В контакте Фэйсбук Твиттер
открыть меню

Дневник Поэта. 2015 год.

Автор:  Щербина Татьяна
Темы:  Литература / Политика
07.08.2016

2 февраля 2016

«Personne n’est parfait», «никто не идеален» — французы часто отвечают так, если кого-то ругаешь, а они несогласны. У каждого — свое представление о соотношении плюсов и минусов, при балансе — да, никто не идеален. Но есть такие минусы, при которых плюсы, если бы они и были, стираются навсегда, и наоборот. Таким образом, у меня, есть мои собственные ад, рай и чистилище, везде полно народу. 28 января вспоминали, что прошло 20 лет со дня смерти Иосифа Бродского. Написанное поэтом делает для меня совершенно неважными какие бы то ни было его «минусы», он — в моем раю.

1 февраля — 85 лет со дня рождения Бориса Николаевича Ельцина. Минусов много, но плюсы такие, что моя благодарность неизменна в течение четверти века. Помню, как в 1991 году я с ужасом думала о том, что уже ничего невозможно исправить: голод, гражданские войны — цена на нефть, как всегда, подвела. Не представляла себе, чтобы кто-нибудь добровольно захотел стать президентом угасающей страны. Ликвидация «совка» — легко сказать, он же пророс в жизнь, во все здешние жизни! И вот пришел Ельцин. Цены на нефть упали еще ниже, так и сопровождая все его правление (8-9 долларов за баррель, насколько я помню). Но он сделал несколько основополагающих шагов: появилась частная собственность, свобода предпринимательства, гражданские свободы — свобода слова, митингов, демонстраций; Ельцин отменил выездные визы (многие сегодня даже не представляют себе, что это такое) и добился включения России в Клуб восьми самых развитых стран мира. Все, что у нас осталось хорошего, было заложено им.

 

9 января 2016 

ВЛАСТЬ

Мороз и свечка — ночь чудесная,
я с Уэльбеком на коленях
блаженствую, сиречь бездействую,
жду неизбежного, как пленник.

Мир сотрясается — в оргазме ли,
скрестив с диваном телевизор?
Палач и жертва миром мазаны
одним, но верх берут капризы.

Хочу, чтоб было всё по-моему,
и будет. Всем поочередно
дается острая штуковина –
власть. Над сурком или народом.

Штуковина лежит в чехольчике,
как дева скромная одета,
снять упаковку зуд игольчатый
велит — и никакого вето.

Власть над мужчиной или племенем,
над женщиной или прохожим,
она — от Магомета к Ленину –
все та же, «божья» и безбожья.

В пустыне Аравийской дяденьки
на казнь отправили поэта,
власть в голом виде в детском садике
они познали, справив кредо.

Мне вспомнились костры, освенцимы,
гулаги, гетто, войны, пытки,
программа нам уже известна ведь,
и можно предсказать убытки?

Закрылась книжка, воск весь выгорел,
а я, как честный биоробот
(раб божий), думаю о выборе,
но слышу только Рока клекот.

январь 2016


31 декабря 2015

Думала, сегодня уже никаких новостей — ничего плохого не будет, в предыдущие годы старались не портить людям новогоднее настроение, но ошиблась: из Росреестра исключили 19 туроператоров, среди которых два крупнейших: Pegas (и все его отделения в крупных городах России) и Coral Travel. Видимо, туриндустрию пускают под нож, всё равно рубль с каждым днем деревенеет. «До основанья, а затем», вторая серия.

 

28 декабря 2015

В конце года политологи и экономисты дают свои прогнозы на следующий, сбывается примерно тот же процент, что у гадалок и ясновидящих. Причем угадавший один раз, в связи с чем к нему прислушиваются, как правило, потом попадает пальцем в небо. Я знаю одного французского ясновидящего с поразительным даром, но он никогда не дает прогнозов urbi et orbi, только индивидуальные. Выдержки из мрачных предсказаний французов о мировых
событиях:

А хорошего ведь никогда не предсказывают! Хотя ситуация и вправду на грани.

P.S. Имена процитированных ясновидящих: Nicolas Duquerroy из Ангулема, Alexandre de Manbert из Марселя, Anne-Lyse Lacourt из Парижа, Jérome Morel из Сюрена, Carla Caffe, Noham Lecabel, Océane.

 

25 декабря 2015

2015-й

Цапки и Чайки. Дно. Стучат.
Два ПЕНа: исполком и чат.
И в телевизоре кричат.
Аресты. Обыски. ИГИЛ.
Растет количество могил.
Ночь. Кремль. Убит Борис Немцов.
В кольце законов подлецов
опричник празднует свой день:
не как какая-нибудь тень,
тайком, подстрелит он людей,
включая женщин и детей,
а с полным правом, без затей.
Восток наставил нам рога.
Прибавка к образам врага.
И к образАм: открылся ставень,
а там в сиянье славы Сталин.
Египет, Турция. И Псков

с мятежным Шлосбергом. Песков
уныло сказывает сказки.
Лишь дипломат, отбросив маски,
сказал как есть: дебилы, бл@@@.
И рубль теперь не поменять.
Твою же, ну твою же мать!
Шайтан ты, оборотень адский.
В России грех — признать вину.
Ведь церковь тоже за войну.
Клешнями цокает по дну
разжалованный лобстер в рясе:
тут дальнобойщики на трассе,
там миллиарды на кону.
Зато Москва сияет в ярких
огнях, как в триумфальных арках,
кипят под ними в мультиварках
большие страсти, овощ, фрукт –
Москва всё переварит, Брут. 

