Трагическая история принца Гамлета. Перевод В. Поплавского

Источник изображения

Вильям Шекспир

Трагическая история Гамлета, принца Датского

как она была многократно представлена слугами Его Высочества в городе Лондоне, а также в двух университетах Кембриджа и Оксфорда и в прочих местах[2]

Перевод и примечания Виталия Поплавского

Действующие лица

Место действия — Эльсинор.

(Картина 1 [12] <1.1 [13]>. Входят Бернардо и Франциско, двое часовых.)

БЕРНАРДО. Кто в карауле?
ФРАНЦИСКО. Я пароль не слышал.
БЕРНАРДО. Век жизни королю!
ФРАНЦИСКО. Бернардо?
БЕРНАРДО. Я.
ФРАНЦИСКО. Ты пунктуален — заступай на вахту.
БЕРНАРДО. Пробило полночь. Можешь отдыхать,
Франциско.
ФРАНЦИСКО. Да, спасибо за заботу:
От холода я чуть не одурел.
БЕРНАРДО. Всё тихо?
ФРАНЦИСКО. Обошлось без происшествий.
БЕРНАРДО. Спокойной ночи. — Да, а если вдруг
Наткнёшься на Горацио с Марцеллом —
Моих дублёров, — пусть идут сюда.
(Входят Горацио и Марцелл.)

Фото: Виктор Ярошенко

(Картина 2 <1.2>. Звучат фанфары [16]. Входят Клавдий, Гертруда, Гамлет, Полоний, Лаэрт[17] и придворные.)

КЛАВДИЙ[18]. С тех пор как Гамлета постигла смерть,
Мы все скорбим о незабвенном брате,
И Дания печально замерла,
Как в траурном строю на панихиде.
Но жизнь берёт своё, и нам пора,
Отдав печали дань, всерьёз подумать
О нас самих и будущем страны.
Мы приняли решенье — королеву,
Ту, что ещё вчера была сестрой,
Наследницу воинственной державы,
Пытаясь для приличия таить
Пред памятью покойного ту радость,
Что безраздельно охватила нас, —
Взять в жёны. Никогда бы не рискнули
Мы совершить столь дерзновенный шаг,
Когда бы не всеобщая поддержка.
Теперь по делу. Младший Фортинбрас,
В обход международных соглашений —
Или считая, что у нас бардак
Во всей стране в связи с кончиной брата
И что настало время взять реванш, —
Повёл войну в эпистолярном жанре,
Пытаясь предъявить свои права
На земли, что отторгнул по закону
Наш брат покойный у его отца.
С ним всё понятно. Переходим к сути.
(Входят Вольтиманд и Корнелий[19].)
Мы дяде Фортинбраса — королю
Норвегии, страдающему полной
Потерей сил, которому едва ль
Известны планы юного героя,
Хотим направить ноту, где его,
Подробно информируя, попросим
Проблему эту взять под свой контроль.
Торжественно вручаем вам, Корнелий,
А также вам, достойный Вольтиманд,
Письмо с приветом старому Норвежцу,
Которое должно вас уберечь
От всех дипломатических накладок.
(Отдаёт письмо.)
Мы верим в вас. Счастливого пути.
ВОЛЬТИМАНД [20]. Мы обещаем оправдать доверье.
КЛАВДИЙ. И оправдаете — сомнений нет.
(Вольтиманд и Корнелий уходят.)
Теперь настала очередь Лаэрта:
О чём вы нас хотели попросить?
Любая просьба к датскому престолу —
Сигнал для короля, что не сумел
Он в должной мере проявить заботу
О подданных. Как сердцу — голова,
А руки рту прислуживать готовы,
С таким же рвеньем сам готов служить
Я вашему отцу. В чём ваша просьба?
ЛАЭРТ. Я бы хотел вернуться, государь,
Во Францию, откуда торопился
На вашу коронацию успеть, —
И вот теперь, гражданский долг исполнив,
Я вновь в плену у мыслей и надежд,
Которые зовут меня обратно[21].
КЛАВДИЙ. А что отец на это говорит?
ПОЛОНИЙ. [Я, сколько было сил, сопротивлялся,
Но в результате он меня добил,
И я решил, что проще согласиться,
Чем спорить с невменяемым.] [22] Пускай.
КЛАВДИЙ. Раз так, Лаэрт, — желаю вам удачи.
Потратьте время с пользой для себя. —
Ну, а теперь — мой брат и сын мой, Гамлет...
ГАМЛЕТ. Не сын, не брат, не твой и не теперь.
КЛАВДИЙ. Какая туча над тобой нависла?
ГАМЛЕТ. Да нет, скорее солнце бьёт в глаза.
ГЕРТРУДА. Не умничай, веди себя прилично:
Ты разговариваешь с королём.
Кончина твоего отца — не повод
Уйти в себя, на всё махнув рукой.
От жизни к смерти вечное движенье
Разрешено лишь в этом направленье.
ГАМЛЕТ. Всё это так.
ГЕРТРУДА. Раз нет пути назад,
Что означает твой потухший взгляд?
ГАМЛЕТ. Мадам, как вы сказали — «означает»?
Что может «означать» мой тёмный плащ,
Наброшенный на чёрную одежду,
Или дыханья учащённый ритм,
Глухие стоны, звучные рыданья,
Или удары в стену головой,
Или другие виды, жанры, формы
Печали, скорби, горя и тоски?
Ведь это всё — актёрское искусство,
А на дверях души стоит печать
И ничего не хочет «означать».
КЛАВДИЙ. Одно из ценных свойств твоей натуры —
Уменье долг отцу платить сполна,
Но, Гамлет, ведь и твой отец когда-то
Сам потерял отца, а также дед,
И прадед также — все носили траур
Положенное время, но нельзя
Лоб расшибать себе, моляся Богу.
Не раскисай, держи себя в руках:
Не проявляй излишнего упрямства
И заподозрить не давай себя
В инфантилизме и дурных манерах.

Зачем с упорством детским отрицать
Действительность того, что очевидно
И всем давно известно? Это грех.
Грех перед небом, грех перед умершим,
Перед природой, основной закон
Которой состоит в круговращенье
Веществ, включающем земную жизнь
В свой вечный цикл рожденья и распада,
Положенного всем: так быть должно.
Пожалуйста, забудь свои обиды
Бог весть на что и относись ко мне,
Как к своему отцу, — я объявляю
Тебя при всех наследником своим
И обещаю почитать как сына.
Твоё желанье снова в Виттенберг
Уехать на учёбу я считаю
Нецелесообразным и прошу
Прислушаться к отцовским настояньям
И передумать: ты мне нужен здесь —
Как сын, как брат, советник и наследник.
ГЕРТРУДА. Мой сын, не заставляй себя просить:
Не езди в Виттенберг, останься с нами.
ГАМЛЕТ. Мадам, я вам послушен, как всегда.
КЛАВДИЙ. Вот вам ответ, достойный принца крови.
Вся Дания твоя. — Прошу, мадам.
Своим осознанным решеньем Гамлет
Даёт сигнал всеобщим торжествам.
Пусть с каждым осушаемым бокалом
Ударит в небо орудийный залп,
И каждый тост наш, обращённый к небу,
Подобно грому прогремит. — Идём.
(Фанфары [23]. Все, кроме Гамлета, уходят.)
ГАМЛЕТ. Чем жить в оковах собственного тела,
Я, выйдя из него, порвал бы их,
Когда бы знал, что за такую вольность
Не попаду в оковы пострашней.
Каким бездарным и бесперспективным
Мне кажется весь этот дивный мир!
Плевал я на него! Как в огороде
Запущенном, — сплошные сорняки
Повсюду. Надо ж было докатиться:
Двух месяцев, как умер, не прошло, —
Король, который с нынешним в сравненье —
Как свет и мрак; любивший мать мою
Так неотступно, что боялся ветер
С ней слишком фамильярно обойтись;
Она сама к нему пылала страстью
Столь явной — никому бы не могло
И в голову прийти, что через месяц —
О женщина, какая же ты дрянь! —
Всё в тех же модных туфлях по сезону,
В которых шла за гробом вся в слезах,
Как Ниобея, — что она — о Боже! —
Сменить партнёра даже дикий зверь
Так быстро не сумел бы! — выйдет замуж
За дядю моего, что со своим
Покойным братом схож, как я с Гераклом.
Её глаза ещё обведены
Кругами чёрных слез, а темперамент
Уже торопит под венец, в постель,
Чтобы сравнить возможности двух братьев.
Да, это всё не очень хорошо,
Но замолчи, язык — предатель сердца.
(Входят Горацио, Марцелл и Бернардо[24].)
ГОРАЦИО. Милорд, вы разрешите?
ГАМЛЕТ. Что за чёрт:
Горацио — чтоб с места не сойти мне!
ГОРАЦИО. Так точно, принц, — и ваш слуга навек.
ГАМЛЕТ. Мой друг — всегда, отныне и вовеки.
Горацио, но почему ты здесь? —
Марцелл?
МАРЦЕЛЛ. Да, принц.
ГАМЛЕТ (Марцеллу и Бернардо). Рад видеть вас обоих.
(К Горацио.)
А как же Виттенберг?
ГОРАЦИО. Я предпочёл
Расширить круг научных интересов.
ГАМЛЕТ. Неубедительно: ты никогда
Не склонен был пренебрегать своими
Обязанностями и под любым
Предлогом уклоняться от занятий.
И Эльсинор тебе зачем? У нас
Преподают одну науку — пьянство.
ГОРАЦИО. Я здесь в связи с кончиной короля.
ГАМЛЕТ. Любезный друг, не надо издеваться:
Со свадьбой королевы — так точней.
ГОРАЦИО. Да, пауза была не слишком долгой.
ГАМЛЕТ. Чтоб дважды не заказывать банкет,
Объединили свадьбу и поминки.
Нет, лучше встретить чёрта в небесах,
Чем в этой жизни пережить такое.
Отец — его я вижу.
ГОРАЦИО. Где, милорд?
ГАМЛЕТ. В незримом мире моего сознанья.
ГОРАЦИО. Отец ваш был достойным королём.
ГАМЛЕТ. Что характерно — он был человеком.
Таких, как он, на свете больше нет.
ГОРАЦИО. Милорд, его я видел этой ночью.
ГАМЛЕТ. Кого ты видел?
ГОРАЦИО. Вашего отца.
ГАМЛЕТ. Горацио, ты что?
ГОРАЦИО. Я понимаю,
Как дико выглядят со стороны
Такие заявленья: я ведь тоже
Сначала не поверил.
ГАМЛЕТ. Ты о чём?
ГОРАЦИО. Когда Бернардо и Марцелл, вот эти
Военнослужащие, под большим
Секретом рассказали мне, что дважды
В теченье двух ночей, пока они
Стояли в карауле, некто, схожий
С покойным королём, прошёл, едва
Их не коснувшись, мимо них, заставив
Их замереть от страха, я решил,
Что это розыгрыш, и согласился
Прийти к ним ночью на дежурство лишь
Затем, чтобы меня не обвинили
В занудстве и заносчивости, но,
Когда в означенное ими время,
Как будто выполняя договор

О ранее назначенном свиданье,
Предстал пред нами ваш отец, его
Узнал я сразу.
ГАМЛЕТ. Где всё это было?
МАРЦЕЛЛ. На той площадке, где охранный пост.
ГАМЛЕТ. Вы говорили с ним?
ГОРАЦИО. Я попытался,
Но он мне не ответил — впрочем, нет:
В один момент ко мне он обернулся,
Как будто собираясь отвечать,
Но в этот миг петух прокукарекал,
И он стремительно пошёл от нас
Куда подальше.
ГАМЛЕТ. Это очень странно.
ГОРАЦИО. Милорд, всё так и было — я клянусь.
Мы просто посчитали нашим долгом
Поставить вас в известность.
ГАМЛЕТ. Молодцы.
Сегодня вы дежурите?
МАРЦЕЛЛ и БЕРНАРДО[25]. А кто же!
ГАМЛЕТ. Он был вооружён?
МАРЦЕЛЛ и БЕРНАРДО. Да.
ГАМЛЕТ. До зубов?
МАРЦЕЛЛ и БЕРНАРДО. Принц, он был полностью укомплектован.
ГАМЛЕТ. Лица не видно?
ГОРАЦИО. Видно: шлем открыт.
ГАМЛЕТ. Он нервничал?
ГОРАЦИО. Скорей — был в затрудненье.
ГАМЛЕТ. А цвет лица?
ГОРАЦИО. Белей луны.
ГАМЛЕТ. И он
Смотрел на вас всё время?
ГОРАЦИО. Неотрывно.
ГАМЛЕТ. Эх, не было меня там.
ГОРАЦИО. Он бы мог
Представить интерес для вас.
ГАМЛЕТ. Надеюсь.
И долго это продолжалось?
ГОРАЦИО. Я
До сотни досчитал бы.
МАРЦЕЛЛ и БЕРНАРДО. И всего-то?
ГОРАЦИО. Мне этого хватило.
ГАМЛЕТ. У него
Седая борода?
ГОРАЦИО. Того же цвета,
Что все мы помним, — серебристый мех.
ГАМЛЕТ. Я этой ночью с вами подежурю:
Вдруг он опять придёт.
ГОРАЦИО. Скорей всего.
ГАМЛЕТ. И если на отца похож он вправду,
Я в ад готов его сопроводить,
Когда позволит задавать вопросы.
А вас молю: храните ваш секрет,
Как вы ещё вчера его хранили,
И в предстоящем триллере ночном
Читайте смысл, не подавая реплик.
Заранее за всё благодарю.
Итак, в одиннадцать или двенадцать
Увидимся.
ГОРАЦИО, МАРЦЕЛЛ и БЕРНАРДО. Мы рады вам служить.
ГАМЛЕТ. Зачем служить — останемся друзьями.
(Все, кроме Гамлета, уходят.)
К чему ты клонишь, инфернальный дух?
Как видно, не к добру. Скорей бы полночь,
А там увидим, что за страшный клад
Вернуть из-под земли нам хочет ад. (Уходит.)

(Картина 3 <1.3>. Входят Лаэрт и Офелия.)

ЛАЭРТ. В погрузку сдан багаж — пора прощаться:
Как подвернётся случай, не зевай,
Сестра, спеши поймать попутный ветер
И мне депешу отправляй.
ОФЕЛИЯ. Да-да.
ЛАЭРТ. О Гамлете всерьёз предупреждаю:
Его к тебе возникший интерес —
Любовная интрижка, приключенье,
Имеющее целью подтвердить
Его способность пользоваться спросом,
И больше ничего.
ОФЕЛИЯ. Совсем?
ЛАЭРТ. Совсем.
Мужчина отдаётся нежным чувствам,
Не думая, к чему они его
Обязывают и какие чувства
Испытывает женщина к нему.
Сегодня он в любви к тебе уверен,
А завтра — глядь — женился на другой,
И не по легкомыслию, а только
Лишь потому, что долг свой осознал.
Своим страстям он не имеет права
Потворствовать, когда в его руках
Ключи от состоянья государства.
Он выбирает каждый раз не то,
Что хочет сам, а что ему диктует
Необходимость, и когда тебе
В любви клянётся, знай, что можешь верить
Ему настолько, сколько у него
Возможностей свободного манёвра
В пространстве государственных забот.
Пора тебе понять, чем ты рискуешь,
Развесив уши для его лапши,
Тем более — поддавшись настояньям
И с ним вступив в порочащую связь.
Офелия, задумайся об этом,
Уйди в глубокий тыл любовных чувств
И пережди атаку бурной страсти.
Не стоит подставляться под удар
И становиться поводом для сплетен.
Желающие налепить ярлык
Не станут разбираться, где тут правда,
Где домыслы, а будут укорять
Тебя во всём, в чём ты не виновата,
И ты не смоешь грязное пятно,
В которое все будут тыкать пальцем.
Неосторожность — тупиковый путь:
Что потеряешь, больше не вернуть.
ОФЕЛИЯ. В своём педагогическом таланте
Не сомневайся, мой достойный брат,
И не бери пример с дурных пророков,
Которые готовы показать
Другим дорогу в рай, а сами ходят
В том направленье, что ведёт как раз
Обратно.
ЛАЭРТ. За меня не беспокойся.
(Входит Полоний.)
Но время истекло. Вот и отец.
Благословлённый дважды — дважды счастлив.
В двойном прощанье вдвое больше вес.
ПОЛОНИЙ. Ты здесь ещё, Лаэрт, — тебе не стыдно?
Уже погонщик-ветер натянул
Поводья парусов, а ты всё медлишь.
Прими благословенье и учти
На будущее вот что. Прежде думай,
Чем что-нибудь сказать иль совершить,
Не будь заносчив — и не будь навязчив,
Учись располагать к себе людей,
В которых явно заинтересован,
И времени напрасно не теряй
На тех, кто вряд ли пригодится. Бойся
Ненужных столкновений, но когда
В конфликт вступаешь — пусть тебя боятся.
Побольше слушай — меньше говори,
Чужое мненье принимай, не споря.
Составь себе приличный гардероб,
Не экономь и не гонись за модой:
Твой стиль в одежде — пропуск в высший свет,
А Франция, служительница вкуса,
Как женщина, придирчива во всём.
В долг не бери и не давай другому,
А то исчезнут деньги вместе с ним —
Не приучай себя к ненужным тратам.
Всегда старайся уважать себя,
И, как за ночью наступает утро,
Научишься ты уважать других.
Прощай и всё обдумай по дороге.
ЛАЭРТ. Уже в пути — и думать тороплюсь.
ПОЛОНИЙ. Тебя давно все ждут — лимит исчерпан.
ЛАЭРТ. Прощай, Офелия, и не забудь,
Что я сказал.
ОФЕЛИЯ. Твоё предупрежденье
Закрыто в памяти моей на ключ,
И он — в твоих руках.
ЛАЭРТ. Ну что ж, до встречи. (Уходит.)
ПОЛОНИЙ. О чём Лаэрт тебя предупреждал?
ОФЕЛИЯ. Мы с ним о Гамлете вели беседу.
ПОЛОНИЙ. Ну, слава Богу: я и сам хотел
Спросить, насколько достоверны слухи
О том, что Гамлет стал приударять
Активно за тобой, а ты не против,
И, если правда то, что говорят, —
Предостеречь, пока ещё не поздно,
Тебя от необдуманных шагов
И уберечь от пагубных последствий.
Как далеко зашло у вас? Колись.
ОФЕЛИЯ. Он мне привёл немало доказательств
Своей любви.
ПОЛОНИЙ. Любви? Тебе? Привёл?
Ты мыслишь, как наивная простушка,
Прости за грубость, всё, что пожелает.
ОФЕЛИЯ. Милорд, что вы имеете в виду?
ПОЛОНИЙ. Я объясню: любовь — не теорема,
В любви все «доказательства» — обман,
Всего лишь средство к достиженью цели,
А цель известна — обольстить тебя
И «доказать» тебе твою же глупость.
ОФЕЛИЯ. В своих речах он не переходил
Границ приличия...
ПОЛОНИЙ. Да, не хватало
Ещё, чтоб он границы перешёл.
ОФЕЛИЯ. ...И многократно клялся небесами
В серьёзности намерений своих.
ПОЛОНИЙ. Капкан с приманкой! Я в былые годы
Сам не дурак был клятвы раздавать.
Намеренье — охотничья собака:
Она послушно загоняет дичь
Для своего хозяина, который
В последний миг командует: «Назад!»
Не продавайся за такую цену
И впредь не соглашайся просто так,
А требуй заключенья договора.
У Гамлета гораздо больше прав,
Чем у тебя, поскольку он мужчина,
И, сам себя пытаясь обмануть,
Он клятвами готов тебя усыпать.
Офелия, остерегайся клятв:
Они, как брокеры фальшивых сделок,
Стараются изяществом манер
Завоевать доверие клиента.
Короче, так: с сегодняшнего дня
Своей отцовской волей запрещаю
Тебе встречаться с Гамлетом. Прошу
Распоряженье выполнять буквально. [26]
ОФЕЛИЯ. Как скажете, милорд, вопросов нет. (Уходят.)

(Картина 4 <1.4>. Входят Гамлет, Горацио и Марцелл.)

ГАМЛЕТ. На воздухе достаточно прохладно.
ГОРАЦИО. Меня от ветра пробирает дрожь.
ГАМЛЕТ. Который час?
ГОРАЦИО. Двенадцать без чего-то.
МАРЦЕЛЛ. Уже пробило.
ГОРАЦИО. Разве? Ну, тогда
Настало время появиться духу.
(Слышны трубные звуки и пушечные выстрелы.)
А это что — привет из-под земли?
ГАМЛЕТ. Нет, ближе — это наш король пирует,
И каждый опрокинутый стакан
Фиксируется выстрелом из пушек,
Приумножая всякий раз число
Его побед.
ГОРАЦИО. Традиция такая? [27]
ГАМЛЕТ. Да, можно так сказать. Хотя в своём
Отечестве пророком быть не модно, —
Чем следовать традициям таким,
От них бы лучше было избавляться.
[Соседние народы могут нас
Считать страной похмельного синдрома,
Где каждый житель — пьяная свинья,
А все мы вместе — быдло в общем стаде.
Такая слава может наложить
На нацию позорный отпечаток.
Конечно, человек не виноват
В том, что рождён таким, каким родился,
Но цвет волос, или черты лица,
Непропорциональное сложенье,
Дефект фигуры, или малый рост,
Манера речи, неприятный голос,
Комплекция, характер, склад ума —
Любое свойство, данное природой,
Вполне способно предопределить
Его судьбу настолько же, насколько
Зависит от его природных черт
То впечатленье, что он производит,
И нам не стоит закрывать глаза
На наши собственные недостатки,
Тем более — настаивать на них
И предъявлять другим.][28]
(Входит Призрак.)
ГОРАЦИО. Милорд, смотрите!
ГАМЛЕТ. Добро пожаловать в загробный мир. —
Не знаю, кто ты — ангел или демон,
И где живёшь — в раю или в аду,
Что нам готовишь — милость или подлость, —
Твой вид меня так заинтриговал,
Что обращаюсь официально: Гамлет,
Отец, правитель Дании, ответь!
Не добивай загадками — скажи мне,
Как покрывало смерти мог продрать
Твой мёртвый остов, как под крышкой гроба,
Забитого гвоздями, ты сумел
Сгруппироваться так, чтобы руками
Открыть её и выйти? Для чего
В стальных щитках воинственного трупа
Ты бродишь, отражая лунный свет,
Пугаешь ночь, а мы, как идиоты,
Глядим на это всё, разинув рты
От интеллектуального бессилья?
Чего ты добиваешься? Скажи!
(Призрак даёт знак Гамлету приблизиться.)
ГОРАЦИО. Он приглашает вас уединиться,
Как будто собирается открыть
Секрет какой-то.
МАРЦЕЛЛ. Да, учтивым жестом
Он вам даёт понять, чтоб вы пошли
За ним.
ГОРАЦИО. Ни в коем случае не надо!
ГАМЛЕТ. А так он вовсе не заговорит.
ГОРАЦИО. Ну и пускай.
ГАМЛЕТ. Да что вы, в самом деле?
Мне жизнь моя не слишком дорога,
А душу у меня он взять не сможет:
Она ему не по зубам, ведь так?
(Призрак снова подаёт знак.)
Ну вот, опять зовёт — куда деваться.
ГОРАЦИО. А вдруг он вас намерен привести
На берег моря, где крутые скалы
В пучину хмуро смотрят с высоты, —
Чтоб там, приняв совсем другую форму
И вас ещё сильнее напугав,
Лишить рассудка? [Сами посудите:
Любой, кто посмотрел бы со скалы
Сквозь мрак ночной на хлещущие волны,
Увидел бы там столько адских рож,
Что сбрендил бы от страха.] [29]
(Призрак снова подаёт знак.)
ГАМЛЕТ. Он торопит. —
Иди, я догоню.
МАРЦЕЛЛ. Ни с места, принц!
ГАМЛЕТ. Подальше руки.
ГОРАЦИО. Вы с ним не пойдёте,
Милорд!
ГАМЛЕТ. Меня зовёт моя судьба
И тянет за собой, как на бечёвке,
Которую и льву не перегрызть.
(Призрак снова подаёт знак.)
Вы видели? — Учтите, джентльмены:
Сам станет духом, кто пойдёт за мной!
С дороги все! — Иди, я не отстану.
(Призрак и Гамлет уходят.)
ГОРАЦИО. Чем дальше, тем он глубже входит в транс.
МАРЦЕЛЛ. Пошли за ним — не будем подчиняться.
ГОРАЦИО. С чего весь этот сумасшедший дом?
МАРЦЕЛЛ. В стране, как видно, назревает кризис.
ГОРАЦИО. Спаси Господь.
МАРЦЕЛЛ. Спасёт, спасёт — идём. (Уходят.)

(Картина 5 <1.5>. Входят призрак и Гамлет.)

ГАМЛЕТ. Ну, всё, пришли — рассказывай, в чём дело.
ПРИЗРАК. Смотри сюда.
ГАМЛЕТ. Смотрю.
ПРИЗРАК. Отсюда мне
Теперь одна дорога — к чёрту в пекло
Без вариантов.
ГАМЛЕТ. Ничего себе!
ПРИЗРАК. Не удивляйся, а молчи и слушай,
Что я скажу.
ГАМЛЕТ. А для чего ещё
Я здесь?
ПРИЗРАК. Чтоб отомстить.
ГАМЛЕТ. Кому? Ты шутишь?
ПРИЗРАК. Я — твой отец, точнее — дух его,
Ночами выходящий на прогулку,
А днём приговорённый за грехи
Земные к исправительным работам.
Когда б в моей тюрьме мне не пришлось
Давать подписку о неразглашеньи,
Я б столько фактов подлинных привёл
О жизни там, где для живых нет места,
Что кровь твоя замедлила б свой ток,
Душа бы вывернулась наизнанку,
Глаза бы выпрыгнули из орбит,
А волосы, как иглы, встали дыбом, —
Но тайны вечности должны хранить
Все узники её. Послушай, Гамлет:
Коль своего отца ты уважал...
ГАМЛЕТ. Час от часу не легче.
ПРИЗРАК. ...За убийство
Его ты рассчитайся.
ГАМЛЕТ. За его
Убийство?
ПРИЗРАК. Да, и тот, кто это сделал,
Не больно-то красиво поступил.
ГАМЛЕТ. Нельзя ли поподробней? Чем скорее
Я всё узнаю, тем быстрей смогу
Принять решенье.
ПРИЗРАК. Да, тебе придётся
Вмешаться в это дело, если ты
Хотел бы верить в то, что ты способен
На что-нибудь серьёзное. Так вот.
Считается, что в сонном состояньи
Я был в саду гадюкой умерщвлён, —
Страна покорно хлопает ушами
Под эту чушь, но ты обязан знать:
Гадюка, что отца тебя лишила,
Его корону носит на себе.
ГАМЛЕТ. Мой дядя! Как же я не догадался!
ПРИЗРАК. Я сам не догадался, что мой брат
Имеет виды на мою супругу
И что она готова уступить
Его неукротимому напору.
Да мне и в голову бы не пришло,
Что тот, кого всегда считали полной
Бездарностью, окажется в любви
Настолько одарённым, что сумеет
Одним ударом разрубить такой,
Как мне казалось, неразрывный узел,
Что связывал меня с моей женой
Венком взаимных брачных обязательств.
Но, видно, страсть диктует нам свои
Негласные законы поведенья,
И против них, похоже, не попрёшь.
Но пробирает предрассветный холод —
Конец такой: пока в саду я спал
Средь бела дня в покое безмятежном,
Ко мне твой дядя тихо подошёл,
Сжимая в потном кулаке лекарство,
И, ампулу стеклянную взломав,
Залил мне в ухо жидкость, что, подобно
Весенним водам, прорывает все
Плотины и преграды, заполняя
Собой пространство тела целиком
И смешиваясь с кровью, в результате
Чего и кровь выходит из границ
Своих сосудов, — так и получилось
Со мной: мгновенно действующий яд
Разрушил кровеносную систему,
И тело без души осталось — брат
Освободил меня в одну секунду
От жизни, от короны и жены,
Не дав мне осознать, что происходит,
Не дав покаяться в своих грехах,
Чтоб я не мог рассчитывать в небесном
Суде на оправдательный вердикт,
Да и кому расскажешь — не поверят.
Теперь одна надежда на тебя:
Ты не позволишь, чтобы проходимец
Похабил королевскую постель.
Но при любом раскладе, ради Бога,
Не трогай мать: со временем она
Сама во всём сумеет разобраться,
А если нет — не нам её судить:
Ей и сейчас, я думаю, непросто.
Вот то, что я хотел тебе сказать.
Я обещал вернуться до рассвета —
Прощай, прощай! Не забывай меня. (Уходит.)
ГАМЛЕТ. Вы слышите — да, вы — те, кто на небе,
И на земле, и глубже — под землёй?
Спокойней, сердце, не дрожите, нервы:
Всё хорошо. — Не забывать тебя? —
Клянусь — пока не повреждён склерозом
Вот этот шар. — Не забывать тебя?
Из сейфа памяти моей я выну
Все документы, сложенные там,
Все мысли, афоризмы и цитаты,
Что по отсекам распихала жизнь,
И лишь твою инструкцию оставлю
В амбарной книге мозга моего,
Перечеркнув ненужные страницы.
О женщина без сердца, о мерзавец,
Ублюдок с добрым взглядом! — В мой блокнот
Я должен записать, что первый признак
Типичного ублюдка — добрый взгляд,
И титул дать ему — ублюдок датский.
(Пишет.)
Всё, дядя, вы занесены в реестр
Моих врагов — под рыцарским девизом:
«Прощай, прощай, не забывай меня», —
Клянусь.
(Входят Горацио и Марцелл.)
ГОРАЦИО [30]. Милорд!
МАРЦЕЛЛ. Принц Гамлет!
ГОРАЦИО. Да поможет
Ему Господь!
ГАМЛЕТ [31]. Поможет.
МАРЦЕЛЛ[32]. Где вы, принц?
ГАМЛЕТ. Я здесь, друзья, ко мне, сюда скорее!
МАРЦЕЛЛ. Милорд, вы живы?
ГОРАЦИО. Что случилось, принц?
ГАМЛЕТ. Всё замечательно.
ГОРАЦИО. Ну, расскажите!
ГАМЛЕТ. Не расскажу.
ГОРАЦИО и МАРЦЕЛЛ. Мы тайну сохраним.
ГАМЛЕТ. Судите сами: кто бы догадался...
Но это — наш секрет?
ГОРАЦИО и МАРЦЕЛЛ. Могила, принц.
ГАМЛЕТ. Таких ублюдков Дания не знала...
Каких она не видела ещё.
ГОРАЦИО. Не стоило общаться с привиденьем,
Чтоб сделать этот вывод.
ГАМЛЕТ. Так и есть.
Действительно, не буду с вами спорить,
Пойдёмте лучше по своим делам,
Пожав друг другу руки на прощанье.
Сегодня выдался тяжёлый день,
И ночь сегодня выдалась нелёгкой —
Спасибо вам за всё. До новых встреч.
ГОРАЦИО. Простите, принц, я ничего не понял.
ГАМЛЕТ. Нет, это я прошу меня простить
И на меня не обижаться.
ГОРАЦИО. Бросьте,
На что тут обижаться?
ГАМЛЕТ. Есть на что,
Горацио, уж в этом будь уверен.
А призрак-то, похоже, не соврал,
Скажу вам прямо, но без уточнений,
Хоть вы и жаждете их получить.
Итак, мои товарищи по службе,
Прошу об одолженьи.
ГОРАЦИО. О каком?
ГАМЛЕТ. Не афишировать ночных событий.
ГОРАЦИО и МАРЦЕЛЛ. Не будем.
ГАМЛЕТ. Поклянитесь.
ГОРАЦИО. Я клянусь —
Не буду.
МАРЦЕЛЛ. Присоединяюсь к клятве.
ГАМЛЕТ. Нет — на моём мече.
МАРЦЕЛЛ. Мы поклялись.
ГАМЛЕТ. Нет, на мече — пожалуйста!
ПРИЗРАК (из-под сцены). Клянитесь.
ГАМЛЕТ. И ты туда же, старый землекоп! —
Вы слышали приказ из преисподней?
Так дайте клятву!
ГОРАЦИО. В чём? Скажите, принц.
ГАМЛЕТ. В том, что не будете распространяться
О виденном, клянитесь на мече.
ПРИЗРАК (из-под сцены). Клянитесь.
ГАМЛЕТ. Тут как тут? — Сюда, джентльмены,
Прошу вас руки положить на меч —
В том, что не будете распространяться
О слышанном, клянитесь на мече.
ПРИЗРАК (из-под сцены). Клянитесь.
ГАМЛЕТ. Как тебе не надоело,
Разведчик хренов? — Ну-ка, дубль три.
ГОРАЦИО. О Боже мой, всё это нереально!
ГАМЛЕТ. Реальность спит в кроватке по ночам.
Горацио, не всё, что есть в природе,
Наука в состояньи объяснить.
Не дай вам Бог зациклиться на этом —
Вы лучше поклянитесь в третий раз,
Что никакая странность в поведеньи
Моём, — а я могу себя вести,
Как видите, не слишком адекватно, —
Вас не заставит цокнуть языком,
Глаза прищурить и, засунув руки
В карманы брюк, таинственно изречь
Высказыванье типа: «Мы-то знаем,
В чём дело, но обязаны молчать».
Клянитесь в том, что ни одним намёком
Не обнаружите свой интерес
К происходящему. Итак, клянитесь.
ПРИЗРАК (из-под сцены). Клянитесь.
ГАМЛЕТ. Отвяжись: не до тебя. —
(Горацио и Марцелл клянутся.)
Друзья мои, теперь я в вашей власти,
И если нищий Гамлет отплатить
Хоть чем-то сможет вам за все услуги,
Свой долг он возвратит с лихвой, даст Бог,
Сумейте только сохранить молчанье. —
Больное время мечется в бреду,
А я никак лекарства не найду.
Но всё равно — идёмте. (Уходят.)

(Картина 6 <2.1>. Входят Полоний и Рейнальдо [33].)

ПОЛОНИЙ. Возьми, Рейнальдо, деньги и бумаги
И передай при встрече.
РЕЙНАЛЬДО [34]. Передам.
ПОЛОНИЙ. Но прежде чем заявишься к Лаэрту,
Порасспроси о нём кого-нибудь.
РЕЙНАЛЬДО. Порасспрошу, милорд.
ПОЛОНИЙ. И поподробней.
Кого-нибудь из наших разыщи,
Из датских подданных, давно живущих
В Париже, и, установив контакт,
Ищи протекции. Твой собеседник,
Польщённый этим, перечислит всех
Своих сограждан, не забыв Лаэрта,
А ты ему кивни: «Да-да, я знал
Его отца, друзей и с ним встречался...» —
Рейнальдо, успеваешь?
РЕЙНАЛЬДО. Да, милорд,
Я успеваю.
ПОЛОНИЙ. «...С ним встречался где-то,
Но, — уточни, — уже не помню где,
И, кажется, о нём ходило много
Различных слухов, например о том,
Как он однажды...» — и неси любую
Галиматью, что только в ум придёт, —
Без уголовщины, сам понимаешь,
Чтоб в грязь его не по уши втоптать,
А что-нибудь скандальное припомнить
Желательно.
РЕЙНАЛЬДО. Нечистую игру?
ПОЛОНИЙ. Привычку к дракам, слабость к алкоголю
И склонность к сутенёрству — всё сойдёт.
РЕЙНАЛЬДО. Боюсь, милорд, — не перегнуть бы палку.
ПОЛОНИЙ. Смотря куда ты будешь загибать.
Опасен не порок, а проявленья
Его в контексте том или ином.
Серьёзные проступки совершает
Совсем не тот, кто повод подаёт
Подозревать его в том, что он может
Их совершить, а тот, кто никогда
Ни в чём замечен не был и не будет.
РЕЙНАЛЬДО. Да, но какой, простите...
ПОЛОНИЙ. ...В этом смысл?
РЕЙНАЛЬДО. Вот именно, в чём смысл подобных действий?
ПОЛОНИЙ. Я так ответил бы на твой вопрос.
Любой святоша купится на сплетню
О личности, с которой он знаком,
И сам в ответ посплетничать захочет.
Не сомневайся: твой парижский друг,
Едва узнав пикантную подробность
Из биографии Лаэрта, сам
Почувствует желанье поделиться
С тобой всем тем, что знает, и, тебе
Не дав договорить, он скажет: «Друг мой», —
Или «милорд», иль «досточтимый сэр»...
РЕЙНАЛЬДО. Да-да, я слушаю.
ПОЛОНИЙ. И вслед за этим...
Что я говорил? [Клянусь мессой.] [35] я хотел сказать что-то умное. Напомни: о чём я только что рассуждал?
РЕЙНАЛЬДО. [О «досточтимом сэре» и "милорде«.] [36]
О том, что, «мне не дав договорить...»
ПОЛОНИЙ. «Тебе не дав договорить...» — а, вспомнил.
Не дав договорить, он скажет: «Да,
Я тоже замечал за ним такое.
Вот, например, вчера, — иль не вчера, —
Я видел, — или, может быть, — я слышал,
Как он, — или его, — в одной из драк
Побил того-то, — иль его побили, —
Или, — как он из дома выходил
От женщины дурного поведенья».
Вот так и ловят правду на обман,
Вот так, бильярдный шар пустив дуплетом,
Мы ждём, что он, ударив сильно в борт,
Покатится обратно прямо в лузу.
Вот так и разузнай всё о моём
Беспутном сыне. Есть ещё вопросы?
РЕЙНАЛЬДО. Вопросов нет.
ПОЛОНИЙ. Счастливого пути.
РЕЙНАЛЬДО. Благодарю, милорд.
ПОЛОНИЙ. Следи за сыном.
РЕЙНАЛЬДО. Милорд, не беспокойтесь.
ПОЛОНИЙ. Пусть гульнёт
На всю катушку.
РЕЙНАЛЬДО. Понял.
ПОЛОНИЙ. Жду известий.
(Рейнальдо уходит. Входит Офелия.)
Ну, что, Офелия, на этот раз?
ОФЕЛИЯ. Милорд, клянусь — какой-то тихий ужас!
ПОЛОНИЙ. Где ужас, с кем, Господь тебя прости?
ОФЕЛИЯ. Представьте: я сидела за работой
И вдруг смотрю — принц Гамлет, сам не свой,
Расстёгнут нараспашку, непричёсан,
Сплошную рвань напялил на себя,
Издёрган весь, с дрожащими губами,
С такой мольбой в глазах, как будто ад
Его отправил к нам парламентёром, —
Как в сказке, предстаёт передо мной.
ПОЛОНИЙ. Любовь до помраченья?
ОФЕЛИЯ. Я не знаю, —
Боюсь, что да.
ПОЛОНИЙ. Он что-нибудь сказал?
ОФЕЛИЯ. Нет, ограничился лишь пантомимой:
Сначала за руку меня схватил,
Потом, поставив в вычурную позу,
Чуть отступил, прищуривая глаз,
И долго изучал критичным взглядом,
Как будто выбирал себе модель.
Когда ему всё это надоело,
Он глубоко вздохнул, махнул рукой —
Похоже, чем-то был разочарован —
И к выходу направился, но вдруг
Ко мне лицом он снова повернулся
И взгляда больше так и не отвёл,
Пока спиной вперёд он в дверь не вышел,
Ни одного предмета не задев.
ПОЛОНИЙ. Пойдём-ка вместе — королю доложим.
Экстаз любовный может привести
К любым непредсказуемым порывам
Безумной страсти, что сама себя
Уничтожает, не найдя исхода.
Сочувствую тебе: быть может, он
Не пережил последнего отказа?
ОФЕЛИЯ. Отказа он ещё не получил,
Но я, о вашем помня недовольстве,
С ним больше не общалась.
ПОЛОНИЙ. Вот ему
И поплохело. Тут моя ошибка:
Я думал, что тебя не любит он,
А только развлекается от скуки.
Но с возрастом мы склонны делать крен
Скорее в сторону перестраховки,
Чем допустить хоть небольшой, но риск.
Пойдём и королю про всё расскажем —
Пусть будет в курсе: от любовных мук
Недалеко до наложенья рук.
[Пойдём.] [37] (Уходят.)

(Картина 7 <2.2>. Входят Клавдий, Гертруда, Розенкранц и Гильденстерн.)

КЛАВДИЙ. Прошу вас, Розенкранц и Гильденстерн.
Мы очень рады вам, но, кроме этой
Закономерной радости, спешим
Заботой поделиться. Вы слыхали
О той метаморфозе, что в момент
Случилась с Гамлетом, — другого слова
Не подберу: он — будто и не он.
Что Гамлета, помимо обстоятельств
Его отца кончины, привело
К потере самого себя, не знаю.
Мы для того и пригласили вас,
Чтобы просить, — поскольку вы общались
С ним в ранней юности и для него
Едва ли кто-то ближе вас найдётся, —
Возобновить приятельскую связь
И выяснить, как явится возможность,
Что скрыто в тайниках больной души,
Сопротивляющейся излеченью.
ГЕРТРУДА. Я помню, как он говорил о вас,
Джентльмены, не скупясь на комплименты,
И только вы способны растопить
В нём жгучий лёд предубежденья к людям.
Коль вам удастся вытащить его
Из тягостной депрессии, мы тотчас
Вас за услуги отблагодарим
Чем захотите.
РОЗЕНКРАНЦ. Мы на благодарность
Рассчитывать не смеем, а должны
Беспрекословно выполнять приказы,
Какие вам угодно будет дать.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. И обещаем сделать всё, что сможем,
Чтоб оправдать доверие особ,
Нас удостоивших своим вниманьем.
КЛАВДИЙ. Спасибо, Розенкранц и Гильденстерн.
ГЕРТРУДА. И от меня — заранее спасибо.