декабрь 2015


Давно заметила, что буква Ч в последние тридцать лет — весьма специфическая, как бы от слова «чрезвычайный»: Чернобыль, Чечня, Чубайс, Черномырдин, и вот одновременно уволены Чаплин и Чапнин, обещают туда же — Чурова (еще есть Чуркин), ну и скандал с Чайкой. А началось это Ч с Чикатило. Ну, когда-то с ЧК, понятно, но в последние десятилетия стало ходовым выражение «У нас ЧП»

Даже написала два дурацких стишка когда-то про Ч — в 1998 и 2002-м:

 

***

Время Ч обращалосьЧернобылем,
Черногорьем, «черемухой» (газом),
Чикатилой, Чечней, черножопыми,
как говаривали беломазые.
Черномырдин с Чубайсом чекрыжили
черноусый терновник страны,
чрезвычайно не нравятся рыжие
всем чертям, как кошмарные сны.
Время Ч — испытанье истории,
госэкзамен на званье «народ».
Охренительные территории,
обалденный на них недород. 

ноябрь 1998

  

ЧАСЫ Ч

Печать початая как ноль влечения,
как боль внучатая от источения
волны с частицею частей волнующих.
О чем печалиться в мечтах всё чующих:
что вскок не выскочит, в печенках сидючи,
и слов не выцедит, продувшись в ситечко,
фонтан не вспучится пучком безбашенным
над очи-черными, над отче-нашими.

Что нет мучения — в том плюсик скрюченный
в плюс к ощущению, что жизнь замучила
по совокупности и по чуть-чуточке.
Несусь по улочке, всей дозой суточной
конечность чувствуя, час ч — причастия
себя к отсутствию. Сейчас я в частностях,
в изжоге ягодной и в кофе чашечкой,
в лучах нарядные блестят мордашечки. 

июль 2002

 

24 декабря 2015

придумала новогодний слоган:

Вата в бороду — 2016-й в ребро.

19 декабря в аукционном доме «Антиквариум» состоялся аукцион самиздата — такой аукцион проводился впервые, и коллекционеры жадно скупали лоты. Поскольку моих самиздатских книжек и даже просто машинописей и рукописей, оставшихся с тех времен у разных людей, оказалось много (продано было всё), меня попросили написать для каталога о том, как делались мои подпольные, но «эстетские» издания.

 

Самиздат

«Но можно рукопись продать» — так то ж уникальная рукопись, а не ксерокс с машинописи! Первым моим изобретением были рисунки, которые я печатала на пишущей машинке. Если буквы и значки печатать без интервалов, они составляют узор, похожий на раннюю компьютерную графику. Я вставляла их в книжку, а потом в каждом экземпляре раскрашивала от руки акварельными красками и пером. Переплет тоже был непростой — холст, который мы красили дома, картонка с рельефной подкладкой и маленький машинописный рисуночек на обложке. Эти мои книжки стоили по тем временам дорого, если были раскрашены целиком. Но были варианты: совсем без раскраски или раскрашенные наполовину. И это было еще не все.

Я стала изготовлять в собственной ванне «мраморную» бумагу, подобную той, которую ставили на форзацы и обложки (с кожаными корешками и уголками) книг в XVIII-XIX вв. Прочла рецепт этой бумаги в старинной французской книге, купила масляные краски, растворитель, ватман. Труд этот был физически тяжелый, но интересный. Обнаружила, что у разных красок — разная поверхность натяжения: одни разбегаются по воде ровным кругом, другие расползаются змейками, третьи ложатся крапинками. Вариантов спечатать получившийся рисунок с воды было несколько. Каждый лист получался уникальным. Моя бумага понравилась профессиональным переплетчикам, и они стали ее покупать для своих нужд. А мои книги в нее переплетал мой тогдашний муж, лихо освоивший это искусство, так что и ему стали поступать заказы на переплет.

В какой-то период я увлеклась классической китайской литературой, философией и каллиграфией. И следующие книжки делала рукописными — текст, и рисунки, тушью и пером. Фотограф Александр Ефремов придумал красивые фотографические обложки к двум из них. Самиздатское дело развивалось и совершенствовалось, но тут СССР увял вместе со своей цензурой, потом и вовсе распался; отпала и необходимость в самиздате.

 

14 декабря 2015

Итог внешнеполитической активности года я бы обозначила выражением моего детства «назло дяде нос отморозил», а внутриполитической — выражением моей юности «сидеть молчать стоять бояться».

 

12 декабря 2015

«Сегодня день памяти Конституции», — написал один френд. А я-то удивлялась, проезжая мимо Пушкинской, что Страстной бульвар оцеплен внутренними войсками, на Пушкинской площади — ОМОН, тут ставили фото перекрытых выходов из метро, пришедших на площадь, в том числе, одного из авторов Конституции — Георгия Сатарова; лидера «Яблока» Сергея Митрохина (с крамольным плакатом «соблюдайте Конституцию») задержали

 

20 ноября 2015

Новости дня: сегодня в Израиле было два теракта: в Тель-Авиве и Гуш-Эционе — пятеро убитых. Это третья по счету тактика террора. Были «громкие» теракты смертников с большим количеством жертв, потом ракетные обстрелы, теперь — убивают прохожих и автомобилистов по одному.