Чем раньше вы увидите его,
Тем для него, надеюсь, будет лучше.
Найдите Гамлета: он где-то здесь.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Хотелось бы, чтоб наше появленье
Взбодрило принца.
ГЕРТРУДА. Помоги вам Бог.
(Розенкранц и Гильденстерн уходят. Входит Полоний [38].)
ПОЛОНИЙ. Мой государь, вернулись дипломаты,
Имевшие в Норвегии успех.
КЛАВДИЙ. Ты был и прежде вестником удачи.
ПОЛОНИЙ. Серьёзно, государь? Я вам клянусь:
Моей душой всегда повелевали
Лишь двое — мой Господь и мой король,
И, если я, как сеттер на охоте,
Что держит след, могу вас привести
К причине совершившихся событий, —
Я вам скажу, чем Гамлет заболел.
КЛАВДИЙ. Скорее: не испытывай терпенья.
ПОЛОНИЙ. Сперва — дипломатический отчёт,
А мой диагноз — к фруктам на закуску.
КЛАВДИЙ. Так пригласи послов — пускай войдут.
(Полоний уходит.)
Гертруда, он считает, что разведал
Секрет метаний сына твоего.
ГЕРТРУДА. Секрет простой — его отца кончина
И наша свадьба после похорон.
КЛАВДИЙ. Мы с этим разберёмся. —
(Входят Полоний, Вольтиманд и Корнелий.)
Проходите!
Ну, Вольтиманд, что наш норвежский брат?
ВОЛЬТИМАНД. Шлёт вам привет и просит извиненья
За то, что вовремя не разгадал
Он замыслов племянника, который
Намеревался совершить поход
Военный против Польши и под этим
Предлогом набирал себе войска,
Преследуя совсем иные цели,
А именно — направить против нас
Свои отряды. Немощный Норвежец,
Узнав, какой готовится обман,
Призвав к себе племянника, заставил
Того при всех произнести обет,
Что ни теперь, ни в будущем не станет
Он против Дании вести войну,
И выделил за это Фортинбрасу
Доход в три тысячи норвежских крон,
Благословив поход его на Польшу,
(Подаёт письмо.)
В связи с которым просит разрешить
Его войскам пересеченье ваших
Владений — при условии, что вам
Он обещает избежать эксцессов.
КЛАВДИЙ. Ну что ж, прекрасно — мы прочтём письмо,
Обдумаем, а уж приняв решенье,
Мы сообщим Норвежцу наш ответ.
Благодарим за службу. Отдыхайте —
Мы рады видеть вас.
(Вольтиманд и Корнелий уходят.)
ПОЛОНИЙ. И все дела. —
Итак, мой государь и королева,
Не буду долго рассуждать о том,
Что означает долг пред государем,
А постараюсь выполнить его.
Чем глубже мысль, тем проще изложенье,
А сложность — признак ложной глубины.
Я буду краток. Сын ваш — ненормальный.
Я вынужден его так называть,
Чтобы названье было подходящим.
Но суть совсем не в этом.
ГЕРТРУДА. В чём же суть?
ПОЛОНИЙ. Мадам, мы доберёмся и до сути.
Что ненормален он, — безумно жаль,
И жаль, что ненормален он безумно.
Невольный каламбур прошу простить.
С терминологией договорились —
Теперь исследуем и сам предмет,
Который кажется нам беспредметным,
Хотя и не являясь таковым.
Таков наш вывод — и к чему ведёт он?
Задумаемся.
Вы знаете, что у меня есть дочь.
Дочь, зная, что она моя, вручила
Мне это вот письмо — прошу судить.
(Читает.)
«Небесной, божеству моей души, соблазнительнейшей Офелии...» — это не самое удачное выражение, неточное выражение, «соблазнительнейшей» — это неточное выражение, но слушайте дальше. Вот:
(Читает.)
«Пусть ласкают её прекрасную белую грудь эти...»
ГЕРТРУДА. Письмо от Гамлета?
ПОЛОНИЙ. Мадам, секунду:
Я всё скажу — дослушайте меня.
(Читает.)
«Планет в небесной шири
Обманчив мерный ход.
Всё — ложь в подлунном мире,
Одна любовь не врёт [39].
О дорогая Офелия, я не владею размерами: моё дыхание не укладывается в нужную длину, но что я люблю тебя с безумной страстью, с невыразимой страстью, — поверь. Прощай. Твой до конца, любимая, пока этот ходячий механизм послушен ему, — Гамлет».
Вот что мне показала дочь моя,
В подробностях пересказав попутно,
Когда, где, как, в каких словах он ей
Пытался чувства выразить.
КЛАВДИЙ. И что же
Ответила она ему?
ПОЛОНИЙ. Вы мне,
Простите, склонны верить?
КЛАВДИЙ. Безраздельно.
ПОЛОНИЙ. Но как бы вы смогли мне доверять,
Когда бы, эту страсть поймав на взлёте, —
А я её заметил до того,
Как дочь мне рассказала всё, — когда бы
Её от вас посмел я утаить,
Себе оставив роль без слов и действий,
И за сюжетом стал бы наблюдать,
Как праздный зритель с широко открытым
От удивленья ртом? Нет, я сказал
Своей неискушённой юной леди:
«Одумайся, товар не по тебе,
Отстань от принца Гамлета», — и строго
Велел без разговоров лечь на дно,
Чтоб раз и навсегда пресечь контакты.
Моё внушенье принесло плоды,
И он, поняв, что здесь ему не светит,
Ударился в тоску, стал голодать,
Впал в истощенье от недосыпанья —
От этого случился нервный срыв,
Который и привёл закономерно
К расстройству психики.
КЛАВДИЙ. Гертруда, что
Ты думаешь об этом?
ГЕРТРУДА. Всё логично.
ПОЛОНИЙ. Бывало ли хоть раз, хочу спросить,
Когда мои слова «я так считаю»
Ошибочными оказались?
КЛАВДИЙ. Нет.
ПОЛОНИЙ (показывая на свою голову и плечи). Срубите это с этого, коль это
Неправда. Чтобы это доказать,
Готов я землю прокопать до центра.
КЛАВДИЙ. Как подтвердишь ты выводы свои?
ПОЛОНИЙ. Вы замечали — он по вестибюлю
Часами шляется один?
ГЕРТРУДА. И что?
ПОЛОНИЙ. В такой момент я дочь ему подсуну;
(Клавдию.)
Мы с вами за портьерой постоим
И всё узнаем: если он не любит
Её и не отказом был сражён,
Я подаю в отставку и в деревне
Пасу свиней.
КЛАВДИЙ. А что, хороший план.
(Входит Гамлет [с книгой в руках] [40].)
ГЕРТРУДА. Взгляните — ваш объект для изученья.[41]
ПОЛОНИЙ. Скорее прочь, я умоляю, прочь:
Я должен действовать — не обижайтесь.
(Клавдий и Гертруда уходят.)
Как поживаете, любезный принц?
ГАМЛЕТ. Слава Богу, нормально.
ПОЛОНИЙ. Милорд, вы меня помните?
ГАМЛЕТ. Да, вы торгуете живым товаром.
ПОЛОНИЙ. Нет, милорд, вы ошиблись.
ГАМЛЕТ. Очень жаль: вы мне казались честным человеком.
ПОЛОНИЙ. Честным, милорд?
ГАМЛЕТ. Да, простите: я забыл, что в наше время быть честным — значит быть неудачником.
ПОЛОНИЙ. Это абсолютная правда, милорд.
ГАМЛЕТ. Уж если солнце, согревая своим любовным жаром дохлую собаку, оплодотворяет её червями, то о какой честности... — У вас есть дочь?
ПОЛОНИЙ. Есть, милорд.
ГАМЛЕТ. Следите, чтобы она не лежала под солнцем: беременность желательна, но не во всех ситуациях, по крайней мере, для вашей дочери, — будьте бдительны, друг мой.
ПОЛОНИЙ (в сторону). Ну что тут скажешь? Просто помешался на моей дочери. А меня сначала и не узнал, решил, что я живым товаром торгую, — завело его, далеко завело: правду сказать, в его годы и я был в страсти необуздан, почти до такой же степени. Поговорю с ним снова. — Что вы читаете, милорд?
ГАМЛЕТ. Слова читаю — что же ещё.
ПОЛОНИЙ. И каково содержание?
ГАМЛЕТ. Чьё содержание?
ПОЛОНИЙ. Я имею в виду — содержание того, что вы читаете, милорд.
ГАМЛЕТ. Содержание вполне клеветническое: писатель-юморист утверждает, что у стариков седые бороды, что их лица покрыты морщинами, а глаза выделяют всякую гадость и что отсутствие ума сочетается у них с дряблостью ляжек. И хотя всему этому, сэр, я непреложно и неизбежно верю, публиковать это я считаю неприличным, и вы, сэр, непременно согласитесь со мной, когда будете в моём возрасте.
ПОЛОНИЙ (в сторону). Если это бред, то вполне логичный. — Милорд, здесь дует — не уйти ли вам с открытого пространства?
ГАМЛЕТ. В могилу, что ли?
ПОЛОНИЙ. Да, и правда: там пространство закрытое.
(В сторону.)
Как уместны отдельные его реплики! Везёт же дуракам на сообразительность. Надо идти и постараться подстроить его встречу с моей дочерью. — Светлейший принц, вы разрешите вас покинуть?
ГАМЛЕТ. Разрешу, сэр, с лёгкостью, с какой я мало что бы мог вам разрешить.
ПОЛОНИЙ. Счастливо оставаться, милорд.
ГАМЛЕТ (в сторону). Боже, как надоели эти старые придурки!
(Входят Розенкранц и Гильденстерн.)
ПОЛОНИЙ. Вы принца Гамлета искали? Вот он.
РОЗЕНКРАНЦ. Спасибо, сэр!
(Полоний уходит.)
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Светлейший принц!
РОЗЕНКРАНЦ. Наш драгоценный принц!
ГАМЛЕТ. Вот это новость. Здравствуй, Гильденстерн!
Друг Розенкранц, приветствую! Ну, как вы?
РОЗЕНКРАНЦ. Как все иные сыновья земли.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Счастливец тот, кто счастлив без избытка:
На пик Фортуны нам не восходить.
ГАМЛЕТ. Так что ж — стелиться под её подошвы?
РОЗЕНКРАНЦ. Нет, стелиться не хотелось бы.
ГАМЛЕТ. Значит, вам лучше спрятаться чуть ниже её пояса, в предгорье её высших щедрот.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Приходилось бывать и там.
ГАМЛЕТ. В её запретных местах? Ничего удивительного: она известная шлюха. И какие у вас новости?
РОЗЕНКРАНЦ. Никаких, милорд, кроме той, что в мире возросло процентное содержание честности.
ГАМЛЕТ. Значит, Страшный суд принял к производству первые дела. [Но, слава Богу, ваша новость недостоверна. И позвольте поинтересоваться: чем вы, друзья мои, насолили Фортуне, что она решила отправить вас в тюрьму общего режима?
ГИЛЬДЕНСТЕРН. В какую тюрьму, принц?
ГАМЛЕТ. В нашу: ведь Дания — тюрьма.
РОЗЕНКРАНЦ. В таком случае весь мир — тюрьма.
ГАМЛЕТ. Да, и очень комфортабельная: с полным ассортиментом карцеров, подвалов и пыточных ка-мер, среди которых Дания — одна из самых оборудованных.
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, мы так не считаем.
ГАМЛЕТ. Могу вам только позавидовать, поскольку мы воспринимаем все предметы так, как они на нас воздействуют: для меня она — тюрьма.
РОЗЕНКРАНЦ. Значит, ваши амбиции делают её таковой: они тянут вас выйти за рамки возможного.
ГАМЛЕТ. Господи, да я бы и внутри ореховой скорлупы чувствовал себя властителем вселенной, если б кошмарные виденья не смущали меня по ночам.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Ночные виденья приходят во сне, а днём они превращаются в ваши мечты, порождающие амбиции, сущность которых потому и призрачна, что они — только тени вашей мечты.
ГАМЛЕТ. Тем более что призрак и тень — одно и то же.
РОЗЕНКРАНЦ. Да, и если амбиции — это тени мечты, а мечты — тени ночных призраков, то получается, что амбиции — это тени теней.
ГАМЛЕТ. Соответственно, и социальный статус — тень амбиций — тем эфемернее, чем он выше, и самый блестящий монарх — всего лишь яркая тень нищего подонка. Кстати, не пора ли навестить короля? Признаться, я несколько устал от теоретизирования.
РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН. Позвольте нам сопровождать вас.
ГАМЛЕТ. Не стоит: откровенно говоря, иногда хочется перемещаться без сопровожденья.][42] Да, если не секрет, что за дела у вас в Эльсиноре?
РОЗЕНКРАНЦ. Видеть вас, принц, — больше никаких дел.
ГАМЛЕТ. У нищего, как я, нет средств для выражения благодарности, но я благодарю вас, тем более что мне это ничего не стоит. Так вас не вызывали сюда? Это была ваша добрая воля и ваша собственная инициатива? Скажите честно. Ну, говорите же.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Что вы хотите, что бы мы вам сказали?
ГАМЛЕТ. Всё что угодно, только на заданную тему. Конечно, вас вызвали: чем более преданными глазами вы на меня смотрите, тем более внятно читается в них чувство вины. Я ведь знаю: вас вызвали сюда король и королева.
РОЗЕНКРАНЦ. Под каким предлогом, милорд?
ГАМЛЕТ. А вот это вы мне скажите. Заклинаю вас правами дружбы, единением юности, долгом вечной любви и чем угодно ещё, что не было бы для вас пустым звуком, — будьте со мной откровенны: вас вызвали или нет?
РОЗЕНКРАНЦ (Гильденстерну). Что ответить?
ГАМЛЕТ (в сторону). Вот и раскололись. — Если любите меня, не пытайтесь хитрить. [43]
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Милорд, нас сюда вызвали.
ГАМЛЕТ. Я скажу вам, под каким предлогом, — опережу таким образом ваше саморазоблачение, и вам не придётся разглашать государственную тайну. С определённого момента — причину не будем сейчас выяснять — я разучился испытывать радость, утратил вкус ко всякой деятельности, и мне тошно до такой степени, что земная твердь со всеми её причудливыми выпуклостями и впадинами кажется мне случайным и бесформенным обломком, а воздушное пространство, покрытое многоцветным зонтом — небесным куполом, раскинувшимся над нами во всём золотом блеске своей инкрустации, представляется мне ёмкостью, до предела насыщенной отравляющим газом. Человек — да, несомненно, шедевр творения: его мысли никому неподконтрольны, возможности ничем не ограничены, тело гармонично, движения грациозны, поведение достойно ангела, разум почти уравнивает его с самим Господом Богом. Эталон красоты, идеал всего живого. А на что он мне сдался, если его квинтэссенция — прах? Я потерял всяческий интерес к человеку вообще и к женщине в частности, хоть вы и улыбаетесь с таким видом, как будто не верите этому.
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, я не имел в виду ничего подобного.
ГАМЛЕТ. Чем вас тогда развеселили мои слова о том, что я потерял всяческий интерес к человеку?
РОЗЕНКРАНЦ. Я подумал, милорд, что, если вы потеряли интерес к человеку, какой кислый приём ожидает актёров, которых мы обогнали по дороге и которые направлялись сюда, чтобы просить вашего внимания.
ГАМЛЕТ. Того, кто играет короля, я с нетерпением жду, чтобы воздать царственной особе по заслугам, рыцарь, ищущий приключений, пустит в ход свою шпагу, любовник будет вознаграждён за свой пыл, простак переживёт все недоразуменья, шут рассмешит всех, кто способен издавать звуки, а лирической героине представится возможность для полного самовыражения в стихотворной форме. — Так что это за актёры?
РОЗЕНКРАНЦ. Те, что пользовались у вас неизменным успехом, — столичные трагики.
ГАМЛЕТ. Зачем им эти гастроли? Ведь работа на стационаре выгоднее и для поддержания репутации, и в материальном плане.
РОЗЕНКРАНЦ. Это раньше так было, теперь всё иначе.
ГАМЛЕТ. Неужели у них упала посещаемость с тех пор, как я видел их в столице?
РОЗЕНКРАНЦ. Упала, и весьма ощутимо.
[ГАМЛЕТ. С чего вдруг? Они что, разучились играть?
РОЗЕНКРАНЦ. Нет, сэр, они всё те же, но им на смену идёт поколение недоносков, которые эпатируют публику, жадную до дешёвых эффектов, и, пользуясь массовой поддержкой таких же, как они, уродов, орут во всю глотку о том, что старый театр умер.
ГАМЛЕТ. Дети не виноваты — виноваты покровители, которые делают на них свой бизнес, будто не понимая, что, когда время пройдёт и мыльные пузыри лопнут, тем больше шума будет от того, кто был сильнее раздут.
РОЗЕНКРАНЦ. Шума и сейчас довольно много: у нас любят публичные скандалы, так что выяснение отношений между мастерами искусства — зрелище куда более захватывающее, чем любой театральный спектакль.

ГАМЛЕТ. Серьёзно?
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Не то слово: вся жизнь проходит в борьбе.
ГАМЛЕТ. И неужели юные таланты побеждают?
РОЗЕНКРАНЦ. Они способны свалить и Геркулеса вместе с его грузом на плечах.] [44]
ГАМЛЕТ. Времена меняются: вот сейчас король Дании — мой дядя, и те, кто смело строил ему рожи, пока был жив мой отец, теперь готовы заплатить сто дукатов, чтобы приобрести его собственную рожу в уменьшенной копии и любоваться ею. Это загадка человеческой психологии, требующая научного исследования.
(Трубные звуки за сценой.)
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Актёры прибыли.
ГАМЛЕТ. Что ж, джентльмены, удачи вам во всех делах. Дайте пожать ваши руки: я хочу соблюсти ритуал, чтобы после моей встречи с актёрами, которая пройдёт, вероятно, довольно бурно, у вас не создалось впечатления, что им я рад больше, чем вам. Желаю успеха, несмотря на то что мой дядя-отец и моя тётя-мать заблуждаются.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Насчёт чего, принц?
ГАМЛЕТ. Я тупею только при северо-западном ветре, а когда ветер с юга, сокола от цапли я ещё в состоянии отличить.
(Входит Полоний.)
ПОЛОНИЙ. Джентльмены, вы позволите?
ГАМЛЕТ. Гильденстерн, ближе ко мне, и ты тоже — я шепну вам на ухо: проявите снисхождение к этому великовозрастному ребёнку, ещё не набравшему ума.
РОЗЕНКРАНЦ. Или изрядно подрастерявшему его к старости.
ГАМЛЕТ. Спорим, он по поводу актёров? Внимание. — Да-да, сэр, в понедельник утром, вы абсолютно правы.
ПОЛОНИЙ. Милорд, у меня сообщение.
ГАМЛЕТ. Милорд, у меня сообщение. Известный римский актёр Росций...
ПОЛОНИЙ. Милорд, приехали актёры.
ГАМЛЕТ. Куда бежать? Случилось что —
Погром или разбой?
ПОЛОНИЙ. Я вам ручаюсь...
ГАМЛЕТ. К нам цирк приехал шапито —
Сегодня выходной.
ПОЛОНИЙ. ...это лучшие в мире актёры всех жанров: трагедийного, комедийного, исторического, пасторального, историко-трагедийного, историко-комедийного, трагикомического, пасторально-трагедийного, пасторально-комедийного, историко-пасторального, историко-пасторально-трагедийного, историко-пасторально-комедийного, траги-комико-историко-пасторального, жанров канонической и вольно-поэтической структуры. У них и Сенека вполне доходчив, и Плавт достаточно серьёзен. Они и текст помнят, и сымпровизируют при случае, — других таких нет.
ГАМЛЕТ. Какое сокровище у тебя было, Еффай, израильский судья!
ПОЛОНИЙ. Какое сокровище было у него, милорд?
ГАМЛЕТ. Ну как:
Красотка-дочь, и ничего
Другого не дал Бог.
ПОЛОНИЙ (в сторону). Опять про мою дочь.
ГАМЛЕТ. Разве не так, а, старый Еффай?
ПОЛОНИЙ. Если исходить из того, что дочь — это моя единственная ценность, то меня, вероятно, можно назвать Еффаем.
ГАМЛЕТ. Нет, нельзя.
ПОЛОНИЙ. Почему нельзя, милорд?
ГАМЛЕТ. Всё потому же:
Её отняли у него, —
да и, с другой стороны, —
А что он сделать мог!
Вот почему слова этой песенки к вам не вполне относятся, тем более что, видите, к нам пожаловали наши несравненные импровизаторы.
(Входят четверо или пятеро актёров.)
Прошу вас, господа, всех, всех прошу. Рад видеть вас в полном порядке, друзья. — О, мой старый друг! Замаскировался бородой — это что, грим для новой роли? — А это вы, юная леди? Святая мадонна, да вы на целый котурн вытянулись к небу с тех пор, как я вас видел. Дай Бог, чтобы ваш золотой голос не треснул, как фальшивая монета. — Господа, прошу вас. Приступим сразу к делу, по примеру егерей-французов, взвивающихся на дичь при её виде. Пожалуйста, прочитайте нам что-нибудь, продемонстрируйте свои возможности, — пожалуйста, какой-нибудь страстный монолог.
ПЕРВЫЙ АКТЁР [45]. Какой монолог, милорд?
ГАМЛЕТ. Ты мне как-то читал монолог из пьесы, которая так и не была поставлена или прошла один раз, но не имела успеха у массового зрителя, поскольку автор не пытался следовать в ней требованиям моды, чего ему, конечно, не простила толпа пошляков, а немногочисленные голоса людей со вкусом потонули в гаме общего возмущения. Жаль: пьеса-то была хорошая, с выверенной композицией и непрерывным развитием действия. Одно место в ней я особенно любил — монолог Энея из сцены с Дидоной, в котором он рассказывает ей о гибели Приама. Если ты его ещё помнишь, начни знаешь откуда:
Взбешённый Пирр, как разъярённый тигр... —
что-то в этом роде, начинается с Пирра.
Взбешённый Пирр, блиставший чернотой
Доспехов цвета ночи в чёрном чреве
Беременного греками коня,
Отныне выбрал для своей эмблемы
Цвет воспалённой глотки: он всего
Себя разрисовал невинной кровью
Детей и стариков, жён и мужей,
Спекающихся в душегубке улиц,
Которые горят, чтобы светить
Убийцам их хозяев. Разъярённый,
Покрытый кровью с головы до ног,
Карбункулами глаз сверкая страшно,
Приама ищет Пирр.
Продолжай.
ПОЛОНИЙ. Клянусь Богом, милорд, прочитано совсем неплохо — с верными акцентами и точными паузами.
ПЕРВЫЙ АКТЁР. А вот и он —
От греков отбивается тяжёлым
Мечом, который падает из рук,
Не слушаясь приказов. Над Приамом
Взметается разящая рука,
Но старику и одного замаха
Довольно, чтобы рухнуть. В этот миг
Дворец троянского царя, истлевший
В огне, сползает грудою камней
На землю, оглушая Пирра шумом,
И меч, что был взнесён над головой
Приама, забывает опуститься,
А Пирр, как нарисованный злодей,
Запечатлённый в агрессивной позе,
Стоит недвижно. Как перед грозой
Бывает: в небесах ни звука, тучи
Остановились, на мгновенье смолк
Трепливый ветер, и молчанье смерти —
На всей земле, но громовой удар
Внезапным взрывом сотрясает воздух, —
Так Пирр сообразил, зачем он здесь,
И молотки циклопов не ковали
Доспехи Марса, знатока войны,
С таким усердием, с каким на части
Рубил Приама меч его врага.
Продажная Фортуна! Не пора ли
Её от власти, боги, отрешить
И, аккуратно вставив ей в колёса
Железный лом, спустить с горы небес
Ко всем чертям!
ПОЛОНИЙ. Вот тут несколько длинновато.
ГАМЛЕТ. В парикмахерской укоротят. — Пожалуйста, не обращай внимания: на фоне дрыганья ногами и похабщины всё остальное кажется скучным. Продолжай: переходи к Гекубе.
ПЕРВЫЙ АКТЁР. Но кто б узнал несчастную царицу...
ГАМЛЕТ. «Несчастную царицу»?
ПОЛОНИЙ. А это хорошо: «несчастную царицу» — хорошо.
ПЕРВЫЙ АКТЁР. ...Носившуюся тут же взад-вперёд,
От слёз слепую, с голыми ногами,
С разорванным платком на голове,
Привыкшей к королевской диадеме,
Одетую в ошмётки из белья, —
Тот, не сдержавшись, неприличным словом
Немедля бы Фортуну помянул.
А если б боги рядом оказались,
Когда Гекубе выпало смотреть,
Как Пирр шутя кромсал её супруга, —
Звериный вой, который издала
Она при этом, — если в смертной жизни
Хоть что-то значит что-то для богов, —
Заставил бы их испытать хоть что-то.

Фото: Виктор Ярошенко

(Картина 8 <3.1>. Входят Клавдий, Гертруда, Полоний, Офелия, Розенкранц и Гильденстерн.)