В Париже тем временем мусульмане отменили назначавшийся на завтра сбор у главной мечети для выражения скорби и сочувствия (сказали, произнесут молитву внутри). В Марселе трое напали на учителя-еврея, когда он возвращался из школы домой. Порезали ножом, не насмерть. Один из нападавших был в футболке с эмблемой запрещенного в России сами знаете чего. А в Безье некие «молодые» (так их зовут во французской прессе, les jeunes) сели в поезд, завладели громкоговорителем машиниста и на весь состав произносили угрозы смерти пассажирам, а потом что-то пели по-арабски. Организатора последних парижских терактов и еще трех, которым помешали, ликвидировали. Чрезвычайное положение во Франции продлится три месяца. Надо надеяться, что после катастрофического провала французских спецслужб в этом году они днем и ночью будут думать только про асассинов (как я) и рыть им большой зиндан.

А про самолет наш бедный, погибший А-321, не говорите, пожалуйста: «вот и ответ на бомбардировки в Сирии», что я уже много раз видела в разных записях. А убийство карикатуристов — за «неправильные» картинки в Шарли, да? Теракт в кошерном супермаркете (тогда же, в январе, в Париже) — за то, что еврейский, верно? Повторю мантру, с которой начала свою статью про парижские теракты: «Никаких оправданий терроризму».

 

16 ноября 2015

Вызов на ковер истории (размышления после парижских терактов)

NB. Никаких оправданий терроризму. Кто не согласен, может дальше не читать.

Странное выражение — «откуда ноги растут» — в данном случае подходящее: тех самых мест, из которых они растут, скопилась критическая масса. Балканы — из кроваво распадающейся Югославии, от войны 1990-х, бежали в основном в Бельгию. Беженцы создали террористическую ячейку в одном из районов Брюсселя, постепенно этот район, Моленбек, стал штабом исламистов из разных стран. С бельгийскими паспортами и номерами машин были двое или трое убийц парижской Пятницы, 13-го. Убийцы Ахмад-Шаха Масуда тоже были из Бельгии (напомню, это убийство означало зеленый свет мегатеракту 11 сентября 2001 года). И почти ни один теракт не обходился без выходцев из этой ячейки. Прямо из столицы Евросоюза.

Война в Афганистане родила бенладенщину, война в Ираке — игиловщину, революция в Египте — «Вилаят Синай», революция в Ливии — хаос, Сирия почти уничтожена. Потоки беженцев разносят бациллу хаоса по Европе, ИГИЛ, будь он неладен, как Бен Ладен (извините, это нервное), растет и ширится. Полагается добавлять «организация, запрещенная в России», хотя это сама очевидность: какие еще приписки орде головорезов! Во Франции ИГИЛ называют «Даиш», как аббревиатура звучит в оригинале, чтоб не внушать многократным повторением слова «государство», будто это настоящее государство. Хотя у «Даиша» есть доходы, инфраструктура и территория в Ираке, но разбросано оно повсюду и везде вне закона.

«Даиш» пытается вытеснить существующие государства, заменив их собой и создав «всемирный халифат». Но оно — не государство, скорее, армия. Исполнение военных приказов, рубка голов под запись, теракты по всему миру и своя версия ислама, призванная извести прочие. Государство отличается от военизированного образования разнообразием: в нем есть искусства и науки, какая-никакая свобода и единство территории. Созданное и существовавшее первые десятилетия как террористическое, советское государство все же было государством. Подчинить весь мир своей утопии пролетарского Интернационала в планах тоже было, но утопия износилась до дыр, и ткань распалась. Впрочем, история ткется, как бесконечный ковер, на который нас периодически вызывают. И дыры, и оторванные клочья, и пятна, и нарушенный узор — все это влияет на следующие петельки, ряды, и рисунок возникает, какого никто не ждал и не хотел.

Парадокс в том, чтоб без идеи-веры-порыва ничего не зарождается, вот и Франция создавалась как христианское государство, сарацинские набеги отражала в свое время, чтоб не впустить в страну, не нарушить «христианской чистоты». Но идеи же несут самые большие войны и разрушения. Прежде идеи сталкивались армиями, и победитель был всегда прав. Теперь и войны не кончаются ничем, и мир пиксельный: каждый прохожий, посетитель кафе или концерта может оказаться мишенью и жертвой такого же на вид прохожего и посетителя.

Франсуа Олланд заявил после парижских терактов, что это война. И правильно заявил. Все называемые претензии — «а вы вторглись в Ирак, а вы бомбите Сирию, а вы крестоносцы, а вы неверующие, а вы рисуете и пишете то, что нам не нравится» — не имеют значения. Да, военные интервенции послужили спусковым крючком, как Первая мировая война позволила большевикам взять власть, но это прошлое уже соткано, а мы имеем дело с тем, что есть. Первый удар исламского фундаментализма по мирному постороннему человеку на моей памяти произошел в 1989 году, когда иранские аятоллы приговорили писателя Салмана Рушди к смерти за его книгу. Не пишите, не рисуйте, не говорите, не ставьте елки на Рождество, поскольку мы рядом, нас это оскорбляет, и мы будем убивать вас у вас же дома. С этим смириться нельзя.

Я соглашусь с утверждением, что все сегодняшние/вчерашние «вершители судеб», политики, плохи. Каждому можно зачитать длинный список совершенных им преступлений и прегрешений. Но вот возникает линия фронта — она теперь проходит не по госграницам, и ее непросто распознать, — и вопрос остается один: могут ли эти плохие люди защитить цивилизацию или сдадут ее с потрохами. Мир стал устроен, как Израиль, чересполосицей: клеточка «своих», рядом клеточка «своих, но чужих», следом — совсем чужих, от которых можно ждать любой напасти, и все ходят по одним и тем же улицам.

В ситуации войны главное — понять, кто по какую сторону фронта находится. В самоопределении не только государств, но и индивидуумов (поскольку глобализация, прозрачный мир, кочевая жизнь), казалось бы, не должно возникать сложностей, однако это и есть камень преткновения. Теоретически Россия должна быть вместе с Западом против общей угрозы, при этом мы все время слышим, что Запад — враг, который хочет нас уничтожить, но и его враги — тоже наши враги. Франция говорит, что в Сирии всем нужно действовать сообща, вместе с Россией, иначе террористов не победить, но по Асаду договориться невозможно: Россия — за, Франция — против. Израиль не одно десятилетие живет с чуть ли не ежедневными терактами, а Европа поддерживает тех, кто эти теракты осуществляет. Потому что это не те террористы, которые взрывают Европу, а другие. Ход последней израильской «интифады ножей», когда арабы (и палестинцы, и израильские арабы) подходили к прохожим евреям и израильским военнослужащим и всаживали в них нож, французская пресса освещала коротко: убит один палестинец. Два, три, пять. А про то, что убивали убийц, — ни слова. В это же время в Европе придумали маркировки товаров, произведенных на «территориях», как их называют в Израиле, или «оккупированных территориях», как их называют в Европе: «Бойкот Израиля». Так с кем же и против кого мы будем бороться вместе?

После всемирного сочувствия Франции после терактов возникли обиды. Израильтян — что их теракты не взволновали мир, и кенийцев (в апреле было убито сто пятьдесят студентов), и ливанцев (двойной теракт в Бейруте накануне парижских). Теракты были недавно и в Нигерии, да где только не!.. Обиды напрасны: теракты стали рутиной, каждый оплакивает тех, кто ближе.

Я жила в Париже и бывала во Франции множество раз. Для меня это почти вторая родина, знаю Израиль, а вот в Кении и Ливане быть не доводилось. Сегодня Франция — светское государство, но исторически это сердце христианской цивилизации, которую мы теперь называем просто цивилизацией. Париж всегда был для жителей России городом мечты, и устроенная там бойня вызвала шок. Только что вытерли слезы — две недели назад погиб наш самолет, 224 человека, и это до сих пор не названо терактом (догадываюсь, почему — у самих насчет самолета, как раньше говорили, «рыльце в пушку»).

Вот что делать со всеми этими «рыльцами»? Как провести черту, чтоб сказать, что да, сукин сын, но это наш сукин сын, а тот не наш? Вспомним, что перед Второй мировой войной и в ее первой фазе вопрос стоял столь же остро: «сукины сыны» преследовали каждый свои интересы, в результате получилась чудовищная мясорубка.

Только в официальном реестре зарегистрированных во Франции радикальных исламистов больше 11 тысяч человек. Одному из смертников Пятницы 13-го было 15 лет. Террористы — что ИГИЛ, что «Хамас» — очень любят посылать на смерть детей, сызмальства обучая их убивать. О каких только моделях мироустройства ни мечтали всевозможные энтузиасты, но вот о такой — никогда.

Премьер-министр Франции Манюэль Вальс сказал, что готов выслушать предложения всех партий: что делать? Принял решение лишать французского гражданства и высылать из страны. Эта процедура была введена в 1848 году, когда был издан декрет об отмене рабства. Любой замеченный в рабовладении француз лишался гражданства. Потом эта мера принималась в обеих мировых войнах, во Второй — гражданства лишились 15 тысяч французов. В 1998 году закон изменили (закон Гигу он теперь называется), с тех пор лишить французского паспорта можно только носителей двойного гражданства, получивших французское менее десяти лет назад. А существенный массив джихадистского призыва — это молодые люди и подростки, родившиеся во Франции, дети и внуки эмигрантов. Один из них, взорвавшийся 13 ноября смертник, был осужден восемь раз и все восемь — тюрьмы избежал.

<…>На следующий день после терактов все французские партии обратились к МИДу с предложением пересмотреть дипломатические отношения с Россией в сторону большего сотрудничества и прояснить их с Саудовской Аравией, Катаром, Турцией и Сирией. То есть с государствами, которые являются союзниками Франции, но вместе с тем имеют контакты с джихадистами. 