КЛАВДИЙ. Вы полагаете, что бесполезно
Осознанную логику искать
В его демонстративном поведеньи,
Шокирующем абсолютно всех?
РОЗЕНКРАНЦ. Он полностью разочарован в жизни —
Поди пойми, откуда этот бзик.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Как мы в друзья к нему ни набивались,
Он душу нам распахивать не стал
И с ловкостью ушёл от обсужденья
Своих поступков.
ГЕРТРУДА. Как он принял вас?
РОЗЕНКРАНЦ. Как джентльмен.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Не более радушно,
Чем нам диктует светский этикет.
РОЗЕНКРАНЦ. Не проявил большого любопытства,
Но разговор охотно поддержал.
ГЕРТРУДА. Он предложил культурную программу?
РОЗЕНКРАНЦ. Мадам, мы встретили бродячий театр
На полпути сюда и сообщили
Об этом принцу — он повеселел,
Услышав о прибытии актёров,
Которые приехали уже
И вечером спектакль играют.
ПОЛОНИЙ. К слову:
Он приглашает вас, мой государь,
И вас, мадам, на это представленье.
КЛАВДИЙ. Прекрасно: он достоин похвалы
За тонкость эстетического вкуса. —
А вам, джентльмены, надо поддержать
Его во всех подобных начинаньях.
РОЗЕНКРАНЦ. Поддержим, государь.
(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)
КЛАВДИЙ. И ты иди,
Гертруда: должен Гамлет появиться
С минуты на минуту — мы его
С Офелией сведём в одном пространстве
И, спрятавшись с её отцом, как два
Агента, выполняющих заданье,
По поведенью Гамлета в такой,
Вполне непринуждённой, обстановке
Поймём, любовь ли мучает его
Иль что-нибудь ещё.
ГЕРТРУДА. Не буду спорить.
И если выбит он из колеи
К тебе, Офелия, своим влеченьем, —
Надеюсь, ты вернёшь его на путь,
Который нравственность твоя укажет,
Чтоб охранить обоих.
ОФЕЛИЯ. Да, мадам.
(Гертруда уходит.)
ПОЛОНИЙ. Офелия, гуляй. — Вы, государь мой,
Покуда спрячьтесь тут. — А ты читай, —
Чтоб не подумали, что ты скучаешь
Одна. Лишь сделай благородный вид —
Доказано наукой — чёрт поверит,
Что ты святая.
КЛАВДИЙ (в сторону). Так оно и есть.
Меня сразило это замечанье.
Лицо старухи, скрытое от глаз
Слоями грима, не настолько мерзко,
Как суть моя под внешностью моей.
ПОЛОНИЙ. Его шаги — милорд, скорее прячьтесь.
(Клавдий и Полоний уходят. Входит Гамлет.)
ГАМЛЕТ. Вопрос стоит предельно чётко: быть
Или не быть — склониться под давленьем
Враждебных обстоятельств или дать
Сраженье обезличенной стихии
И пасть в неравной битве — умереть —
Уснуть — и навсегда освободиться
От тягостной заботы о своей
Изношенной телесной оболочке.
Единственное, что мешает нам
Стремиться к неизбежному финалу, —
То, что не знаем мы, какие сны
Придут во сне к тому, кто не проснётся,
И потому оттягиваем смерть
Бессмысленным затягиваньем жизни.
Иначе кто сумел бы пережить
Бессилье прав под властью беззаконья,
Трагедию отвергнутой любви,
Цинизм тоталитарного режима
И подчиненье умных дуракам —
Кто согласился бы терпеть всё это
И не признался сам себе, что, чем
Кряхтеть под грузом жизни, легче сдохнуть,
Когда бы страх таинственной страны,
Которой нет на карте и откуда
Никто назад дороги не нашёл,
Не отговаривал нас от обмена
Того, что есть, на неизвестно что?
Так нас пугает смутность перспективы,
И благородной смелости порыв,
Удержанный сознаньем, затухает,
А то, что нужно было совершить
Без рассуждений и обоснований,
Мы всё откладываем на потом.
Но стоп: Офелия, ты, я надеюсь,
Сумеешь замолить мои грехи.
ОФЕЛИЯ. Милорд, скажите, с вами всё в порядке?
ГАМЛЕТ. Спасибо, да. В порядке. В полном. Всё.
ОФЕЛИЯ. Милорд, те вещи, что вы мне дарили,
Я вам давно хотела возвратить —
Вы примете их?
ГАМЛЕТ. Нет, я не имею
К ним никакого отношенья.
ОФЕЛИЯ. Принц,
Имеете: вы их преподносили
Мне в упаковке драгоценных слов,
И было неизвестно, что дороже.
Слова подешевели — я должна
Вам честно возвратить долги сполна.
Вот, заберите.
ГАМЛЕТ. Вы, значит, честная девушка?
ОФЕЛИЯ. А что, есть сомнения?
ГАМЛЕТ. И привлекательная при этом?
ОФЕЛИЯ. Милорд, это вы о чём?
ГАМЛЕТ. Это я о том, что, если вы честная и при этом ещё и привлекательная, вам придётся выбирать одно из двух.
ОФЕЛИЯ. Вы считаете, что честность и привлекательность несовместимы?
ГАМЛЕТ. Конечно, и скорее привлекательность сведёт свою подругу-честность на панель, чем сама чему-нибудь научится у честности. Не сомневайтесь: это давно предполагали, но теперь установили окончательно. А ведь было время, когда я любил вас.
ОФЕЛИЯ. Да, милорд, вы убеждали меня в этом.
ГАМЛЕТ. Вы поверили? Зря: от любви бывают только неприятности. Я вас не любил.
ОФЕЛИЯ. Тем хуже для меня.
ГАМЛЕТ. Шла бы ты в публичный дом: лучше грешить самой, чем производить на свет благочестивых грешников. Даже я, человек относительно порядочный, и то могу предъявить самому себе такие претензии, что лучше бы мне на свет не родиться: я высокомерен, злопамятен, амбициозен, и у меня в душе столько гнусных намерений, что моя мысль не успевает их обдумать, воображение не успевает их спланировать и мне просто не хватает времени, чтоб воплотить их. А я ещё — не самый худший вариант. Встречаются скоты более крупные. Так что будь осторожна, не верь никому из мужчин. Иди лучше прямиком в дом терпимости. Кстати, где твой отец?
ОФЕЛИЯ. Дома, милорд, где же ещё.

ГАМЛЕТ. Не будь дурой — запри его там, чтоб он не слишком светился в общественных местах. Счастливо.
ОФЕЛИЯ (в сторону). Вразуми его, Господи!
ГАМЛЕТ. Если выйдешь замуж, имей в виду: будь ты невинна, как лёд, и чиста, как снег, всё равно за шлюху примут. Лучше сразу в публичный дом — так честнее, по крайней мере. Всё, пока. Да, если женишь на себе кого-нибудь, выбери полного идиота, потому что неполный догадается, что ты собираешься ему рога наставить. В публичный дом — и как можно скорее. Попутного ветра.
ОФЕЛИЯ (в сторону). Силы небесные, излечите его!
ГАМЛЕТ. Только, пожалуйста, без лицемерия: смотреть противно. Господь создал вас такими, какие вы есть, а вы вечно что-то из себя выделываете — ломаетесь, придуриваетесь, глаза к небу закатываете; чем женщина распутнее, тем больше строит из себя неприступную невинность. Нет, хватит с меня: на этом деле я стал инвалидом. Отныне институт брака упраздняется: кто на данный момент был женат, пускай живут — все, кроме одного, — для остальных проход закрыт. В публичный дом — милости просим. (Уходит.)[46]
ОФЕЛИЯ. Какой высокий ум повержен в прах!
Характер, страсть, талант, язык и внешность
Героя, на которого страна
Свои надежды возлагать привыкла, —
Куда пропало всё в один момент?
А мне, несчастнее которой нету,
Отведавшей его признаний мёд,
Легко ль смириться с тем, что светлый разум,
Как сломанный оргáн, теряет строй,
А облик юности в её расцвете
Безумием распада подменён?
И это прежний Гамлет? Нет, не он.
(Входят Клавдий и Полоний. [47])
КЛАВДИЙ. Мотив его дурного поведенья —
Всё, что угодно, только не любовь,
И речь его не больно-то безумна.
В своей душе он что-то затаил —
Пока не ясно, что, но явно что-то
Опасное, и, чтоб опередить
Его активность, я приму такое
Решенье: в Англию поедет он
Немедленно, чтобы собрать налоги.
Пускай другие страны и моря
Ему доставят массу ощущений,
Проветрят захламлённые мозги,
Которые его лишают сходства
С самим собой. Я верно рассудил?
ПОЛОНИЙ. Вы верно рассудили, я же склонен
Считать, что у него одна беда —
Неразделённая любовь. — Не так ли,
Офелия? Молчи: я слышал всё,
Что Гамлет говорил. — Решайте сами,
Мой государь, но я бы предложил,
Чтоб королева после представленья
Попробовала допросить его
С пристрастием, а я бы их подслушал.
Когда и этот номер не пройдёт,
Тогда сдаюсь — пусть в Англию отъедет
Иль к чёрту на кулички.
КЛАВДИЙ. Да, пора
Ему понять, что кончена игра. (Уходят.)

(Картина 9 <3.2>. Входят Гамлет и два или три актёра[48].)

ГАМЛЕТ. Прошу вас, произносите монолог так, словно впервые его читаете, — без назойливого глубокомыслия: это же не королевский указ. И не очень усердствуйте в жестикуляции, — просто доносите смысл того, о чём говорите. В порыве, вихре, буре, урагане страсти самое главное — не отключать мозги. Здоровый мужик, топающий ногами в детской истерике, не вызывает сочувствия. Куда бы вас ни занесло, не сходите с катушек.
ПЕРВЫЙ АКТЁР. Это я вам обещаю.
ГАМЛЕТ. Но не будьте и чрезмерно ненавязчивы, как будто вам совсем уж ничего не надо: критерий вкуса — адекватность. Любой недобор, как и перебор, извращает весь смысл актёрской игры, которая всегда решала и решает одну задачу — держать зеркало перед реальностью, показывать порядочности, как она выглядит, подлости — на что она похожа, и всякой эпохе — её истинное лицо. Если зеркало окажется кривым, это развеселит, конечно, публику, но тем самым низведёт искусство до уровня уличного балагана. Мне доводилось наслаждаться игрой актёров, пользующихся успехом, которые все свои силы тратили на то, чтобы только не дай Бог не придать своим героям христианский вид — да и просто человеческий: создавалось впечатление, что эти недоделки созданы не природой, а её случайными сменщиками, решившими подработать по случаю.
ПЕРВЫЙ АКТЁР. Сэр, я надеюсь, мы миновали эту стадию развития.
ГАМЛЕТ. Не возвращайтесь к ней, я вас умоляю. И пусть те, кто играет шутов, не говорят лишнего. Некоторые любимцы публики считают своим долгом веселить её безостановочно и безотносительно к происходящему на сцене, удовлетворяя таким нехитрым способом своё актёрское тщеславие и невольно оправдывая отведённое им амплуа дураков. Идите готовьтесь.
(Актёры уходят. Входят Полоний, Розенкранц и Гильденстерн.)
(Полонию.)
Ну что, милорд? Его величество король намерен ознакомиться с произведением?
ПОЛОНИЙ. Да, так же как и королева, и не откладывая.
ГАМЛЕТ. Предупредите актёров, пожалуйста. —
(Полоний уходит.)
И вы оба, будьте добры, поторопите их.
РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН. Да, милорд.
(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)
ГАМЛЕТ. Горацио!
(Входит Горацио.)
ГОРАЦИО. Вы звали, принц? Я здесь.
ГАМЛЕТ. Горацио, из всех моих знакомых
Довериться могу я лишь тебе.
ГОРАЦИО. Милорд...
ГАМЛЕТ. Я льстить тебе не собираюсь,
И что с тебя возьмёшь-то, если весь
Твой капитал — душевное здоровье?
Что проку льстить такому богачу?
Услужливый язык пусть лижет руки
Тому, кто платит за любовь к себе,
Отчаявшись снискать её бесплатно.
Тебя свободно выбрала моя
Душа, когда решила сделать выбор
По собственному вкусу: ты страдать
Умел, другим не принося страданий,
И равно был признателен судьбе
За похвалу и за хулу — счастливец,
Чей разум с чувствами не на ножах
И не в руках Фортуны, что на чувствах
Чужих играет музыку свою.
Найди такого же, как ты, кто б не был
Рабом страстей, — я помещу его
С тобою рядом — в сердцевине сердца.
Так вот. Король увидит наш спектакль,
Почти буквально воспроизводящий
Картину смерти моего отца.
Когда начнётся сцена отравленья,
Прошу тебя, во все глаза смотри
На дядю моего, и, если сможет
Он до конца спокойно досидеть, —
Клянусь тебе — наш инфернальный призрак
Над нами посмеялся, и дурак,
Кто к призракам относится серьёзно.
Две пары глаз надёжнее одной:
Для достоверности эксперимента
Удвоим результаты.
ГОРАЦИО. Да, милорд:
Спектакль покажет то, что он покажет,
А если нет, — то, значит, я ослеп.
(Звучит датский гимн. Входят Клавдий, Гертруда, Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерн, придворные и стража с факелами.)
ГАМЛЕТ. Вот публика моей бредовой пьесы —
Пойду играть свой сумасшедший текст.
КЛАВДИЙ. Как поживает младший брат наш Гамлет?
ГАМЛЕТ. Так, как положено младшему брату: смотрю на всё, что прибрал к рукам старший, и облизываюсь.
КЛАВДИЙ. Это ответ не по адресу, Гамлет, я не могу принять его на свой счёт.
ГАМЛЕТ. На свой счёт вы уже столько приняли, что закуски не хватит.
(Полонию.)
А вы, милорд, однажды, как я слышал, приняли участие в студенческом спектакле?
ПОЛОНИЙ. Да, милорд, и выступление было признано удачным.
ГАМЛЕТ. Кого же вы играли?
ПОЛОНИЙ. Я играл Юлия Цезаря, и меня убили в кульминационный момент пьесы: Брут меня убил.
ГАМЛЕТ. На месте Брута я бы десять раз подумал, прежде чем убивать вас в кульминационный момент. — Готовы актёры?
РОЗЕНКРАНЦ. Да, милорд, они ждут вашего сигнала к началу.
ГЕРТРУДА. Иди ко мне, мой милый Гамлет, садись рядом.
ГАМЛЕТ. Нет, мама, здесь есть нечто более соблазнительное.
ПОЛОНИЙ (Клавдию). Ну, что я говорил?
ГАМЛЕТ. Леди, позвольте на ваши колени...
ОФЕЛИЯ. Нет, милорд.
[ГАМЛЕТ. В смысле — голову положить?
ОФЕЛИЯ. Да, милорд.] [49]
ГАМЛЕТ. А вы что подумали?
ОФЕЛИЯ. Да ничего я не подумала, милорд.
ГАМЛЕТ. Между ног девушки — самое лучшее место.
ОФЕЛИЯ. Что, милорд?
ГАМЛЕТ. Ничего.
ОФЕЛИЯ. Всё шутите, милорд?
ГАМЛЕТ. Кто, я?
ОФЕЛИЯ. Да, милорд.
ГАМЛЕТ. Работа такая. Ничего другого мне не остаётся: посмотрите, в каком здоровом возбужденьи моя мать, а мой отец всего два часа как умер.
ОФЕЛИЯ. Нет, милорд, — два месяца.
ГАМЛЕТ. Так давно? Жалко: придётся снять всё черное и облачиться в меха. Боже ты мой, умер два месяца назад и до сих пор не забыт? Наверно, память о великом человеке держится целых полгода после его смерти, да и то лишь при условии, что он успел пожертвовать свой капитал на строительство храма, — иначе ему уготована лошадиная эпитафия:
Покойся с миром, верный друг,
Свой долг исполнил ты:
Прошёл отважно жизни круг
До финишной черты.
(Разыгрывается пантомима. На сцене появляются Гонзаго и Баптиста, обнимают друг друга. Он ложится на кровать и засыпает. Она уходит. Входит Луциан, вливает яд в ухо Гонзаго и уходит. Возвращается Баптиста и изображает отчаяние. Труп уносят. Снова появляется Луциан, выказывает Баптисте сочувствие и соблазняет её подарками, она их в результате принимает. Оба уходят со сцены.)
ОФЕЛИЯ. Что это такое, милорд?
ГАМЛЕТ. Это гадина ползучая, убивающая живых существ своим ядом.
ОФЕЛИЯ. Может быть, сыгранная сценка предваряет сюжет пьесы?
(Входит Пролог.)
ГАМЛЕТ. Спросите этого парня: у актёров секретов нет, их профессия — выдавать тайны.
ОФЕЛИЯ. Он скажет, как называлось то, что показали?
ГАМЛЕТ. Да, у него богатый опыт: что бы вы ему ни показали, он с уверенностью скажет, как что называется. Смелее — не стесняйтесь.
ОФЕЛИЯ. Вы пошляк — я больше вас ни о чём не спрошу.
ПРОЛОГ. От всей души мы просим вас:
Пожертвуйте нам этот час
И строго не судите нас. (Уходит.)
ГАМЛЕТ. Это что — пролог или гравировка на кольце?
ОФЕЛИЯ. Это было непродолжительно, милорд.
ГАМЛЕТ. Как любовь женщины.
(На сцене вновь появляются Гонзаго и Баптиста.)
ГОНЗАГО. Уже раз тридцать Фебова телега
Свершила круг, не замедляя бега,
И тридцать дюжин лун заёмный свет
Ночной земле дарили тридцать лет,
С тех пор как брака вековечным узам
Мы платим счастья дань — любви союзом.
БАПТИСТА. Пусть солнце и луна собьются с ног
В стремленьи подвести любви итог.
Но не могу не обратить вниманья
Я на твоё плохое состоянье.
А впрочем, мой назойливый вопрос
Тебе не стоит принимать всерьёз,
Ведь женщине для самосохраненья
К любви дан страх в бесплатном приложенье.
Масштаб моей любви соизмерим
Со страхом ненадуманным моим:
[Чем шире крылья у любви размаха,
Тем больше разных поводов для страха.] [50]
ГОНЗАГО. Тебя не обманул мой скорбный вид:
Нам скорая разлука предстоит,
И жизнь твоя начнётся будто снова —
Ты полюбить кого-нибудь другого
Со временем сумеешь...
БАПТИСТА. Что за чушь!
Ты — мой единственный навеки муж!
Пускай найдёт любимому замену
Та, что своей любви не знала цену!
ГАМЛЕТ (в сторону). Правильно.
БАПТИСТА. Любовь нельзя продать или украсть:
Любовь верна, — продажна только страсть.
Кто платит страсти за её услуги —
Находит прелесть во втором супруге.
ГОНЗАГО. Мы склонны верить собственным словам,
Хоть их сдержать бывает трудно нам.
Желанья — дети первых побуждений —
Не могут не менять своих суждений:
Они растут, и время учит их
Менять привычки детских лет своих.
То, что казалось важным так недавно,
Со временем перестаёт быть главным,
Что вдохновляло нас не так давно,
Со временем и вспоминать смешно.
Порывы радости, как и печали,
Собой друг друга часто подменяли:
Одно в другое может перейти —
Так тесно их переплелись пути.
Где чистая любовь, а где со страстью —
Никто не может нам сказать, к несчастью,
А раз мы все — страстей своих рабы,
То и любовь — заложница судьбы.
Покуда у тебя в делах всё гладко —
Ты и в любви не знаешь недостатка,
А как дела ни к чёрту — тут любви
Уж не дождёшься, сколько ни зови.
Убережёшь себя от испытаний —
Не испытаешь разочарований.
Но повторю то, что уже сказал:
Нас ждёт непредсказуемый финал,
И, как бы мы ни прорывались к цели,
Получим мы не то, чего хотели,
Поскольку, даже искренне любя,
Не отвечаем за самих себя.
БАПТИСТА. Пусть не увижу я ни дня, ни ночи,
Пусть дни ночей покажутся короче,
[Пусть все мои надежды сгинут в прах,
Пусть душу мне скуёт животный страх.] [51]
Пусть я забуду собственное имя,
Пусть я расстанусь с чувствами своими,
Пусть мысль мою затмит безумья мрак,
Коль, овдовев, вступлю я в новый брак!
ГАМЛЕТ. А если действительно вступит, тогда что?
ГОНЗАГО. Такая клятва дорогого стоит.
Но я устал, — быть может, успокоит
Меня недолгий сон. (Засыпает.)
БАПТИСТА. Спи без забот:
Надеюсь, нас несчастье обойдёт. (Уходит.)
ГАМЛЕТ. Ну, мадам, как вам пьеса?
ГЕРТРУДА. Не понимаю, зачем леди так отчаянно клянётся.
ГАМЛЕТ. Вот и я думаю: кого она хочет перехитрить?
КЛАВДИЙ. Ты знаешь сюжет? Там нет ничего неприличного?
ГАМЛЕТ. Нет-нет, это простая криминальная история, всё как в жизни — абсолютно ничего неприличного.
КЛАВДИЙ. Как пьеса называется?
ГАМЛЕТ. «Мышеловка». В метафорическом смысле, понятное дело. Пьеса воспроизводит обстоятельства убийства, совершённого в Вене: Гонзаго — так зовут правителя, Баптиста — его жена. Вы увидите: это подлая интрига, — но нам-то что? Вашего величества и нас, у кого совесть чиста, это никак не затронет: пусть дёргается тот, кому больно, — мы в порядке, и слава Богу.
(На сцене появляется Луциан.)
Это некий Луциан, племянник короля.
ОФЕЛИЯ. Вы неплохой конферансье, милорд.
ГАМЛЕТ. Вы оценили бы мой конферанс по достоинству, если б мне пришлось комментировать половой акт.
ОФЕЛИЯ. Милорд, я устала от ваших острот.
ГАМЛЕТ. Вы бы испытали всю остроту ощущений, если б решились притупить моё главное оружие.
ОФЕЛИЯ. Это совсем ни в какие ворота не лезет.
ГАМЛЕТ. Свои ворота вы откроете законному супругу. — Ты, убийца, начинай уже, слышишь, недоносок; кончай делать страшное лицо и вперёд:
Грозящий ворон призывает к мести.
ЛУЦИАН. Нет никого — момент благоприятен,
И яд на трупе не оставит пятен:
Зловещих духов полунóчный дар,
Гекатой трижды проклятый отвар
Пусть чёрное своё свершает дело,
Насильно выгоняя жизнь из тела. (Вливает яд в ухо спящему.)
ГАМЛЕТ. Он отравляет его в саду, чтобы завладеть его имуществом. История смерти Гонзаго выходила на итальянском языке. Сейчас вы увидите, как убийца обольщает вдову убитого.
ОФЕЛИЯ. Король встаёт!
[ГАМЛЕТ. В штаны наложил?][52]
ГЕРТРУДА. Милорд, что с вами? Вам плохо?
ПОЛОНИЙ. Спектакль окончен.
КЛАВДИЙ. Добавьте света, пожалуйста. Я хочу выйти.
ПОЛОНИЙ [53]. Света добавьте!
(Все, кроме Гамлета и Горацио, уходят.)
ГАМЛЕТ. Судьба сражает наповал —
Ты не кляни её:
Скажи себе, что проиграл,
И получи своё.[54]
Как вы считаете, сэр, мой литературный талант позволит мне в случае нужды устроиться штатным сотрудником бродячей труппы?
ГОРАЦИО. На полставки.
ГАМЛЕТ. Нет, на полную:
Всё, чем страна гордилась встарь,
С тех пор пошло на слом,
Как Богом данный государь
Был заменён... его достойным преемником.
ГОРАЦИО. «Преемник» не влез в стихотворную строчку.
ГАМЛЕТ. Горацио, каждое слово призрака стоит тысячу фунтов. Ты обратил внимание?
ГОРАЦИО. Трудно было не заметить, милорд.
ГАМЛЕТ. На словах об отравлении.
ГОРАЦИО. Реакция была однозначной.
ГАМЛЕТ. Маэстро, музыку! Вступайте, флейты:
Когда не нравится произведенье...
Оно не производит впечатленья.
Ну, где же аккомпанемент?
(Входят Розенкранц и Гильденстерн.)
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Милорд, могу я вам сказать несколько слов?
ГАМЛЕТ. Сэр, вы можете рассказать мне хоть целую сагу.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Король, сэр...
ГАМЛЕТ. Да, сэр, что он?
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Пребывает в состоянии сильного расстройства.
ГАМЛЕТ. Выпил лишнего?
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Нет, милорд, он скорее перенервничал.
ГАМЛЕТ. Выпил или перенервничал — расстройство-то одно и то же, а поскольку я не врач, — те прочищающие средства, которые я мог бы посоветовать, боюсь, не принесут больному облегченья, а окончательно выведут из строя его и без того ослабленное тело.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Милорд, будьте добры, введите свою речь в рамки приличия и не отбрыкивайтесь так рьяно от сути дела.
ГАМЛЕТ. Я сдаюсь, сэр, — говорите.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Меня к вам послала королева, ваша мать, чрезвычайно огорчённая.
ГАМЛЕТ. Милости прошу.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Нет, милорд, не нужно реверансов. Если вы соизволите дать мне вразумительный ответ, я выполню распоряжение вашей матери, если нет, — прошу простить за беспокойство.
ГАМЛЕТ. Сэр, я не могу.
ГИЛЬДЕНСТЕРН[55]. Чего, милорд?
ГАМЛЕТ. Дать вам вразумительный ответ: у меня повреждён разум, но тот ответ, что мне по силам, вы получите и сможете передать моей матери, — так вы говорите, моя мать...
РОЗЕНКРАНЦ. Она говорит, что просто поражена вашим поведением.