Главный редактор «Фигаро» после терактов написал колонку, заканчивающуюся так: «Чтоб выиграть войну, нужно ее вести». Ведется она, надо сказать, давно, но количество терактов только растет. В 2012 году по всему миру произошло 8500 терактов, которые унесли жизни почти 15,5 тысячи человек. А в 2014 году уже 13 тысяч 463 теракта, погибли 32,7 тысячи человек, 34,7 тысячи ранены. Около 9,4 тысячи человек были похищены либо взяты в плен. 

Ковер истории чернеет год от года, мы, конечно, будем продолжать наносить на него свои

жизнерадостные рисунки, но очень важно добраться до производителей черных ниток и прикрыть их смертоносную фабрику. Наилучшим выходом было бы поскорее внедрить альтернативные виды энергии, когда-нибудь так и будет, и черная фабрика разорится сама, потому что имя ей — нефть. А пока надо день простоять да ночь продержаться, выводя из строя вражеские станки. Выиграть войну со смертниками невозможно, но многих можно обратить к жизни. Нас вызвали на ковер истории, надо сосредоточиться.

http://gefter.ru/archive/16604 

 

10 ноября 2015

Думаю, надо записать и свои соображения по поводу акции Павленского, поскольку акционизм сегодня — единственное высказывание, создающее общее дискуссионное поле. Жест в реальном пространстве. В России он, понятно, политический и жесткий, в ответ жесткому акционизму политических структур и лиц.

Кино, литература, живопись такого поля больше не порождают: каждый тихо сидит со своей книжечкой, смотрит свой фильм или спектакль — искусство стало внесоциально. Возможно, потому, что предложение велико, и выбирает кто что для собственного просвещения или удовольствия.

Что мне показалось важным и невероятно смелым в жесте Павленского: то, что он требует судить себя за терроризм. Потому что других за аналогичный поступок судят как террористов. А что кажется сомнительным (цитирую вопрос Медузы и ответ искусствоведа Марины Семендяевой): «А если бы Павленский вашу дверь поджег — это что, тоже было бы искусством?

– Поджог моей двери должен был бы указывать на какие-то действия, которые я совершила или совершаю и с которыми не согласен художник. Но если бы я написала про него неприятную статью, а он бы в ответ поджег мою дверь, это было бы простым сведением счетов. Искусством это стало бы в том случае, если бы возник дополнительный смысл в результате взаимодействия бензина, моей двери, моей позиции по какому-то вопросу — и позиции Павленского».

С моей точки зрения, ничья «позиция по какому-то вопросу» не может стать основанием для того, чтоб его дверь подожгли.

В данном случае, Павленский поджег не «чью-то дверь» — акция звучит так: КГБ уничтожает людей десятилетиями, а я лишь лизнул пламенем вход в этот тайный орден, высветил его. Понятно, что дверь тут же потушили, пожар не имелся в виду. И все же. Подражать его предыдущим акциям вряд ли кто стал бы, надеюсь, и эта не повлечет за собой эпигонства.

 

7 ноября 2015

МИРОУСТРОЙСТВЕННОЕ

Есть лица плоские — это равнины,
есть лица рельефные — это горы.
Глаза теплого океана — карие,
холодного океана — серые.
Скелет — дерево-кочевник,
но чаще сидит, свесив корни
и шевеля ветвями. 

Нейроны в мозгу — карта звездного неба.
В темноте черепной коробки
звезды живут собственным светом
и отраженным,
подзаряжаясь во сне.
Вселенная — это голова!
В холод нейроны застывают узорами инея,
в жару прыгают как угольки на жаровне,
вообще ничего не соображают, а их 85 миллиардов. 

Рты — черные дыры с истерзанными зубами,
за ними — разветвленная внутренность,
проводки, капилляры высокого напряжения,
сеть, такая же, как грибница:
знает, что время ее разрушит, и порождает гриб,
чтобы он раскидывал споры все дальше и дальше.
В жопе мира — выхлопная труба:
электрочеловек еще не вполне разработан.
Программист всего этого счастья
и веб-дизайнер рады, что проект развивается,
а службы спасения, аварийки и неотложки, уже устали.
Ну потому что ну сколько можно. 

ноябрь 2015

 

2 ноября 2015

***

Поэзия, как вязанье крючком.
Получаются шарфики, шерстяные и шелковые,
до пупа, до колена –
аксессуар для горлышка, а не в горле ком,
речь больше не внутривенна.
Нейроны теперь предаются лени,
ложась рядком,
речь — для наружного применения,
как одежда, и моль ее — хакер,
строчки/строчки, в них главное — маркер:
ватники незаживающей зоны,
растревоженные вышиванки
и ноль надежды.
Кальсоны-канцоны — подарки,
а в горле ком —
эпитафии бомб, в рифму — в столбик идущие танки. 

октябрь-ноябрь 2015

 

31 октября — 1 ноября 2015

Об авиакатастрофе молчу. Шок. С первых минут уверена, что теракт (само место, момент и резкое падение с «эшелона», с десятикилометровой высоты), но «пересуды» неприятны. Читаю: либералы считают, что это теракт, а «патриоты» — что техническая поломка. Казалось бы, при чем тут… Но в иных категориях уже никто разговаривать не способен ни по какому поводу. Ставлю в фейсбуке ссылку на live (по-русски и слова-то нет, «новости в режиме реального времени») и «намекаю» одним официальным сообщением:

«Рано говорить пока о выводах. Разрушение произошло в воздухе, и фрагменты разбросаны на большой площади». На следующий день вспоминаю свою статью 2009 года об авиакатастрофе рейса «Эр Франс», тоже на высоте, всё похоже, включая ложь, последовательность версий, согласование «политической целесообразности». Тогда я детально изучала происходящее: http://polit.ru/article/2009/06/11/nlo/ Меня потом спросили: чем кончилось? Ничем. У нас кончится, когда всё согласуют. Потому что есть смысл.