ГАМЛЕТ. Мало кому из сыновей удавалось так поразить свою мать. Но это, вероятно, всего лишь преамбула, — продолжайте.
РОЗЕНКРАНЦ. Она бы хотела поговорить с вами в своей комнате, прежде чем вы пойдёте спать.
ГАМЛЕТ. Я повинуюсь, будь она десять раз моей матерью. Что-нибудь ещё?
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, вы когда-то питали ко мне дружеские чувства.
ГАМЛЕТ. Как и сейчас — даже не сомневайтесь.
РОЗЕНКРАНЦ. Ну так скажите в конце концов, что с вами? Вы только усугубляете свои проблемы, не желая поделиться ими с другом. Что вас беспокоит?
ГАМЛЕТ. Сэр, у меня нет никаких перспектив.
РОЗЕНКРАНЦ. Как это возможно, когда сам король объявил вас наследником датского трона?
ГАМЛЕТ. Да, сэр, но:
Пока растёт в саду газон,
Идёт за годом год.
Один сезон, другой сезон,
Глядишь — и жизнь пройдёт.
(Возвращаются актёры с музыкальными инструментами.)
О, флейты! Дайте-ка мне одну.
(Гильденстерну.)
Сугубо между нами: почему вы всё время стоите у меня за спиной, как охранник?
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Милорд, моё рвенье быть вам полезным невольно выдаёт мою безмерную заботу о вас.
ГАМЛЕТ. У вас слишком сложные мотивировки — мне их не понять. Лучше сыграйте что-нибудь на флейте.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Милорд, я не могу.
ГАМЛЕТ. Я прошу вас.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Я не могу, поверьте.
ГАМЛЕТ. Да не стесняйтесь вы, ей-богу.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Я не владею техникой игры, милорд.
ГАМЛЕТ. Она не труднее вранья: выдувайте губами звуки в нужной вам последовательности, и они приобретут подобие смысла. Вот клапаны — всё просто.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Я не смогу сложить эти звуки в гармонию: у меня нет музыкального образования.
ГАМЛЕТ. Выходит, меня вы считаете более доступным для употребления механизмом. На мне вы берётесь играть, для знания моих клапанов вам образования не требуется; чтобы лезть ко мне в душу, вы достаточно образованы, мой диапазон изучен вами снизу доверху, а извлечь звук из этой маленькой игрушки, обладающей чудесным мелодичным голосом, вы не в состоянии. Проклятье, по-вашему, я что же, проще флейты? Нет, дорогой мой: каким бы инструментом вы меня ни посчитали, даже если вы меня сломаете, сыграть на мне вам не удастся.
(Входит Полоний.)
Благослови вас Бог, сэр.
ПОЛОНИЙ. Милорд, с вами хочет говорить королева, причём безотлагательно.
ГАМЛЕТ. Посмотрите: вон то облако очень напоминает верблюда, не правда ли?
ПОЛОНИЙ. Клянусь мессой, — очень сильно напоминает верблюда.
ГАМЛЕТ. Нет, скорее горностая.
ПОЛОНИЙ. Изгиб спины — как у горностая.
ГАМЛЕТ. Или как у кита?
ПОЛОНИЙ. Или как у кита.
ГАМЛЕТ. Ну что ж, пойду нанесу визит моей матери. — С ума сойдёшь с этими дураками. — Я уже иду.
ПОЛОНИЙ. Я так и передам. (Уходит.)
ГАМЛЕТ. Легко сказать: уже. — До встречи, друзья.
(Все, кроме Гамлета, уходят.)
Вот и настала колдовская ночь:
Гробы открылись, выпустив дыханье
Проснувшегося ада в этот мир.
В такую ночь напиться свежей крови
Естественно, как днём — глотнуть воды.
Общенье с матерью в такое время
Во мне Нерона может пробудить,
И если мне изменит чувство меры,
То обвиненье превратится в казнь.
Язык мой, удержи меня от действий:
Какое наказанье ни назначь —
Я только прокурор, а не палач. (Уходит.)

(Картина 10 <3.3>. Входят Клавдий, Розенкранц и Гильденстерн.)

КЛАВДИЙ. Не стоит ждать, пока его безумье
Приобретёт клинический размах.
Я наделю вас властными правами,
Которые позволят вам его
Доставить в Англию: я не намерен
Ежеминутно жизнью рисковать
По воле психа.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Мы всегда готовы.
Спасибо за оказанную честь:
Быть вашему величеству защитой —
Наш первый долг. Мы рады вам служить.
РОЗЕНКРАНЦ. Нет в жизни ничего дороже жизни,
И каждый жизнь свою оберегать
Обязан в меру сил — тем выше мера
Заботы о правителе страны,
Ответственном за жизни сотен тысяч.
Его кончина, как водоворот,
Засасывает всех: как в механизме
Ведущий вал в себя вбирает все
Взаимосвязи с мелкими частями,
А выходя из строя, рушит всю
Конструкцию, лишённую опоры,
Так и с монархом связана страна:
В порядке он — в порядке и она.
КЛАВДИЙ. Прошу вас подготовиться к поездке:
Мы закуём опасность в кандалы
И пустим по этапу.
РОЗЕНКРАНЦ[56]. Поскорей бы.
(Розенкранц и Гильденстерн уходят. Входит Полоний.)
ПОЛОНИЙ. Милорд, он к матери своей сейчас
Придёт; я спрячусь за ковром персидским,
Чтоб наблюдать процесс: она ему
По полной вломит, но, как вы сказали, —
И правильно, — так как любая мать
В плену у материнского инстинкта,
Ей безраздельно доверять нельзя.
Надеюсь, что смогу ещё сегодня
Представить свой доклад.

Фото: Виктор Ярошенко

(Картина 11 <3.4>. Входят Гертруда и Полоний.)

ПОЛОНИЙ. Прошу вас, приведите принца в чувство:
Скажите, что он всем осточертел
Своей игрой в ужасного ребёнка
И вы не в силах больше покрывать
Его. Я буду рядом.
[ГАМЛЕТ (за сценой). Мама, где ты?] [58]
ГЕРТРУДА. Он на подходе. Прячьтесь за ковёр.
(Полоний скрывается. Входит Гамлет.)
ГАМЛЕТ. О чём ты говорить со мной хотела?
ГЕРТРУДА. Тебе не жалко твоего отца?
ГАМЛЕТ. А моего отца тебе не жалко?
ГЕРТРУДА. Ты мне даёшь бессмысленный ответ.
ГАМЛЕТ. Не задавай двусмысленных вопросов.
ГЕРТРУДА. Да что с тобой?
ГАМЛЕТ. А что со мной?
ГЕРТРУДА. Ты что,
Не узнаёшь меня?
ГАМЛЕТ. Вы — королева,
Супруга брата мужа своего
И мать моя по недоразуменью.
ГЕРТРУДА. Тогда с тобой поговорят не здесь.
ГАМЛЕТ. Сидите — вам придётся задержаться:
Я вас заставлю в зеркало взглянуть,
В котором отразится всё, что скрыто
Внутри.
ГЕРТРУДА. Ты что, решил меня убить?
На помощь! Кто-нибудь!
ПОЛОНИЙ (в укрытии). Сюда! На помощь!
ГАМЛЕТ. Единственное средство против крыс —
Уничтоженье. (Протыкает ковёр.)
ПОЛОНИЙ (за ковром). А!
ГЕРТРУДА. Что это было?
ГАМЛЕТ. Пока не знаю: это кто — король?
ГЕРТРУДА. Ты совершил чудовищную глупость.
ГАМЛЕТ. Ещё глупее — короля убить
И с королевским братом в брак вступить.
ГЕРТРУДА. Какого короля?
ГАМЛЕТ. А вы не в курсе?
(Подворачивает ковёр и видит Полония.)
Ах, это ты, приятель, — извини:
Я, признаюсь, слегка погорячился,
Но ты напрасно влез в наш разговор. —
Продолжим. Не заламывайте руки:
Проверим ваше сердце на излом —
Надеюсь, что оно не зачерствело,
Как в камень превращающийся хлеб,
Совсем негодный для употребленья.
ГЕРТРУДА. Хотелось бы узнать, за что должна
Терпеть я эту грубость?
ГАМЛЕТ. За поступок,
Который скромность грязью обдаёт,
Равняет добродетель с лицемерьем,
На лоб любви спешит влепить клеймо
Продажности, а свадебную клятву
Торговой сделкой объявить, контракт —
Свидетельством законного обмана,
Религию — сплошной галиматьёй
Дежурных заклинаний, — небо прячет
Лицо за занавеску облаков,
Испытывая страшную неловкость
За ваш поступок.
ГЕРТРУДА. Может быть, пора
От оглавленья перейти к сюжету?
ГАМЛЕТ. Сюжет известный: вот два короля —
Родные братья — только разной масти.
Сравните их: один, как Аполлон,
Красив и, как Юпитер, благороден;
Величествен и яростен, как Марс,
И статен, как Меркурий, что на землю
Был послан волю неба сообщить, —
Чудесный сплав всех мыслимых достоинств,
Божественное воплощенье свойств,
Присущих настоящему мужчине, —
Вот ваш супруг. А этот ваш супруг —
Карикатура на того супруга,
Испорченная копия его.
Глаза протрите — будет лучше видно, —
Конечно, если есть у вас глаза.
Любовь тут ни при чём: ваш зрелый возраст
Уже давно рассудку подчинил
Звериные инстинкты, а рассудок
Способен разобраться, кто есть кто.
[Вы, верно, находились под влияньем
Частичного микроинсульта чувств,
Иначе б чувства помогли вам сделать
Достойный выбор между двух мужей,
Настолько непохожих друг на друга.] [59]
Что только дьявол мог попутать вас[60]:
[Глухой увидел бы, слепой услышал,
Слепоглухонемой унюхал вонь,
Лишённый чувств потрогал бы на ощупь
И ощутил, что что-то тут не так.][61]
Чего стыдиться, если ад кромешный
В приличной женщине сумел разжечь
Огонь неутолимого влеченья
И, стыд расплавив в скользкое желе,
Пустить неукротимый пыл в атаку
На нравственность, чтоб пала чистота,
Отдавшаяся плотскому соблазну.
ГЕРТРУДА. Ну хватит, Гамлет! Ты меня и так
Втоптал в такую грязь, что я не знаю,
Как мне теперь отмыться от неё.
ГАМЛЕТ. Зачем же было собственную душу
И тело добровольно отдавать
На поруганье...
ГЕРТРУДА. Я не собираюсь
Перед тобой оправдываться — ты
Напрасно распинаешься.
ГАМЛЕТ. ...Убийце,
Который, как дешёвый аферист,
Надеясь безнаказанно повысить
Свой социальный статус, обольстил
Вдову монарха, прихватив корону,
Чтоб на себя напялить...
ГЕРТРУДА. Замолчи!
ГАМЛЕТ. ...И красоваться, как на маскараде...
(Входит Призрак.)
Прикрой меня, небесный караул,
Щитом своих широких крыльев! — Что вам
На этот раз угодно?
ГЕРТРУДА. Он сошёл
С ума.
ГАМЛЕТ. Напомнить мне, что я бездарно
Теряю время и ищу предлог
Отсрочить исполненье приговора?
Да?
ПРИЗРАК. Я пришёл, чтобы вернуть тебя
На путь, ведущий к нашей общей цели.
Смотри: ты мать свою перепугал.
Стань между нею и воображеньем
Её, способным душу замутить
От страха.
ГАМЛЕТ. Леди, с вами всё в порядке?
ГЕРТРУДА. Со мной в порядке, Гамлет, а с тобой
Что происходит? Ты косишь глазами
Невесть куда и обращаешь речь
Невесть к кому, растрачивая силы
Невесть на что — на битву с пустотой,
На укрощенье собственных иллюзий,
Которые готовы заманить
Тебя в свои невидимые сети.
Не горячись: что ты увидел там?
ГАМЛЕТ. Как — что увидел? Я его увидел,
Его, чей скорбный вид исторг бы скорбь
Из камня, обладающего зреньем. —
Ну что ты смотришь? Твой немой укор
Меня скорее слёзы лить заставит,
Чем утопить в крови мой страшный долг.
ГЕРТРУДА. Кому ты это говоришь?
ГАМЛЕТ. Вы разве
Не видите?
ГЕРТРУДА. Я вижу то, что есть.
ГАМЛЕТ. И кто тут есть?
ГЕРТРУДА. Есть ты и я — нас двое.
ГАМЛЕТ. Как — двое? Посмотрите: вот же он —
Отец, в своём прижизненном обличье, —
Вы видите? — ушёл в дверной проём!
(Призрак уходит.)
ГЕРТРУДА. Твой мозг — в плену дурных галлюцинаций,
Как ты — в плену навязчивых идей
От нервного расстройства.
ГАМЛЕТ. [От расстройства?][62]
Мой пульс считает время, как и ваш,
В такт времени и не сбиваясь с ритма:
Я помню всё, что я вам говорил,
Хотите — процитирую дословно.
Ей-богу, вам не следует питать
Иллюзий, что больное состоянье
Моё позволит оправдать ваш грех:
Не надо перекладывать проблему,
Которую вы создали себе,
Ни на кого другого. Вам придётся
Покаяться во всём и обещать
Самой себе не повторить ошибок.
Простите, что читаю вам мораль
И проповедую, как в наше время
Учить других готов любой, кто сам
Не следует своим же поученьям.
ГЕРТРУДА. Ты сердце на две части разрубил.
ГАМЛЕТ. Так распрощайтесь с худшей частью сердца —
Оставьте только лучшую себе.
Не лезьте в койку к своему супругу —
Попробуйте порыв свой обуздать.
[Сначала будет трудно с непривычки,
Но и привычку можно приучить
Служить тому, что надо, а не только
Тому, к чему не стоит привыкать.
Хоть не всегда полезно воздержанье,
Оно позволит чувства уберечь
От тягостной зависимости, ставшей
Тюремною надсмотрщицей чувств
И торжеством их дьявольской природы.][63]
Спокойной ночи, леди. Если вам
Понадобится личный исповедник, —
Я здесь, к услугам вашим. — А его
(Жест в сторону Полония.)
Мне очень жаль, но, видно, воля неба
Была на то, чтоб дать роль палача
Мне в свыше предначертанном спектакле.
За эту смерть придётся заплатить
Без всяких скидок. Что ж, спокойной ночи.
Жестокости открыт текущий счёт —
Ещё немало крови натечёт.
[Готовьтесь, леди.] [64]
ГЕРТРУДА. Что могу я сделать?
ГАМЛЕТ. Всё, что угодно, — лишь бы вам самой
Поступки ваши не были противны:
Пускай король положит вас к себе
В кровать, как куклу; нежно поцелует,
Начнёт ласкать словами и рукой,
А вы ему за это расскажите
Всё, что сейчас узнали от меня, —
Что я не псих, а только притворяюсь,
Что псих, и затаил какой-то план, —
Прекрасной королеве не пристало
Скрывать от этой жабы свой секрет.
Зачем, — не стоит слушаться рассудка:
На крышу влезьте, выпустите птиц
Из клетки на простор, как обезьяна,
Та, что решила опыт повторить
И, лапами взмахнув, упала с крыши.
ГЕРТРУДА. Да я не собираюсь выдавать
Тебя твоим врагам — нет, я хотела
Спросить, чем я могу тебе помочь.
ГАМЛЕТ. Меня решили в Англию отправить.
ГЕРТРУДА. Да, как же я забыла, это так.
ГАМЛЕТ. [Приказ подписан. Мне в сопровожденье
Два близких друга определены:
Они покажут мне дорогу к яме,
Заранее прорытой для меня.
Моя задача — чтобы пиротехник
Взорвался на своей петарде сам:
Я должен под подкоп их подкопаться
И их отправить на луну — пускай
Из-под земли переберутся в рай.] [65]
Убитый этот явится предлогом
Для моего отъезда. Я его
Снесу на склад. Спокойной ночи, мама.
Покойный горд и важен, как орёл, —
При жизни он себя иначе вёл. —
Позвольте, сэр, вас проводить до двери. —
Спокойной ночи, мама. (Уходит, утаскивая труп Полония[66].)
(<4.1 [67]>. Входят Клавдий, Розенкранц и Гильденстерн[68].)
КЛАВДИЙ. Переживания нельзя держать

В себе — их надо выпустить наружу.
Что вас так беспокоит? Где ваш сын?
ГЕРТРУДА (Розенкранцу и Гильденстерну). [Вы не могли бы подождать за дверью?] [69]
(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)
Какой кошмар! Не знаю, как сказать.
КЛАВДИЙ. Что с Гамлетом, Гертруда?
ГЕРТРУДА. Он бушует,
Как море с ветром, что ведут борьбу
За превосходство: в яростном припадке,
Услышав шевеленье за ковром,
Он шпагу выхватил и, крикнув: «Крыса,
Тебе конец», — безжалостно вонзил
В то место, где Полоний притаился.
КЛАВДИЙ. Будь я на этом месте — он меня
Убил бы: он готов убить любого,
Кто подвернётся под руку ему.
А я теперь оправдываться буду
В том, что обязан был предотвратить
Подобное развитие событий, —
Не умиляться шалостям его,
А сразу изолировать больного.
Мы вместо этого его болезнь
Загнали в глубину, чем навредили
Ему не меньше, чем самим себе.
ГЕРТРУДА. Он осознал весь ужас положенья,
В которое себя поставил сам
Своим поступком, и, над мёртвым телом
Сказав немало покаянных слов,
Унёс его куда-то.
КЛАВДИЙ. Нам придётся
Нелепое убийство оправдать
В глазах общественности и отправить
Виновного подальше от греха.
Он сядет на корабль и до рассвета
Отчалит. — Гильденстерн!
(Входят Розенкранц и Гильденстерн.)
Вам, я боюсь,
Вдвоём не справиться: в припадке Гамлет
Убил Полония и труп забрал
Из спальни. Надо принца успокоить,
А тело жертвы в церковь отнести.
(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)
Пойдём и всех оповестим, Гертруда,
О том, что мы решили предпринять
В связи с произошедшим. [От злословья,
Способного пробить любой форпост
Своим кипящим завистью зарядом,
Таким путём себя мы защитим
И вовремя укроемся от взрыва.][70]
Идём. — Я жив, а на душе паршиво. (Уходят.)

(Картина 12 <4.2>. Входит Гамлет.)