 

27 октября 2015

Лечу в Красноярск на книжную ярмарку, КРЯКК. В этом году она — про путешествия, сидела всю ночь, чтоб собрать два файла с текстами, собственными и Бродского. Что обнаружила: как испортилось время. «Бродский-тунеядец» — детский лепет по сравнению с тем, что светило бы ему сейчас за многие тексты. Эссе «Путешествие в Стамбул», если б оно было написано сегодня, не могло бы быть напечатано ни в одной стране, а если Бродский запостил бы такое (условно говоря) в фб, то 282-я статья — в каждом абзаце, «оскорбленные верующие» сразу двух видов расстреляли бы его, как «Шарли Эбдо» (только тут не карикатуры, а размышления), а потом шли бы на демонстрацию, чтоб показать: так будет с каждым. В общем, ссылку на эссе найти легко (с прошлого, к счастью, спросу нет), а отрывок привожу «скромный».

Заодно отмечу, что вчера получила литературный журнал «Stand» — британский, но присланный из США (спасибо моему переводчику James Kates), со своими стихами, так бандероль была вскрыта по краю ногтем. В советское время, помнится, народ возмущался перлюстрацией писем, а была она, по слухам, целым искусством, вскрывали незаметно. Сейчас каждый сказал бы: спасибо, что проверили, а то мало ли: бомба, отрава, экстремистская литература. Как увидели стихи, сразу поняли — фигня .

 

25 октября 2015

Была на концерте «Последнего шанса» и вот что подумала — в который раз: 1) Старое всегда любимее нового; 2) Миша Яснов — изумительный детский поэт (и переводчик стихов с французского); 3) Впервые я услышала «Последний шанс» (еще с Володей Щукиным) примерно 37 лет назад, в лоне театра Жени Харитонова (он же писатель, он же руководил Театром мимики и жеста), и лет 30 не слышала вовсе. Невероятные цифры. Женя умер 35 лет назад.

 

20 октября 2015

В 1997 году я написала 16 эссе на темы Яна Амоса Коменски (первая протоэнциклопедия), поделиться именно сейчас хотела одним текстом оттуда (а напомнили устроители Красноярской Книжной Ярмарки, процитировав в релизе эти давно забытые сочинения):

ГОСУДАРСТВО И СТРАНА

Кажется, что государство и страна — разные вещи. И что страна — хорошая, а государство — плохое. Скажу как гражданин с большим опытом (б/СССР, России и — виртуально или, как раньше говорили, в душе — Франции): разницы нет.

Король, пять республик, социалисты у власти, правые у власти — ничего не менялось. Тот же изящный вкус, инстинкт красоты, азарт соблазнения, те же Декарты и Дерриды, те же Тартюфы, Гарпагоны, те же Нострадамусы. Немыслимое в России: дома XIII века, сохранившиеся там и сям по Франции при всех переворотах и войнах, стоят крепенькие, ухоженные, и в них живут люди. С Версальского дворца перышка не упало, от Нотр-Дам камушка не отвалилось.

«В государственном деле нужно извлекать пользу из всего и не должно пренебрегать тем, что может оказаться полезным» (Ришелье).

«Когда большинство людей мечтают о славе, государство счастливо и процветает, если большинство мечтают о богатстве, государство гибнет» (Сен-Жюст).

«В корне всякого патриотизма лежит война: вот почему я не патриот» (Жюль Ренар). 

«Патриотизм хорош для африканцев и азиатов, для русских это уже подозрительно, во Франции это похоже на маразм, продвинутые умы должны быть патриотами других» (Ж.-М. Домнаш).

«Для того чтобы сделать страну богатой, надо поселить во все сердца честолюбие. Чтобы сделать ее бедной — надо породить в них отчаяние. Первое возбуждается трудом, второе утешается ленью» (Монтескье).

Все гоголевские закидоны: коррупция, в т.ч. борзыми щенками, Хлестаковы и Акакии Акакиевичи, приписки мертвых душ, лужа посреди Миргорода — на месте. Чеховская скука, мерлихлюндия, вырубка вишневых садов, провинциальная интеллигентность и хамский здравый смысл — на месте. Достоевщина — не то слово. Есенин («снова пьют здесь, дерутся и плачут, вспоминая великую Русь») и Блок («под насыпью во рву некошеном лежит и смотрит как живая») — на месте.

Пастернаковское «прощайте, годы безвременщины» актуально, когда ни вспомни.

Ну и Бродский, «пасынок державы дикой с разбитой мордой» — то, чего ни в одно время ни один француз не сказал бы. Французы поют: «Нежная Франция». Россия любит тиранов, ибо рыхлая страна, у нее лишь дух противоречия побеждает лень, и жесткое государство сметается — сказка про белого бычка. Проблема — выйти из сказки, проснуться из «золотой дремотной Азии, опочившей на куполах», встать Иванушке-дураку с печи, Обломова на мыло, а Франции, наоборот, — только подбавлять грез и аборигенской мощи.