ГАМЛЕТ. Товар отгружен.
РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН (за сценой). Гамлет! Где вы, принц?
ГАМЛЕТ. Кто там? Опять они.
(Входят Розенкранц и Гильденстерн.)
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, скажите,
Что вы с убитым сделали?
ГАМЛЕТ. С дерьмом
Смешал того, кто был дерьмом при жизни.
РОЗЕНКРАНЦ. Нам поручили тело разыскать
И в церковь отнести.
ГАМЛЕТ. Ещё чего.
РОЗЕНКРАНЦ. В каком смысле?
ГАМЛЕТ. Даже не надейтесь, я не буду исполнять вашу волю вопреки своей. И вообще, какие вопросы может задавать наследному принцу губка для мытья?
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, это я — губка?
ГАМЛЕТ. Да, сэр, вы — губка, которая жадно всасывает всё, чем вас пожалует король, — награды, милости, подачки, поощрения и взыскания, для профилактики чередуемые с поощрениями. Он допускает вас к телу, чтобы смыть с себя лишнее, — этими отбросами вы и насыщаетесь, а когда ему опять придёт время мыться, он выжмет вас досуха, и всё по новой.
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, я вас не понимаю.
ГАМЛЕТ. Ничего удивительного:
В дурацком ухе глохнет тонкий смысл.
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, вы должны сказать нам, где тело, и вместе с нами немедленно явиться к королю.
ГАМЛЕТ. Королю такой ответ
Дать бы я хотел...
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Какой ответ, милорд?
ГАМЛЕТ. Тело есть, но дела нет
Нам до мёртвых тел.
Я сдаюсь — ведите меня.
Лису загнали гончие собаки! (Уходят.)

(Картина 13 <4.3>. Входят Клавдий и придворные.)

КЛАВДИЙ. Убийцу и убитого найдут.
Опасно, что виновный на свободе,
Но мы не можем применить закон
К тому, кто пользуется уваженьем
Широких масс, — они нас не поймут:
Они решат, что мы с ним сводим счёты
Под видом правосудья. Мы его
Отправим в ссылку, а народу скажем,
Что это плановый визит. Лечить
Болезнь такую надо радикально,
Тут психотерапия не пройдёт. —
(Входит Розенкранц.)
Ну, что?
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, он нам не признаётся,
Куда он спрятал труп.
КЛАВДИЙ. А самого
Себя куда он спрятал?
РОЗЕНКРАНЦ. Он за дверью —
Под стражей.
КЛАВДИЙ. Позовите.
РОЗЕНКРАНЦ. [Гильденстерн!] [71]
Введите принца.
(Входят Гамлет и Гильденстерн.)
КЛАВДИЙ. Гамлет, где Полоний?
ГАМЛЕТ. На ужине.
КЛАВДИЙ. На ужине? А конкретно?
ГАМЛЕТ. Конкретно не там, где он сам ест, а там, где его самого едят, — на сборище проголодавшихся червей. В гастрономическом плане земляной червь — всем королям король. Мы набиваем жиром всякую скотину, которую потом сжираем, чтобы нас самих в конце концов сожрали земляные черви. Жирный король и постный нищий — всего лишь два блюда в одном меню.
[КЛАВДИЙ. Печально.
ГАМЛЕТ. Червяка, питавшегося королём, скормили рыбе, чтоб её поймать, и съели эту рыбу.] [72]
КЛАВДИЙ. О чём ты?
ГАМЛЕТ. О том, что нищий сожрал короля[73].
КЛАВДИЙ. Где Полоний?
ГАМЛЕТ. На небе, — можете проверить: если ваши слуги не обнаружат его там, значит, вам придётся отправиться за ним в другое место. В любом случае, через месяц вы почувствуете его запах из-под лестницы в вестибюле.
КЛАВДИЙ (придворным). Посмотрите там.
ГАМЛЕТ (придворным). Можете не торопиться: он не убежит.
(Кто-то из придворных уходит.)
КЛАВДИЙ. То, что ты сделал, Гамлет, поразило
Нас всех, и, чтоб скандала избежать,
Тебе придётся Данию покинуть
[Без промедленья][74], так что соберись
В дорогу: ждёт корабль, и дует ветер,
С тобой твои друзья поедут. Курс —
На Англию.
ГАМЛЕТ. На Англию?
КЛАВДИЙ. Да, Гамлет.
ГАМЛЕТ. Придумано неплохо.
КЛАВДИЙ. Ты бы так
Сказал, когда б узнал наш план в деталях.
ГАМЛЕТ. Благородство ваших далеко идущих замыслов видно невооружённым глазом. — Но в путь: курс — на Англию! — Прощай, мама.
КЛАВДИЙ. Нет, Гамлет: я — твой любящий отец.
ГАМЛЕТ. Какая разница: отец и мать — муж и жена, муж и жена — одна плоть, так что прощай, мама. — Итак, вперёд — в Англию! (Уходит.)
КЛАВДИЙ. За ним! Не оставляйте ни на миг
Его, — пусть он сегодня же уедет.
Забудьте обо всех других делах,
Но только будьте с ним всё время рядом.
(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)
А что касается тебя, король
Английский, — строго между нами: если
Ты не намерен получить опять
По морде от ближайшего соседа,
Которому исправно платишь дань, —
То прочитай моё письмо и сделай,
Что я прошу, — немедленно убей
Того, кого к тебе я посылаю
На смерть, пытаясь жизнь свою спасти
Таким леченьем страшным: никакое
Другое средство мне не даст покоя. (Уходит.)
(Картина 14 <4.4>. Входят Фортинбрас, капитан и солдаты.)

ФОРТИНБРАС. Во время встречи с датским королём
Напомните ему, что Фортинбрасу
Позволено вести свои войска
По датской территории, и, если
Его величество нас призовёт
К себе, мы будем счастливы исполнить
Свой долг.
КАПИТАН. Милорд, я так и передам.
ФОРТИНБРАС. Ну что же, с Богом.
(Фортинбрас и солдаты уходят. [Входят Гамлет, Розенкранц и Гильденстерн.)
ГАМЛЕТ. Сэр, чьё это войско?
КАПИТАН. Норвежское.
ГАМЛЕТ. Ну, и куда оно
Идёт, простите?
КАПИТАН. В направленьи Польши.
ГАМЛЕТ. Кто во главе?
КАПИТАН. Племянник короля
Норвегии, принц Фортинбрас.
ГАМЛЕТ. А что вам
От Польши надо, извините, сэр?
КАПИТАН. Отвоевать малюсенький кусочек
Её земли, в котором проку нет, —
Весь прок — в самом его завоеваньи.
Тут дело принципа. Цена земли —
Дукатов пять, но из-за них у Польши
С Норвегией всю жизнь идёт война.
ГАМЛЕТ. Кому охота воевать без цели?
КАПИТАН. Лишь были б средства — цель-то мы найдём.
ГАМЛЕТ. Два государства тысячами жизней
Платить готовы за мешок дерьма! —
Как скрытая болезнь в здоровом теле,
Так наша глупость не видна, пока
Она сама не вылезет наружу. —
Благодарю вас, сэр.
КАПИТАН. Храни вас Бог. (Уходит.)
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, идёмте?
ГАМЛЕТ. Да, я догоню вас.
(Все, кроме Гамлета, уходят.)
Всё, что я вижу, — всё против меня
Свидетельствует, к мести подгоняя.
Коль ценность жизни — в том, чтоб есть и спать,
То человек — лишь разновидность зверя.
Нет, тот, кто рассуждать нас научил
О том, что было, и о том, что будет,
Не для того вложил в нас интеллект,
Чтоб мы одуревали от безделья.
Зачем всю жизнь прикидывать в уме
Последствия несовершённых действий,
За дальновидность трусость выдавать,
Твердить себе: «Я должен сделать это»,
Иметь всё то, что нужно для того,
Чтоб сделать то, что нужно, — и не делать?
Пример того, как надо поступать,
Даёт вот эта воровская банда:
Аристократ, что ей руководит,
Способен ради собственных амбиций
Свою, да и чужую жизнь пустить
Под нож судьбы без лишних колебаний
И вовсе не считаясь с тем, во что
Всем обойдётся эта авантюра.
Достоин подражанья только тот,
Кто совершит бессмысленный поступок,
В самом поступке видя высший смысл.
Какого ж чёрта я всё сомневаюсь,
Всё выбираю способ и момент,
Чтоб отомстить, и провожаю взглядом
Толпу людей, готовых умереть
Из ложно понятого чувства долга
И обрести заслуженный покой
В святой борьбе за три квадратных метра
Чужой земли, где даже для могил
Не хватит места? Всё, мне надоело
Тянуть резину, — надо делать дело. (Уходит.)][75]

(Картина 15 <4.5>. Входят Гертруда, Горацио и придворный[76].)

ГЕРТРУДА. Мне нечего сказать ей.
ПРИДВОРНЫЙ [77]. Но она
Разумных доводов не хочет слушать
И рвётся к вам.
ГЕРТРУДА. А я-то ей зачем?
ПРИДВОРНЫЙ[78]. Не знаю — речь её полна загадок:
Она то вспомнит об отце, то вдруг
Доказывает всем, что мир обманчив,
Кричит, что верить никому нельзя,
Что все вокруг лгуны и сговорились,
Чтоб только правды ей не говорить,
О чём не говорить, — не объясняет,
Но видимость такую создаёт,
Как будто знает что-то, что известно
Лишь ей одной, а что, — поди пойми.
ГОРАЦИО[79]. Быть может, вам удастся успокоить
Её, — боюсь, как бы она чего
Не натворила.
ГЕРТРУДА. Ладно, позовите.
(Придворный уходит [80].)
Когда душа хронически больна,
Ждёт отовсюду новых бед она.
Запуганное совестью сознанье
Само себе находит наказанье.
(Входит Офелия[81].)
ОФЕЛИЯ. Вы разрешите мне пройти к её
Величеству?
ГЕРТРУДА. Офелия, что с вами?
ОФЕЛИЯ (поёт). А каков он из себя,
Этот ваш жених? —
Он с паломниками шёл —
Где-то среди них.
ГЕРТРУДА. Что значат эти странные слова?
ОФЕЛИЯ. Дослушайте — и вам всё станет ясно.
(Поёт.)
Умер, леди, он давно,
Умер и зарыт.
Ваш жених нашёл покой
Средь могильных плит.
[Вот так.] [82]
ГЕРТРУДА. Офелия...
ОФЕЛИЯ. Ещё не всё.
(Поёт.)
Простыня, как снег в горах...
(Входит Клавдий.)
ГЕРТРУДА. Милорд, взгляните, я вас умоляю.
ОФЕЛИЯ (поёт). ...Спрятала его,
От него остался прах —
Больше ничего.
КЛАВДИЙ. Как ваше самочувствие, юная леди?
ОФЕЛИЯ. Ничего, спасибо. Дочь пекаря стала совой. Мы знаем, кто мы, но не знаем, кем мы можем стать. Приятного аппетита.
КЛАВДИЙ. Это она о своём отце.
ОФЕЛИЯ. Нет, не о нём; а если вас спросят, какой в этом смысл, можете ответить:
(Поёт.)
Я в Валентинов день приду
К тебе, любимый мой,
Меня увидишь ты в окно
И назовёшь женой. —
Проснувшись, он в окно взглянул,
Увидев, дверь открыл,
И девственности он меня
В тот зимний день лишил.
КЛАВДИЙ. Бедная девочка.
ОФЕЛИЯ. Погодите, дальше будет ещё круче:
(Поёт.)
Какого чёрта, чёрт возьми,
Все парни таковы?
Нарочно делаете нас
Посмешищами вы?
Пред тем, как стала я твоей,
Ты замуж звал меня. —
[А он знаете, что отвечает:][83]
(Поёт.)
Прости, тебя я разлюбил
С того святого дня.
КЛАВДИЙ. И сколько это продолжается?
ОФЕЛИЯ. Да не беспокойтесь, всё будет нормально. Не надо нервничать; но меня просто трясёт от мысли, как холодно ему лежать в земле. Мой брат рано или поздно узнает обо всём. Благодарю вас за внимание. — Где моя карета? — Спокойной ночи, леди; спокойной ночи, милые леди, спокойной ночи, спокойной ночи. (Уходит.)
КЛАВДИЙ. Прошу, не оставляйте без присмотра
Её. —
(Горацио уходит вслед за Офелией.)
Она отравлена тоской —
Переживает смерть отца. Гертруда,
Несчастья не снимают часовых
Поодиночке, а идут всем фронтом.
Считай сама: убит её отец,
Твой непутёвый сын отправлен в ссылку,
Бунтует взбаламученная чернь,
Полония кончину обсуждая
В подробностях; Офелия сошла
С колёс, бедняжка, разум потеряла,
Дающий право людям от зверей
И от своих портретов отличаться;
Из Франции вернулся тайно брат
Её, сидит в своём глухом подполье
И слушает наветы стукачей,
Которые рассказывают байки
Про то, как я его отца убил
Своей рукой и закопал поглубже,
Чтоб избежать огласки. Этот взрыв,
Боюсь, меня волной накроет скоро
По самую макушку.
(Шум за сценой. Входит придворный.)
[ГЕРТРУДА. Что за шум?][84]
КЛАВДИЙ. Какого чёрта? Где моя охрана?
Что там случилось?
ПРИДВОРНЫЙ. Прячьтесь, государь,
Скорее прячьтесь: воды океана
Не затопляют берега с такой
Стремительностью и ожесточеньем,
С какой Лаэрт, идущий во главе
Мятежной клики, преодолевает
Препятствия, снося, как ураган,
Все нормы установленных традиций,
Как будто нами правит не закон,
А воля разгулявшихся бандитов,
Что выбрали Лаэрта королём.
ГЕРТРУДА. Лаэрта — королём? Совсем взбесились,
Отвязанная свора датских псов.
КЛАВДИЙ. Похоже, дорвались.
(Входят Лаэрт и его приспешники.)
ЛАЭРТ. Моё почтенье. —
Все быстро вышли вон.
ПРИСПЕШНИКИ. Мы не уйдём.
ЛАЭРТ. Оставьте нас, прошу.
ПРИСПЕШНИКИ. Ну, как угодно. (Выходят за дверь.)
ЛАЭРТ. Спасибо. Дверь держите. — Ты, король,
Что сделал ты с моим отцом?
ГЕРТРУДА. Не надо
Так волноваться.
ЛАЭРТ. Если я сменю
Свой гнев на христианское смиренье,
Любой сопляк решит, что он меня
Унизить может, не рискуя жизнью.
КЛАВДИЙ. Ты что, Лаэрт, мозги себе отбил? —
Оставь его, Гертруда, успокойся:
Он не такой дурак, чтобы пойти
На преступленье против государства
И заработать срок. — Ответь, Лаэрт,
Чем недоволен ты? — Не лезь, Гертруда. —
Смелее.
ЛАЭРТ. Что с моим отцом?
КЛАВДИЙ. Он мёртв.
ГЕРТРУДА. Король не убивал его.
КЛАВДИЙ. Не надо
Суфлировать.
ЛАЭРТ. А кто его убил?
Клянусь — я всё равно узнаю правду.
Мне наплевать на верность и на долг.
В болото набожность и к чёрту совесть.
Ни тело, ни душа мне не нужны,
Ни этот свет, ни тот не интересен.
Пусть будет то, что будет, — за отца
Я должен отомстить.
КЛАВДИЙ. И в чём проблема?
ЛАЭРТ. Ни в чём: всё будет так, как я решил.
Когда есть цель, находятся и средства.
КЛАВДИЙ. И ты из всех возможных средств избрал
Сверженье короля — простейший способ
Всех под одну гребёнку загрести
И всех карать по собственному вкусу?
ЛАЭРТ. Карать виновных.
КЛАВДИЙ. Где ты их искать
Намерен?
ЛАЭРТ. Вы поможете мне в этом,
Я полагаю.
КЛАВДИЙ. Ты заговорил
Как взрослый человек и как мужчина.
Я твоего отца не убивал
И сам по случаю в живых остался —
Лишь только в этом я и виноват.
Я расскажу тебе, как всё случилось.
(Шум за сценой. Входит Офелия.)
ЛАЭРТ. Пускай она войдёт! Что там ещё?[85]
Какой кошмар! Дай, Господи, ослепнуть
От соли слёз — я не могу смотреть

На это. Небеса пусть покарают
Того, кто до безумия довёл
Тебя, сестра несчастная. Неужто
Так хрупок разум девушки, как жизнь
Сединами украшенного старца?
[Любовь к отцу заставила тебя
Ему отправить в качестве посланья
Осмысленную часть твоей души.] [86]
ОФЕЛИЯ (поёт). Везли супруга моего
Под мерный скрип колёс,
Текли, текли на гроб его
Ручьи прощальных слёз.
ЛАЭРТ. Когда б меня ты отомстить молила,
Вот этот способ был бы всех верней.
ОФЕЛИЯ. А теперь все вместе:
(Поёт.)
Текли, текли на гроб его
Ручьи прощальных слёз.
В таком ритме, как будто крутите колесо. Он специально пошёл в услужение, чтобы похитить дочь своего господина.
ЛАЭРТ. Вроде — бред, а всё понятно.
ОФЕЛИЯ. Вот розмарин — от раннего склероза: прошу тебя, любимый, вспоминай меня; а это анютины глазки, — думай обо мне.
ЛАЭРТ. Мысль и память — лекарства от сумасшествия.

Фото: Виктор Ярошенко

(Картина 16 <4.6>. Входят Горацио и слуга[88].)

ГОРАЦИО. Так кто же хочет говорить со мной?
СЛУГА [89]. Пираты, сэр: у них для вас есть письма.
ГОРАЦИО. Пускай заходят. —
(Слуга уходит.)
Кто бы мог писать
Мне, кроме принца Гамлета, не знаю.
(Входят пираты [90].)
ПЕРВЫЙ ПИРАТ[91]. Благослови вас Бог, сэр.
ГОРАЦИО. Равно как и вас.
ПЕРВЫЙ ПИРАТ. Сэр, я на это всей душой надеюсь. Вот письмо для вас, сэр, — от посла, который плыл в Англию, — если, конечно, вас зовут Горацио.
ГОРАЦИО (читает). «Горацио, будь другом, проведи как-нибудь подателей сего послания к королю: у них для него письма. И двух дней не прошло после нашего отплытия, как на нас напало пиратское судно. Как нас ни подгоняла трусость, опасность перегнала её, взяв на абордаж; я успел перебежать на вражескую территорию перед тем, как пираты ретировались, и таким образом оказался их единственной добычей. Они приняли меня со всей душевностью, на какую способны люди их профессии, но у них был свой расчёт: теперь я их должник. Проследи, чтобы до короля дошло моё письмо, и спеши ко мне, словно бежишь от смерти: я сообщу тебе то, что могу сообщить только тебе и только с глазу на глаз. Эти ребята знают, где меня искать. А Розенкранц и Гильденстерн пусть плывут себе в Англию, — о них тоже расскажу много интересного. Прощай. Навеки твой, как ты сам понимаешь, Гамлет».
Отдайте ваши письма адресату,
И соберёмся в путь — к тому, кто вас
Просил сюда доставить их. Идёмте. (Уходят.)

(Картина 17 <4.7>. Входят Клавдий и Лаэрт.)