1997

 

19 октября 2015

Сначала у нас перестали работать оба лифта, вскоре отрубилась телевизионная антенна, еще минут через десять отключилось электричество во всем доме. Сижу со свечами и смартфоном — он тут пока единственный признак жизни. Примечание: самый центр Москвы.

 

18 октября 2015

Сегодня образовалась Школа «Хороший текст», где я буду читать лекции и вести семинары. Зачислили первую группу студентов, происходило все в Доме-музее Пастернака, поскольку Лена Пастернак, внучка и хранительница Дома — завуч будущей Школы. Она показала мне соседний дом с большим участком, всё заброшено и поросло крапивой — это дом Фадеева, там он и застрелился. И рассказала, что в этом доме никто не смог жить, хотя многие пытались — все кончали с собой. А однажды приехала компания типа «братков», им было наплевать на дурную славу места, но вскоре к ним приехали какие-то другие «братки» и всех их перестреляли. С тех пор никто даже не пытался.

 

16 октября 2015

Страшно раздражает пропаганда. Местную давно отключила, только наблюдаю ее волшебное воздействие на тех, кто смотрит ТВ. Сталина, правда, избежать не удается: книжные магазины суют его под нос, в интернет-магазинах, когда ищешь нужную книгу, вместе с ней показывают и несколько обложек. Сейчас вот искала на Озоне Роберта Каплана («Месть географии»), так к ней пристраивают: «Рекомендуем также: «Сталин. Экономика без кризисов — залог Великой Победы» и «Экономика Сталина». Если найду приличный магазин, куплю в нем, не найду — куплю в большом муравейнике, произнося мантру: спасибо, что пока есть разнообразие.

Теперь про другую пропаганду. Газета «Фигаро» — правая, замечу (в левых это само собой), день ото дня дает новости: «убит один (два, три) палестинец в ходе израильских налетов». Или — «в результате конфликта». Да что ж такое! Тамошние арабы, как палестинцы, так и граждане Израиля, развернули «интифаду ножей», т.е. резали — ранили или насмерть — прохожих и военнослужащих. Последние их «нейтрализовывали» (ранили) или «ликвидировали» (убивали). Что естественно и, например, по поводу США не вызывает никакой «озабоченности»: там выходит в народ некто, начинает стрелять — его тут же убивают (что-то часто это стало происходить). Израиль же в своей пропаганде как бы оправдывается: показывают террориста, которого прооперировали, вылечили — видите, мол, как мы заботимся о террористах, а вы говорите, что мы их убиваем. А ситуация ведь проста и ясна, и странно это называть «конфликтом», и писать об убитых нападавших, умалчивая об убитых жертвах нападения.

Сделать два государства — еврейское и арабское — невозможно по географическим причинам, поскольку там — шахматная доска: клеточка еврейская, клеточка арабская. Принудительное переселение, чтоб можно было провести четкую границу, ничего не даст: из-за религиозных святынь, которые никто никому не уступит. Мир тоже невозможен. Не исключено, что израильская «шахматная доска» станет реальностью и в других странах.

 

13 октября 2015

http://argumenti.ru/tourism/2015/10/419185

«Правильная страна» (Швейцария)

<…>К нынешней волне беженцев швейцарцы относятся с двояким чувством. С одной стороны — жалеют их, вынужденных бежать от войны, каждый кантон проголосовал за то, чтоб принять небольшое количество, но всех строго проверяют, и лишь удостоверившись, что перед ними человек, чья жизнь находится в опасности, принимают; остальных отправляют восвояси. «Повезло, что я живу в нейтральной стране!» — думает каждый швейцарец. Но кроме сострадания к тем, кому не повезло, возникает вопрос: «А что беженцы будут теперь делать? У нас же нет свободных вакансий!»

 

12 октября 2015

«Швейцария как Belle Epoque»

http://snob.ru/profile/10984/blog/99168 

 

10 октября 2015 

«Нобель Светлане Алексиевич»

http://gefter.ru/archive/16192 

<…>То, что написали нынешние писатели официоза про Нобелевскую премию Алексиевич, пусть цитируют потомки, но реакция их показательна.

<…>Нобелевскую премию по литературе впервые дали жанру «вербатим». Возмущенные, как водится, соотечественники считают, что книги Светланы Алексиевич — не литература, а журналистика.

В чем же разница? Литература говорит о человеке, состояниях, процессах или не говорит ни о чем, а просто считается литературой. Журналистика бывает разной, и сегодня граница между «фикшн» и «нон-фикшн» открыта. Книги «нон-фикшн» уже не раз получали литературную премию «Большая книга». Трилогия Павла Басинского о Льве Толстом стала литературным произведением, а не еще одной биографией. Потому что она — о человеке во времени и времени в человеке, и Лев Толстой тут — персонаж, несмотря на документальность.

Литература — это язык, не «что», а «как». Утверждение, верное лишь отчасти. Да, бывает, что читаешь одну страницу, и язык сразу сообщает, что дальше читать не стоит. Бывает и наоборот.