КЛАВДИЙ. Ну вот, ты знаешь всё и сам судить
Способен, виноват ли я, что шпага,
Которая направлена была
В меня, попала не по назначенью,
А в твоего отца.
ЛАЭРТ. Я одного
Не понимаю: как вы допустили,
Что тот, кто это сделал, избежал
Ответственности и наказан не был
По строгости закона?
КЛАВДИЙ. Для того
Есть две причины, может быть, не важных
На чей-то взгляд, но важных для меня.
Я не хочу заставить королеву
Страдать ещё сильнее, чем она
И так страдает от его безумья.
Спокойствие жены дороже мне,
Чем следованье нормам правосудья.
А если б я решился возбудить
Процесс против него, — я не уверен,
Что всё сошло бы гладко, ведь народ
Поддерживает принца, а с народом
Шутить опасно: стоит второпях
Принять непопулярное решенье —
В одно мгновенье тот, кто управлял
Страной, становится врагом народа.
ЛАЭРТ. Всё это так, но мой отец убит,
Сестра сошла с ума от потрясенья,
Постигшего её, — я не могу
Смотреть на это, зная, что убийца
Жив и здоров. Я отомщу ему.
КЛАВДИЙ. Я тоже не страдаю всепрощеньем
И не намерен оставлять всё так,
Как есть, — поверь, я не сидел без дела
Всё это время, — нет, я кое-что
Предпринял, и, надеюсь, очень скоро
Мне будет чем порадовать тебя.
(Входит секретарь с письмами.)
[Что там?] [92]
СЕКРЕТАРЬ. Милорд, от Гамлета два срочных
Письма — для королевы и для вас.
КЛАВДИЙ. От Гамлета? Кто их принёс?
СЕКРЕТАРЬ. Пираты,
Милорд, насколько я успел понять:
Мне Клавдио их передал.
КЛАВДИЙ. Давайте. —
Лаэрт, послушай.
(Секретарю.)
Можете идти.
(Секретарь уходит.)
(Читает.)
«Ваше величество, спешу сообщить вам, что волна вынесла меня на берег вашего королевства. Надеюсь завтра предстать пред вами и, если вас это заинтересует, подробно отчитаться в обстоятельствах моего столь же нежданного, сколь и странного возвращения. Гамлет».
Не понимаю: он один вернулся?
А где же те, кто должен был его...
ЛАЭРТ. Вы почерк узнаёте?
КЛАВДИЙ. Тут не почерк,
А стиль — вот это: «вынесла волна»
И дальше, вот оно: «предстать пред вами»...
Опять загадки.
ЛАЭРТ. Главное, чтоб он
Не передумал и сюда явился,
А я не растеряюсь.
КЛАВДИЙ. Если ты,
Лаэрт, настроен действовать серьёзно,
Ты разрешишь тобой руководить?
ЛАЭРТ. Да — при условии, что руководство
Ведёт к победе, а не к сдаче в плен.
КЛАВДИЙ. Он сам сдаётся в плен, идя навстречу
Своей судьбе, которая его
Давно готова заключить в объятья,
Чтоб никогда из них не выпускать.
Нам нужно максимально элегантно
Втянуть его в смертельную игру
И незаметно передёрнуть карту.
[ЛАЭРТ. Располагайте мной — я ваш партнёр.[93]
КЛАВДИЙ. Я знал, что мы с тобой поймём друг друга.
Следи за мыслью. Как-то раз, когда
Ты был во Франции, мы вспоминали
Тебя за разговором, и один
Из перечисленных твоих талантов
Заставил Гамлета затрепетать
От зависти.
ЛАЭРТ. Вот это любопытно.
Что за талант?
КЛАВДИЙ. Не самый, может быть,
Необходимый в жизни, но полезный
Для юношеских игрищ и забав:
Что в юном возрасте особо ценно,
Со временем утрачивает блеск.][94]
Я тут два месяца назад встречался
С приезжим из Нормандии — я знал
Французов раньше, сталкивался с ними
На поле битвы и могу сказать,
Что в кавалерии они искусны,
Как мало кто, — но этот превзошёл
Всех остальных: он на коне держался
Так грациозно, словно сам он был
Кентавром от рожденья.
ЛАЭРТ. Вы сказали,
Он был нормандец?
КЛАВДИЙ. Да.
ЛАЭРТ. Держу пари —
Ламонд[95].
КЛАВДИЙ. Он самый, совершенно верно.
ЛАЭРТ. Его по части верховой езды
Во Франции считают эталоном.
КЛАВДИЙ. Вот он-то о тебе и говорил,
Как ты силён в искусстве фехтованья
[И что в сравнении с тобой любой
Бретёр французский — жалкий подмастерье] [96].
Услышав это, Гамлет всех призвал
В свидетели, что он готов сразиться
С тобой, когда вернёшься ты сюда.
Ну, как тебе идея?
ЛАЭРТ. В чём идея,
Милорд, простите, ваша состоит?
КЛАВДИЙ. Ещё не понял? Очень жаль. Скажи мне,
Лаэрт, ты своего отца любил?
Быть может, как художественный образ,
Ты лишь символизируешь тоску?
ЛАЭРТ. Символизирую? О чём вы это?
КЛАВДИЙ. Не горячись. Я не хочу сказать,
Что памяти отца ты недостоин.
[Я только знаю, что любой порыв,
Подсказанный любовью, благородством
Или другим каким-нибудь из чувств,
Что могут вдохновить нас на поступок,
Со временем проходит: у любви
Запас терпения не беспределен —
Любовь способна форму принимать,
Далёкую от изначальной сути.
Коль ты намерен сделать что-нибудь
Серьёзное, то не тяни, а делай,
Пока ты не перегорел, а то
Момент упустишь, и пиши пропало.
Как раз такой момент сейчас настал.] [97]
Когда сюда прибудет Гамлет, что ты
Предпримешь, чтобы плату получить
С убийцы твоего отца?
ЛАЭРТ. Я горло
Перегрызу ему.
КЛАВДИЙ. Святая месть
Не разбирает способов, конечно,
Но можно выбрать способ поумней.
Чем в жертву приносить себя, не лучше ль
Его заставить сделать первый шаг?
Пусть он узнает о твоём приезде,
Ему напомнят, как он рвался в бой,
Когда француз хвалил твоё искусство,
Он должен будет вызов подтвердить,
Мы обусловим время поединка,
Не станем затуплять одну из шпаг,
Ты выберешь её, его заколешь,
Сам будешь удивлён, и все решат,
Что это лишь нелепая случайность.
ЛАЭРТ. Чтобы случайность вдруг не сорвалась,
Я эту шпагу смажу жирным кремом.
Мне прописал какой-то шарлатан
Лекарство против всех земных страданий,
Которое, едва проникнув в кровь,
Не оставляет шансов на спасенье
От гибели мучительной тому,
Кто был уколот ядовитым жалом.
КЛАВДИЙ. Ты прав: нам надо всё предусмотреть
Заранее, иначе план наш лопнет,
Облив нас грязью с ног до головы.
Нет, этого мы допустить не можем.
В резерве надо что-нибудь ещё
Иметь на случай, если не удастся
Осуществить задуманный манёвр.
А, вот что: стоит только разогреться
Ему как следует, — а ты его
Заставишь, я уверен, шевелиться, —
Пусть жажду утолит моим вином —
Я угощу его крысиным ядом,
Чтоб ты не волновался. — 
(Шум за сценой.)
[Что за шум?] [98]
(Входит Гертруда.)
[А вот и королева. — Что случилось?][99]
ГЕРТРУДА. Лаэрт, одно несчастье за другим
Идёт, как соглядатай. Утонула
Твоя сестра.
ЛАЭРТ. Что? Утонула? Где?
ГЕРТРУДА. Ты знаешь иву, что над ровной гладью
Реки раскинула свою листву?
Туда пришла Офелия с гирляндой
Из белых маргариток и цветов,
Носящих неприличное названье
У пастухов, а девушки всегда
Их называли пальцами покойных.
Она хотела возложить венок
На крону ивы, но сломалась ветка,
Стряхнув её в заплаканный ручей.
Одежда, как гигантская кувшинка,
Её держала на воде — она
Мотив старинной песни вспоминала,
Как будто не боялась утонуть
Или сроднилась с водною стихией,
Но платье, словно тонущий корабль,
Наполнившись водой, её втянуло
В смертельный омут.
ЛАЭРТ. Утонула, да?
ГЕРТРУДА. Да, утонула, что ещё тут скажешь.
ЛАЭРТ. Офелия, тебе воды и так
Достаточно, — не надо слёз, но всё же
Природа позволяет нам в слезах
Излить всё то, чего должны стыдиться
Мы, чтобы уваженье сохранять
К самим себе. — Милорд, простите, — больше
Я вам не буду докучать своим
Присутствием. (Уходит.)
КЛАВДИЙ. Пойдём за ним, Гертруда.
Я так старался гнев его смирить!
Теперь он может вспыхнуть с новой силой.
Последуем за ним. (Уходят.)

(Картина 18 <5.1>. Входят два дурака с лопатами.)

ПЕРВЫЙ ДУРАК. Как её можно хоронить по-христиански, когда она по своей воле рассталась с собственной душой?
ВТОРОЙ ДУРАК. Вот так вот и можно, так что не спорь — копай быстрей могилу: это дело рассматривал суд и оправдал её.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. С какой же стати оправдал: она ведь утопилась с превышением необходимой самообороны?
ВТОРОЙ ДУРАК. Тебя не спросили.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Это должно квалифицироваться не как самооборона, а как самонападение, не иначе. Если я себя топлю преднамеренно, то состав преступления налицо: мотив, заказ и исполнение. Вывод один — умышленное самоубийство.
ВТОРОЙ ДУРАК. Слушай, ты, коллега-землекоп...
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Я не закончил. Предположим, вот вода, а вот человек: если человек идёт к воде и тонет, то, обращаю ваше внимание, — он сам является инициатором, а если вода затопляет человека, то, соответственно, это она его топит, а не он сам себя, следовательно, кто сам себя умышленно не убивал, тому нельзя инкриминировать самоубийства.
ВТОРОЙ ДУРАК. Это в каком же кодексе записано?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. В уголовном.
ВТОРОЙ ДУРАК. А по правде знаешь, что? Не будь она дамой из высшего света, и хоронили бы её не по-христиански.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Я и говорю: у кого есть положение в обществе, тот с полным правом может топиться и вешаться, а нам — хрен. Давай лопату. Садовники, могильщики и остальные землекопы — люди древнейшей профессии, ведущей свою традицию от самого Адама.
ВТОРОЙ ДУРАК. От Адама?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Конечно: он был первым из людей, кто работал руками.
[ВТОРОЙ ДУРАК. Как это — работал руками?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Ты что, нехристь необученный, что ли? Писания не знаешь? В Писании сказано: «Адам возделывал землю». Рыл, то есть, по-нашему, — копал, одним словом.][100] Ещё вопрос на засыпку.
ВТОРОЙ ДУРАК. Насыпай уже.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Кто строит надёжнее, чем плотник, каменщик и корабельный мастер?
ВТОРОЙ ДУРАК. Строитель виселиц: сооружение этого рода долговечнее любого из смертных, для которых оно предназначено.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Это ты хорошо сказал — про виселицу, но виселица хороша для тех, кого неплохо бы повесить — например, за слова о том, что виселица долговечней церкви, так что будь готов. Ответ не засчитан, — у тебя последняя попытка.
ВТОРОЙ ДУРАК. Тот же вопрос?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Да: отвечай — и свободен.
ВТОРОЙ ДУРАК. Я тебе отвечу.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Отвечай.
ВТОРОЙ ДУРАК. Нет, я сдаюсь.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Ладно, не напрягайся: сколько осла ни понукай, он лошадью не станет. А отвечать надо: «могильщик», потому что хижины, сработанные его руками, дождутся Страшного суда. Ты проиграл — тебе бежать за выпивкой.
(Второй дурак уходит.)

(Копает могилу и поёт.)
Я в юности имел успех
И девушек любил —
На всех на них, на них на всех,
Казалось, хватит сил.
(Входят Гамлет и Горацио.)
ГАМЛЕТ. Он что, не понимает, что он делает, если может совмещать рытьё могилы с мелодекламацией?
ГОРАЦИО. В жизни ко всему привыкаешь.
ГАМЛЕТ. Да, практическая деятельность отвлекает от ненужных мыслей.
ПЕРВЫЙ ДУРАК (поёт). Но жизнь прошла, и впереди
Не видно перспектив:
Пожил своё — переходи
По описи в архив. (Выбрасывает череп.)
ГАМЛЕТ. Тот, кому принадлежал этот череп, своё уже отпел, независимо от того, кем он был при жизни, — может быть, крупным политиком, умевшим хитрить с самим господом Богом, — почему бы нет?
ГОРАЦИО. Всё может быть, милорд.
ГАМЛЕТ. Или особой, приближённой к государю, — он говорил: «Доброе утро, ваше величество! Как изволили почивать, ваше величество? Что прикажете, ваше величество?» — и сам носил высокий титул и громкое имя, — почему бы нет?
ГОРАЦИО. Да, милорд, вполне возможно.
ГАМЛЕТ. А теперь он перешёл на службу к её величеству Смерти и должен покорно сносить удары лопатой по многострадальной голове, — закономерная эволюция, если вдуматься. Мы всю жизнь заботливо оберегаем свои кости от переломов и прочих мелких повреждений, чтобы сохранить их в таком вот нетронутом виде.
ПЕРВЫЙ ДУРАК (поёт). Лопата, заступ и мешок,
В котором в гроб кладут;
Осталось яму вырыть в срок —
Жильцу создать уют. [101] (Выбрасывает другой череп.)
ГАМЛЕТ. Вот и второй персонаж. Он у нас будет служителем закона. Что принесли ему все его юридические консультации и победы на судебных процессах? Как он терпит такое грубое обращение этого хама и почему не подаёт иск о защите чести и достоинства? Зачем он всю жизнь вкладывал деньги в недвижимость, приобретал в собственность землю, если после смерти вся земля, которой он владеет, умещается в его опустевшей черепной коробке? И ради этого — столько усилий и потраченных нервов?
ГОРАЦИО. Да, похоже, ради этого, милорд.
ГАМЛЕТ. Пергамент делают из бараньей кожи?
ГОРАЦИО. Да, милорд, или из телячьей.
ГАМЛЕТ. Значит, те, кто верят в прочность писаных законов, — сами бараны или телята, в лучшем случае. Я поговорю с этим красавцем. — Эй, дядя, чья это могила?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Моя, сэр.
(Поёт.)
Осталось яму вырыть в срок —
Жильцу создать уют.
ГАМЛЕТ. Похоже, и вправду твоя, раз ты так глубоко в неё зарылся.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Пока я в ней роюсь, — она моя, а когда зарою в неё вас, — будет ваша.
ГАМЛЕТ. Она не твоя и не моя, пока мы живы, — она для мёртвых, а не для живых.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Пока мы живы, мы живые, а как помрём, так сразу станем мёртвыми, а кто раньше — вы или я — это как повезёт.
ГАМЛЕТ. Но ты же роешь её для конкретного человека, — кто он такой?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Это вовсе и не он.
ГАМЛЕТ. Тогда кто она такая?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. А она не такая.
ГАМЛЕТ. Кто же та, которую должны похоронить?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Та, которая была таковой, пока была жива, ныне же, упокой Господи её душу, уже таковой не является.
ГАМЛЕТ. Этот интеллектуал точен в формулировках. Приходится выбирать выражения, иначе от него ничего не добьёшься. Клянусь Богом, Горацио, в последние годы народ подозрительно быстро умнеет, — даже не знаю, чему приписать. — Сколько лет ты тут роешь могилы?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Ровно столько, сколько прошло с того дня, когда наш последний король Гамлет победил Фортинбраса.
ГАМЛЕТ. Так давно?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Наоборот — совсем недавно: как раз в тот день родился молодой Гамлет, который теперь сумасшедший и отправлен в Англию.
ГАМЛЕТ. За что же его в Англию отправили?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. За то и отправили, что сумасшедший, — пусть полечится; а не вылечится — тоже не беда.
ГАМЛЕТ. Не беда?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Конечно: там это позволительно, там все сумасшедшие, как он, — он никому мешать не будет.
ГАМЛЕТ. А как же он сошёл с ума?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Говорят, весьма неожиданно.
ГАМЛЕТ. Как — неожиданно?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. В один момент умом тронулся.
ГАМЛЕТ. На какой почве?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. На датской — какой же ещё: я в этой почве с ранней юности, уж тридцать лет, копаюсь.
ГАМЛЕТ. И сколько времени человек пролежит в земле, пока не сгниёт?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Ну, если он не сгнил ещё при жизни, — потому как в наше время не принято встречать свой смертный час в пристойном виде, — то в земле продержится лет восемь-девять; дубильщик кожи точно девять лет протянет.
ГАМЛЕТ. За что ему такая привилегия?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. За то, что собственная кожа у него дублёная и воду не пропускает, а мёртвое тело разлагается под воздействием воды. Вот этот череп, например, пролежал в земле двадцать три года.
ГАМЛЕТ. Чей же это череп?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Одного придурка — знаете, кого?
ГАМЛЕТ. Не представляю.
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Шутника, который как-то вылил мне на голову бутылку рейнского вина, сволочь. Это, сэр, череп Йорика, королевского шута.
ГАМЛЕТ. Этот?
ПЕРВЫЙ ДУРАК. Этот, этот.
ГАМЛЕТ. [Дай сюда.] [102] — Господи, Йорик! — А ведь я знал его, Горацио: это был человек редкого обаяния, с неиссякаемой фантазией, он сотни раз сажал меня к себе на плечи, а что осталось от него теперь — страшно подумать. — Где теперь твои шутки, смешные ужимки, мрачные остроты и скабрёзные частушки, от которых все сидевшие за обеденным столом не сговариваясь начинали кашлять и хрипеть от хохота? Что бы ты сказал, если б сейчас видел себя со стороны? Молчишь? Я дам тебе совет: когда встретишь красивую женщину, покажи ей, во что она превратится рано или поздно, — я тебя уверяю, — ей станет смешно. — Горацио, пожалуйста, скажи мне одну вещь.
ГОРАЦИО. Какую, милорд?
ГАМЛЕТ. Как ты думаешь, Александр Македонский так же выглядел, когда лежал в земле?
ГОРАЦИО. Боюсь, что так же.
ГАМЛЕТ. И источал такой же запах?
ГОРАЦИО. Да, милорд, точно такой же.
ГАМЛЕТ. Вот, оказывается, в чём наше конечное предназначение, Горацио! Великий император может стать затычкой в пивной бочке, если мы проследим за судьбой его праха.
ГОРАЦИО. Это слишком вольное допущение, милорд.
ГАМЛЕТ. Нет, вполне вероятное, если быть последовательным и не пропустить ни одной промежуточной стадии. Давай проверим: Александр умер, Александр похоронен, Александр превратился в прах, прах — это земля, из земли добывают глину, так почему бы из глины, в которую он превратился, не сделать затычку для бочки?
Пока он правил миром, разве мог он
Предназначать для утепленья окон
Свой прах, который, в глину обратясь,
Монарха опрокинул носом в грязь? —
Но что это: король и королева,
(Появляются Клавдий, Гертруда, Лаэрт, придворные и священник за гробом.)
Придворные, — кого в последний путь
Так провожают нетрадиционно?
Виновник траурного торжества,
По-видимому, сам себя отправил
В загробный мир. Иди сюда — смотри.
ЛАЭРТ. Какая дальше процедура?
ГАМЛЕТ. Это
Лаэрт — что делает он здесь?
ЛАЭРТ. Я вас
Спросил: что дальше следует по плану?
СВЯЩЕННИК[103]. Мы выполнили план по всем статьям
И в нарушенье всех церковных правил.
К несчастью, смерть несчастной не даёт
Нам права хоронить её как должно,
И вы скорей должны благодарить
За то, что мы пошли вам на уступки
И согласились проводить её
Под звон колоколов, а не под ругань
Озлобленной толпы.
ЛАЭРТ. И это всё,
Что в ваших силах?
СВЯЩЕННИК. Да, всему есть мера:
Кощунством было бы пропеть над ней
Заупокойную молитву, словно
Её душе отпущены грехи.
ЛАЭРТ. Ну, если так, — закапывайте в землю:
Пусть из земли фиалки прорастут.
Моя сестра на небо вознесётся,
Чтоб всех церковников отправить в ад.
ГАМЛЕТ. Его сестра? Офелия?
ГЕРТРУДА (кладёт цветы). Прекрасной —
Прекрасное. Ты Гамлета женой
Могла бы стать, и я бы украшала
Цветами не могилу, а постель
Твою.
ЛАЭРТ. Да будет тот навеки проклят,
Кто в душу нежную твою проник,
Чтоб изнутри её разрушить. — Стойте!
Я не успел сказать ей, что хотел.
(Прыгает в могилу [104].)
Теперь землёй накройте нас обоих,
Пусть до небес растёт могильный холм,
Чтоб превзойти вершину Пелиона
И синего Олимпа.
ГАМЛЕТ. Это кто
Здесь так страдает, что его стенанья
Способны задержать движенье звёзд,
Их уподобив уличным зевакам?
Я, Гамлет Датский, жду ответа.
ЛАЭРТ. Ты
Его получишь, можешь быть уверен! (Бросается на Гамлета.)
ГАМЛЕТ. И это твой ответ? Ты вместо слов
Руками разговаривать собрался?
А если я ударю по рукам
Тебя — вот так, — что ты тогда ответишь?
КЛАВДИЙ. Остановить их!
ГЕРТРУДА. Гамлет!
[ВСЕ. Господа!] [105]
ГОРАЦИО. Милорд, спокойно.
(Лаэрта с Гамлетом разнимают.)
ГАМЛЕТ. Мне на эту тему
Давно хотелось с ним поговорить,
И разговор нам предстоит серьёзный.
ГЕРТРУДА. О чём, сынок? Что скажешь ты ему?
ГАМЛЕТ. Что сорок тысяч братьев всей совместной
Любовью не сумеют превзойти
Мою любовь к Офелии. — Что в память
О ней ты сделаешь?
КЛАВДИЙ. Он не в себе,
Не забывай, Лаэрт.
ГЕРТРУДА. Не надо, Гамлет!
ГАМЛЕТ. Ну, говори, что сделать ты готов?
Напиться? Голову посыпать пеплом?
Затеять драку? Крокодила съесть?
Всех оглушить своим истошным воплем?
В её могилу прыгнуть напоказ
И быть зарытым вместе с ней? Я мог бы
Проделать то же самое. Ты тут
Кричал про холм могильный, — миллионом
Земельных акров придави меня,
Чтоб двести лет я разгребал завалы! —
Всё это я умею, как и ты.
ГЕРТРУДА [106]. Он бредит — надо переждать припадок,
Как шторм пережидают рыбаки,
Чтоб после шторма снова выйти в море.
ГАМЛЕТ. Сэр, не пора ли вам прийти в себя
И наконец вести себя достойно?
А впрочем, сколько волка ни корми,
Ему с волками лучше, чем с людьми. (Уходит.)
КЛАВДИЙ. Горацио, прошу вас, позаботьтесь
О нём. —
(Горацио уходит.)
(Лаэрту.)
Всё происходит так, как мы
Хотели: действие идёт к финалу. —
(Гертруде.)
Мы сына твоего теперь возьмём
Под круглосуточное наблюденье
И все проблемы, связанные с ним,
Вполне благополучно разрешим. (Уходят.)

(Картина 19 <5.2>. Входят Гамлет и Горацио.)

ГАМЛЕТ. Я обещал, что расскажу тебе
Подробности морского приключенья.
ГОРАЦИО. Милорд, я с нетерпеньем жду.
ГАМЛЕТ. Так вот.
Меня предчувствие одолевало
И не давало спать. Как пёс цепной
На привязи, душа рвалась на волю.
Я внял её настойчивой мольбе
И начал действовать, не рассуждая.
Нередко рассудительность ведёт
В тупик, а выручает расторопность,
Послушная инстинкту.
ГОРАЦИО. Да, инстинкт —
Наш высший разум.
ГАМЛЕТ. Выйдя из каюты,
Плащом укрытый, как ночной бандит,
Я к ним проник неслышно и, ощупав
Одежду и найдя пакет, ушёл
К себе обратно. Там я распечатал
Письмо и с интересом прочитал,
Что я — страшнейшее из всех созданий
Природы, враг обоих государств,
Которые должны помочь друг другу
В борьбе со мной и истребить меня,
Лишь явится возможность. А возможность
Явилась бы, когда бы я ступил,
Сойдя по трапу, на английский берег,
Где, не пройдя таможенный контроль,
Я должен был быть тут же обезглавлен.
ГОРАЦИО. Так прямо и написано?
ГАМЛЕТ. Возьми —
Когда-нибудь опубликуешь. Дальше
Рассказывать?
ГОРАЦИО. Готовый детектив!
ГАМЛЕТ. Вот-вот. Я был со всех сторон обложен
И вынужден играть, не зная слов
И обстоятельств предстоящей роли.
Я сел за стол и написал приказ
Красивым почерком — мне пригодился
Ненужный навык, каковым считал
Я каллиграфию, которой ныне
Готов петь дифирамбы. Знаешь, что
Я написал?
ГОРАЦИО. Английскую балладу?
ГАМЛЕТ. От короля — прошенье королю
Английскому: поскольку он нам должен
Платить по счёту и поскольку мы
Рассчитываем на его лояльность,
Поскольку знаем хорошо его, —
И дальше много всяческих «поскольку», —
Короче, мы надеемся, что он,
Прочтя письмо, не медля ни секунды,
Подателей сего пошлёт на смерть,
Не спрашивая, в чём они виновны.
ГОРАЦИО. А как же королевская печать?
ГАМЛЕТ. И в этом небо мне пошло навстречу.
Отцовский перстень, что всегда со мной,
Служил моделью для печати датской —
Пришлось его задействовать. Сложив
Письмо и запечатав аккуратно,
Я положил его туда, где взял.
Вот, собственно, и всё. А про пиратов
Ты знаешь.
ГОРАЦИО. Розенкранц и Гильденстерн
Поплыли дальше?
ГАМЛЕТ. [Скатертью дорога.] [107]
Пускай плывут, куда зовёт их долг
Перед его величеством, а совесть
Моя чиста: я их предупреждал —
Не надо было лезть в чужие игры.
ГОРАЦИО. Король сыграл как опытный игрок.
ГАМЛЕТ. Король сыграл как настоящий шулер:
Лишив меня отца и мать мою
Взяв силой и обманом, он пытался
Меня поймать, как рыбу на крючок,
И, вытащив на берег, взять за жабры —
Не получилось. [Я его возьму
За жабры сам, чтоб он потрепыхался
Сначала, а потом затих.
ГОРАЦИО. Ему
Из Англии отрапортуют вскоре.
ГАМЛЕТ. Я знаю и намерен поспешить,
А впрочем, жизнь и так — одно мгновенье.
Мне стыдно, что с Лаэртом я себя
Повёл так глупо. Мы ведь с ним похожи,
Как близнецы, которых развела
Судьба, чтоб доказать неотвратимость
Того, что свыше суждено. Я с ним
Хотел бы помириться.] [108]
ГОРАЦИО. Тише. Кто там?
(Входит Озрик [109].)
ОЗРИК [110]. Позвольте поздравить вас с возвращением в Данию, ваше высочество.
ГАМЛЕТ. Благодарю вас, сэр. — Это что за жук навозный?
ГОРАЦИО. Понятия не имею, милорд: я с ним не знаком.
ГАМЛЕТ. Повезло тебе: от такого знакомства потом долго не отмоешься. Это откормленное животное имеет наглость жить среди людей, благо финансы позволяют.
ОЗРИК. Светлейший принц, если б вы уделили мне минуту, я передал бы вам нечто от его величества.
ГАМЛЕТ. Давайте ваше нечто, чем бы оно ни было, — я его приму. Только используйте свою шляпу для дела, — наденьте на голову.
ОЗРИК. Спасибо, ваше высочество, — здесь очень жарко.
ГАМЛЕТ. Да нет, клянусь вам, — здесь довольно холодно: северный ветер.
ОЗРИК. Да, действительно, милорд, прохладно.
ГАМЛЕТ. А может, вы и правы: скорее жарко, — по крайней мере, для людей с моей комплекцией [111].
ОЗРИК. Вот я и говорю, милорд: так жарко — даже слов не подберу. Но, милорд, его величество король просил передать вам, что рассчитывает на ваш успех в одном деле и даже побился об заклад...
ГАМЛЕТ. Шляпу, шляпу наденьте.
ОЗРИК. Нет-нет, я умоляю вас, не стоит, я вас уверяю, мне так лучше. [Так вот, сэр, сюда недавно прибыл Лаэрт, — поверьте мне, это истинный джентльмен, безусловное олицетворение стопроцентной мужественности; он мог бы явиться наглядным пособием для изучения комплекса необходимых качеств, составляющих само понятие благородства.
ГАМЛЕТ. Да, понятие благородства, несомненно, нуждается в такого рода экспонатах, иначе оно неизбежно приобрело бы некоторую зыбкость голой абстракции, что лишило бы само это понятие известной доли его практического смысла, — в данном же случае понятие и предмет, им обозначенный, безусловно согласуются между собой и соответствуют друг другу.
ОЗРИК. Да, ваше высочество, вы совершенно правы.
ГАМЛЕТ. Но каков контекст, в котором мы упомянули столь благородного джентльмена?
ОЗРИК. Что, простите, сэр?
ГОРАЦИО (Гамлету). Боюсь, что с этого момента вам понадобится переводчик.
ГАМЛЕТ. Я говорю, — в каком контексте мы его упоминаем?
ОЗРИК. Кого, Лаэрта?
ГОРАЦИО (Гамлету). Его поставило в тупик слово «контекст».
ГАМЛЕТ. Его, сэр, кого же ещё.
ОЗРИК. Я знаю, сэр, что вам известно...
ГАМЛЕТ. Если б вы знали, сэр, что мне действительно известно, я мог бы только позавидовать вашей осведомлённости, хотя она едва ли пошла бы мне на пользу. Итак, сэр...
ОЗРИК. Вам известно, сколь высоко его искусство...
ГАМЛЕТ. Я не смею судить о его искусстве, чтобы вы, не дай Бог, не подумали, что я хочу быть с ним сравнимым: ведь о чужих талантах мы, за неимением выбора, к несчастью, судим по своим.
ОЗРИК. Я разумею, сэр, его искусство владения оружием: по общему мнению, он тут вне конкуренции.] [112]
ГАМЛЕТ. Каким оружием он столь искусно владеет?
ОЗРИК. Шпагой и кинжалом.
ГАМЛЕТ. Одно другого стоит; и что в связи с этим?
ОЗРИК. Король, сэр, поставил шесть арабских скакунов, а Лаэрт, насколько мне известно, — шесть французских шпаг и кинжалов со всеми причиндалами — ремнями, портупеями и прочим; три супони, без преувеличения, просто восхитительны и в тон рукояткам — очень изящные супони весьма прихотливой отделки.
ГАМЛЕТ. Что такое «супони», по-вашему?
[ГОРАЦИО (Гамлету). Я чувствовал, что без словаря вы тут не обойдётесь.] [113]
ОЗРИК. Супони, сэр, — это портупейные ремни.

Фото: Виктор Ярошенко

Примечания

1.  Трагедия Гамлета, принца Датского (фолио).
2.  По тексту первого кварто.
3.  Гертреда (первое кварто), Гертрарда (второе кварто).
4.  Фортенбрас (первое кварто).
5.  Корамбис (первое кварто).
6.  Леартс, или Лиртс (первое кварто).
7.  Вольтемар (первое кварто).
8.  Розенкрафт (первое кварто), Розенкраус (второе кварто), Розинкранц (фолио).
9.  Гильдерстон (первое кварто).
10.  В большинстве вариантов написания во всех трёх изданиях — Барнардо.
11.  Монтано (первое кварто), Рейнольдо (фолио).
12.  Деление на картины произведено в соответствии со сменой места действия, одновременно обозначающей временной разрыв; место действия не указывается во избежание произвольности трактовки.
13.  В угловых скобках приводится ставшая традиционной для шекспировских изданий 5-актная нумерация сцен, не являющаяся авторской и не имеющая практического значения для современного театра.
14.  ГОРАЦИО. Что, неужели снова приходил? (Второе кварто).
15.  По тексту второго кварто.
16.  По тексту второго кварто.
17.  Лаэрт и его сестра Офелия (фолио).
18.  Король (фолио).
19.  По тексту фолио.
20.  КОРНЕЛИЙ и ВОЛЬТИМАНД (второе кварто).
21.  Милорд, я прошу разрешить мне вернуться во Францию: сейчас, когда похоронные церемонии завершились, я вряд ли могу быть здесь чем-то полезен. (Первое кварто.)
22.  По тексту второго кварто. Вариант для текста фолио:
    ПОЛОНИЙ. Милорд, чего там говорить? — Пускай.
23.  По тексту второго кварто.
24.  По тексту второго кварто. Вариант фолио: входят Горацио, Барнард и Марцелл.
25.  Здесь и далее: ВСЕ (второе кварто), ОБА (фолио).
26.  Я думаю, что ты должна немедленно прекратить с ним всякие отношения — не принимать от него писем, не встречаться с ним ни под каким предлогом и как можно скорее забыть все его клятвы: чем больше клятв на языке, тем меньше любви в сердце. Пойдём. (Первое кварто.)
27.  Здесь что, так принято? (Первое кварто.)
28.  По тексту второго кварто.
29.  По тексту второго кварто.
30.  По тексту второго кварто. В фолио эту реплику произносят Горацио и Марцелл ещё до своего появления на сцене.
31.  МАРЦЕЛЛ (фолио).
32.  ГОРАЦИО (фолио).
33.  Входит старый Полоний в сопровождении одного или двух слуг (второе кварто), входят Полоний и Рейнольдо (фолио).
34.  Рейнольдо (фолио).
35.  По тексту второго кварто.
36.  По тексту фолио.
37.  По тексту второго кварто.
38.  Входят Полоний и Офелия (первое кварто).
39.  Пусть твердь земная станет
    Бесплотнее огня —
    Лишь чувство не обманет,
    Что в сердце у меня. (Первое кварто.)
40.  По тексту фолио.
41.  Далее по первому кварто:
    ПОЛОНИЙ. Мадам, могу ли я вас попросить
    Оставить нас на время?
    ГЕРТРУДА. Без вопросов. (.)
    ПОЛОНИЙ. Офелия, прикрой нас с королём,
    Гуляй, уткнувшись в книгу с умным видом.
    (.)
    Гамлет. Быть или не быть — вот ведь в чём дело. Умереть, уснуть, и всё? Да, всё. Нет, не всё — спать и видеть сны. А пробудившись от смертного сна, предстать перед высшим судом. Что тогда? Что нас ждёт в неоткрытой стране, из которой не вернулся ещё ни один путешественник и где каждому воздастся по делам его? Кто бы стал терпеть несправедливости этого мира, издевательства богатых над бедными, притеснение слабых сильными, голод и нищету, порождённые властью тиранов, кто бы захотел кряхтеть и надрываться под грузом невыносимой жизни, когда он сам может дать себе полный расчёт одним ударом кухонного ножа? Кто смог бы всё это выдержать, если бы не волновался о том, что его ждёт после смерти, если бы мысль не подавляла чувство и не убеждала в том, что лучше терпеть здесь, чтобы не пришлось слишком дорого расплачиваться там? Так сознание ответственности за свои поступки делает нас трусами. Все мои грехи, леди, пусть будут перечислены в ваших молитвах.
42.  По тексту фолио.
43.  Далее по первому кварто:
    Розенкрафт. Да, милорд, нас просили узнать, чем вы так сильно расстроены.
    Гамлет. Я требую повышения в должности.
    Розенкрафт. Да ладно вам, милорд.
    Гамлет. Я расстроен неправильным устройством этого мира, который вы видите вокруг себя, меня не устраивает эта земля, это небо и море, меня не устраивает человек — человек вообще и женщина в частности, хоть вам и смешно это слышать.
    Гильдерстон. Милорд, нам смешно не это.
    Гамлет. А что же вас так развеселило, когда я сказал, что человек не устраивает меня?
    Гильдерстон. Милорд, когда вы сказали, что человек вас не устраивает, мы подумали о том, какой приём ожидает актёров, которых мы обогнали по дороге и которые направляются к вам.
44.  По тексту фолио.
45.  АКТЁР (второе кварто).
46.  Перевод диалога Офелии с Гамлетом основан на двойном значении слова «Nunnery» (в первом кварто), «Nunry» (во втором кварто) или «Nunnerie» (в фолио) — «женский монастырь», а в широком смысле — «женская обитель», т.е. публичный дом. Та же сцена в смягченном, «традиционном», варианте:
    Офелия. Милорд, скажите, с вами всё в порядке?
    Гамлет. Спасибо, да. В порядке. В полном. Всё. Офелия. Милорд, те вещи, что вы мне дарили,
    Я вам давно хотела возвратить — Вы примите их?
    Гамлет. Нет, я не имею
    К ним никакого отношенья.
    Офелия. Принц,
    Имеете: вы их преподносили
    Мне в упаковке драгоценных слов,
    И было неизвестно, что дороже.
    Слова подешевели — я должна
    Вам честно возвратить долги сполна.
    Вот, заберите.
    Гамлет. А вы что, честная девушка?
    Офелия. Милорд?
    Гамлет. И привлекательная при этом?
    Офелия. Что вы имеете в виду, ваше высочество?
    Гамлет. Я имею в виду, что, если вы честная и к тому же привлекательная, вашей честности с вашей привлекательностью лучше не встречаться.
    Офелия. Разве для привлекательности не лучший партнер — честность?
    Гамлет. Да, несомненно, потому что скорее привлекательность отправит свою подругу-честность на панель, нежели честность нейтрализует привлекательность. Это давно предполагали, а теперь установили окончательно. Было время, когда я любил вас.
    Офелия. Да, милорд, вы убеждали меня в этом.
    Гамлет. А вы поверили? Зря: нравственность не растет на удобренной пороком почве. Я вас не любил.
    Офелия. Тем хуже для меня.
    Гамлет. Иди в монастырь, — зачем тебе участвовать в воспроизводстве грешников? Я, человек относительно порядочный, и то могу предъявить самому себе такие претензии, что лучше бы мне на свет не родиться: я безумно высокомерен, злопамятен, амбициозен, и у меня больше гнусных намерений, чем мыслей, чтобы успеть эти намерения обдумать, воображения, чтобы их спланировать, и времени, чтоб воплотить их. А сколько таких обалдуев, как я, болтается между небом и землей? Все мы — сволочи, не верь ни одному из нас. Иди лучше в монастырь. Где твой отец?
    Офелия. Дома, милорд.
    Гамлет. Запри его на ключ, чтобы он играл роль дурака только в собственном доме. Прощай.
    Офелия (). Помогите ему, святые небеса!
    Гамлет. Если соберешься замуж, получишь от меня приданое в виде проклятия: будь ты невинна, как лед, и чиста, как снег, все равно замажешься. Лучше в монастырь. Прощай. Да, если все-таки приспичит замуж, выходи за дурака, потому что умные знают, в каких рогатых монстров вы их превращаете. В монастырь — и как можно быстрее!
    Прощай.
    Офелия (). Силы небесные, излечите его!
    Гамлет. И лицемерие ваше осточертело: Бог создал вас такими, какие вы есть, а вы вечно что-то из себя выделываете — сплошное кокетство, жеманство, кривлянье, манерничанье, и все это — одна распущенность под маской удивления. Нет, хватит с меня: на этом я свихнулся. Отныне институт брака упраздняется: кто на данный момент был женат, пускай живут — все, кроме одного, — для остальных проход закрыт. В монастырь — бегом! (.)
47.  Далее по первому кварто:
    КЛАВДИЙ. Мотив его дурного поведенья —
    Всё, что угодно, только не любовь,
    И речь его не больно-то безумна.
    В своей душе он что-то затаил —
    Пока не ясно, что, но явно что-то
    Опасное.
    ПОЛОНИЙ. Я выясню, милорд,
    Что именно, — мне самому придётся
    Поговорить с ним — разрешите мне
    Использовать все способы дознанья.
    А вот и он опять, — мой государь,
    Оставьте нас одних, я умоляю.
    (Клавдий уходит. Входит Гамлет, погружённый в чтение.)
    Как поживаете, любезный принц?
48.  Входят Гамлет и три актёра (второе кварто).
49.  По тексту фолио.
50.  По тексту второго кварто.
51.  По тексту второго кварто.
52.  По тексту фолио.
53.  ВСЕ (фолио).
54.  Один олень стрелой пронзён,
    Другому — хоть бы что.
    Одно из двух — судьбы закон:
    Лишь это или то.
55.  РОЗЕНКРАНЦ (второе кварто).
56.  РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН (фолио).
57.  Грехов моих не замолить никак:
    Страшись, король, коль сам Господь — твой враг. (Первое кварто.)
58.  По тексту фолио.
59.  По тексту второго кварто.
60.  Какой же дьявол мог попутать вас? (Вариант для текста фолио.)
61.  По тексту второго кварто.
62.  По тексту фолио.
63.  По тексту второго кварто.
64.  По тексту второго кварто.
65.  По тексту второго кварто.
66.  Уходят (второе кварто).
67.  По тексту фолио и первого кварто, перемены места и временной перебивки здесь не происходит, действие развивается непрерывно: Гамлет уносит тело Полония, и сюда же входят король с придворными.
68.  Входит король (фолио); входят король, королева, Розенкранц и Гильденстерн (второе кварто).
69.  По тексту второго кварто.
70.  По тексту второго кварто.
71.  По тексту фолио.
72.  По тексту второго кварто.
73.  О том, что нищий может сожрать короля. (Вариант для текста фолио.)
74.  По тексту фолио.
75.  По тексту второго кварто.
76.  Входят королева и Горацио (фолио).
77.  ГОРАЦИО (фолио).
78.  ГОРАЦИО (фолио).
79.  По тексту второго кварто. Вариант фолио:
    ГЕРТРУДА. Быть может, мне удастся успокоить
    Её, — боюсь, как бы она чего

    Не натворила. Ладно, позовите.
    (Горацио уходит.)

80.  По логике текста второго кварто. Вариант фолио: Горацио уходит.
81.  По логике текста второго кварто — если иметь в виду, что на сцене остался Горацио, который впоследствии по распоряжению Клавдия уйдёт вслед за Офелией. Вариант для текста фолио: входят Офелия и Горацио.
82.  По тексту второго кварто.
83.  По тексту второго кварто.
84.  По тексту фолио.
85.  По тексту второго кварто. Вариант фолио:
    ГОЛОСА (за сценой). Пускай она войдёт!
    ЛАЭРТ. Что там ещё?
    (Входит Офелия.)
86.  По тексту фолио.
87.  Далее по первому кварто вместо сцены Горацио с пиратами:
    (Входят Горацио и Гертруда.)
    ГОРАЦИО. Мадам, я получил письмо от принца:
    Он в Дании и скоро будет здесь.
    Во время шторма, в общей суматохе,
    Он прочитал посланье короля
    Английскому монарху, обнаружив
    В бумаге той свой смертный приговор.
    Вам принц подробно обо всём расскажет,
    Как только он сюда прибудет сам.
    ГЕРТРУДА. Ну вот, приехали: мой муж — убийца!
    Такой на вид приличный человек,
    Такой культурный — и такая сволочь!
    А мне придётся делать вид, что всё
    В порядке, чтобы он не заподозрил
    Чего-нибудь. Так где сейчас мой сын?
    ГОРАЦИО. Он мне назначил встречу завтра утром
    За городом.
    ГЕРТРУДА. Ты передай ему,
    Что я безумно за него волнуюсь.
    Чтоб выполнить то, что задумал он,
    Он должен быть предельно осторожен.
    ГОРАЦИО. Тем более что ваш супруг уже
    Проинформирован, а он не любит,
    Чтоб кто-то действовал наперекор
    Его прямым монаршим указаньям.
    ГЕРТРУДА. А Розенкранц и Гильденстерн?
    ГОРАЦИО. Они,
    Как пишет Гамлет, в Англию поплыли:
    Ваш сын успел письмо переписать,
    Своим конвойным предназначив участь,
    Что принцу уготована была.
    Скрепив конверт отцовскою печатью,
    Он обеспечил подлинность письму —
    Оно едва ли вызовет сомненья.
    ГЕРТРУДА. Горацио, простите, я пойду,
    Тысячекратно помолюсь за сына.
    ГОРАЦИО. Мадам, прощайте. (.)
88.  По тексту фолио. Вариант второго кварто: входят Горацио и другие.
89.  ПРИДВОРНЫЙ (второе кварто).
90.  Входят моряки, или матросы (второе кварто), входит моряк, или матрос (фолио).
91.  Здесь и далее: МОРЯК, или МАТРОС (второе кварто и фолио).
92.  По тексту фолио.
93.  Далее сокращённый сценический вариант:
    КЛАВДИЙ. Я тут два месяца назад встречался
    С приезжим из Нормандии — вы с ним
    Знакомы, между прочим.
    ЛАЭРТ. Он нормандец?
    Ламонд?
    КЛАВДИЙ. Ламонд.
    ЛАЭРТ. Да, помню.
    КЛАВДИЙ. Он сказал,
    Как ты силён в искусстве фехтованья
    И что в сравнении с тобой любой
    Бретёр французский — жалкий подмастерье.
94.  По тексту второго кварто.
95.  Ламорд, или Ламор (второе кварто); Ламонд, или Ламон (фолио).
96.  По тексту второго кварто.
97.  По тексту второго кварто.
98.  По тексту второго кварто.
99.  По тексту фолио.
100.  По тексту фолио.
101.  Сценический вариант песни могильщика:
     Пока растёт в саду газон,
     Идёт за годом год.
     Один сезон, другой сезон,
     Глядишь — и жизнь пройдёт.
     Я в юности имел успех
     И девушек любил —
     На всех на них, на них на всех,
     Казалось, хватит сил.
     Но жизнь прошла, и впереди
     Не видно перспектив:
     Пожил своё — переходи
     По описи в архив.
     Судьба сражает наповал —
     Ты не кляни её:
     Скажи себе, что проиграл,
     И получи своё.
     Лопата, заступ и мешок,
     В котором в гроб кладут;
     Осталось яму вырыть в срок —
     Жильцу создать уют.
     Покойся с миром, верный друг,
     Свой долг исполнил ты:
     Прошёл отважно жизни круг
     До финишной черты.
102.  По тексту фолио.
103.  ДОКТОР (второе кварто).
104.  По тексту фолио.
105.  По тексту второго кварто.
106.  КОРОЛЕВА (второе кварто), КОРОЛЬ (фолио).
107.  По тексту фолио.
108.  По тексту фолио.
109. 9 Входит придворный (второе кварто), входит молодой Озрик (фолио).
110.  ПРИДВОРНЫЙ (второе кварто), ОЗРИК (фолио).
111.  Впрочем, вполне возможно, что вы правы, сэр: не так уж и холодно, скорее жарко. (Вариант для «худого» Гамлета.)
112.  По тексту второго кварто. Вариант фолио:
     ОСТРИК. Вам, сэр, несомненно, известно, с каким редким мастерством благородный Лаэрт владеет оружием...
113.  По тексту второго кварто.
114.  Во втором кварто «придворный» (Озрик по тексту фолио) впервые назван здесь по имени — Острик.
115.  По тексту второго кварто.
116.  По тексту второго кварто.
117.  По тексту фолио.
118.  По тексту фолио.
119.  По тексту второго кварто.
120.  По тексту фолио.
121.  По тексту второго кварто. Вариант фолио:
     ГАМЛЕТ. Мне пора,
     Горацио, — счастливо оставаться.
     Я не дождусь из Англии вестей.
     А Фортинбрас пусть будет вами избран:
     Уж лучше он, чем кто-нибудь другой;
     Ты расскажи ему, что тут случилось,
     Во всех подробностях. На этом — всё.
     О, о, о, о. (Умирает.)
     ГОРАЦИО. Мой принц, усни спокойно:
     Пусть ангелы возьмут тебя к себе.
122. английский посол (фолио).
123.  По тексту фолио.

© Перевод и примечания: Виталий Поплавский