<…>Это литература, которой я предпочитаю журналистику. Тем более что в последнюю четверть века родилась целая плеяда блестящих журналистов, выпустивших и очень важные книги, собственно писательские же достижения весьма скромны. Книги Светланы Алексиевич — это множественные портреты людей в предельной ситуации. Гражданская война, мировая, Афганская, Чернобыль — в одних случаях люди рассказывают о встрече со смертью вчера, в других — о том, что было десятилетия назад. И даже когда прошла целая жизнь, как в монологах стариков, впервые вспоминающих страшные вещи.

<…>Алексиевич выстраивает монологи так, что в каждом — жизнь, а не суждение, персонаж, а не плакат. Собрание этих советских жизней и персонажей образует огромный иконостас мучеников и мучителей одновременно, уверовавших в коммунизм до конца своих дней или гонимых этими верующими, или без раздумий подчинявшихся неизбежному. И это, безусловно, литература, монументальный памятник эпохе.

<…>Нобелевская премия тоже ежегодная, но присуждается honoris causae, писателям, давно существующим в литературе. «Политическая» составляющая непременно присутствует: интересных авторов в мире много, почему именно сейчас премию решают дать этому, а не другому, столь же достойному? Карта мира и исторический момент играют роль. Тем не менее, я, например, не могу понять, почему лауреатом 2013 года стала Элис Манро — за рассказы в классической традиции американской литературы, ничем особо не примечательные.

Премия французам Модиано в прошлом году и Леклезио еще пару лет назад — а почему не Уэльбеку, который взорвал неспешный ход французской литературы последних десятилетий? Потому что он — «скандал», он — о сегодняшних язвах, и он неполиткорректен. Прямо перед Модиано премию дали Елинек — «скандалу», не факт, что важному. Может, решает случай. И так было всегда, это не «загнивание» премии, как некоторым кажется. Были премии Камю и Томасу Манну, а была и Клоду Симону. Греческие поэты Сеферис и Элитис прекрасны, но Кавафис заслужил премию не меньше, только на него «греческой квоты» не хватило. Случай. На мой вкус — одна десятая премий правильна, остальные — непонятны.

<…>Премия Алексиевич важна и в смысле момента ее присуждения. Насилие нарастает по экспоненте, география его расширяется, Россия воюет и уже второй год проводит «информационную мобилизацию», кольцо локальных очагов насилия грозит сомкнуться. В этой ситуации дать Нобелевскую премию документалисту, собравшему тысячи историй «маленького человека», которого принудили к насилию, и у него не было выбора, — это гуманистический жест. Насилия он не остановит, зато Алексиевич прочтут те, кто не читал, несмотря на довольно большие тиражи ее книг в мире, и их картина мира станет яснее.

 

3 октября 2015 г.

Прочла две тысячи страниц Войны и Мира ХХ века (третья тысяча по-русски еще не вышла, по-английски есть): том 1 — «Гибель Гигантов», вокруг Первой мировой войны; том 2 (начала с него) — «Зима мира» — вокруг Второй мировой. По всем странам: Германия, Великобритания, Франция, Испания, США, СССР, Япония. Читала и то, и другое, как про нынешнее время. Вообще, в последнее время самое завораживающее чтение — о том, как постепенно начиналось брожение этой военной темы, как никто в начале века войны не хотел, но весь уклад «повело», а в 1930-е двое хотели стать властелинами мира и надеялись друг друга переиграть. Не знаю, буду ли я с таким же интересом читать третий том, когда он выйдет (там же, небось, послевоенные подъем и эйфория, а это сейчас не наш тренд), но буду. Автор — знаменитый британский писатель Кен Фоллетт. Прежде его не читала, но эта трилогия — просто писательский подвиг, рекомендую.

 

2 октября 2015 г.

Октябрь уж наступил. Он грозил выпустить целый колчан отравленных стрел в великих стратегов. Тут и Нидерланды с докладом, а то и трибуналом по «Боингу», тут и завершение суда по делу Литвиненко с уже известным в общих чертах вердиктом, и миллиарды по делу «Юкоса», и что-то еще задонбаситься собиралось, а тут — раз, и Сирия, всеобщий кошмарный сон, в который прилетели великие стратеги, и сон обещает стать то ли более кошмарным, то ли менее, и для кого как, а поскольку я ничего в Востоке не смыслю, то вспоминаю только Гога и Магога да Вангу («еще Сирия не пала») и читаю, что пишут специалисты.

 

19 сентября 2015

Вспомнила в связи с массовым приступом ностальгии по 90-м — народное творчество конца 80-х: 

1. Перестройка кончится перестрелкой.
2. Товарищ, верь, пройдет она,
Так называемая гласность.
И вот тогда госбезопасность
Припомнит наши имена.

(вариант: Товарищ, верь, пройдет она, эпоха пи**ежа и гласности, и на дверях госбезопасности напишут наши имена.)

Некоторые завтра пойдут на митинг в Марьино, некоторые — на праздник 90-х, а я — на 88-летие своего отца.

 

17 сентября 2015

ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ВЕЧНОСТЬ

Попав на Пелопоннес, я почувствовала себя Шлиманом, раскапывающим золото Микен. Дело, конечно, не в золоте, а в открытии, что «Илиада» и вся древнегреческая литература рассказывала нам не мифы, а историю…

Немея — близко от Микен, там сохранился только стадион (правда, не сравнить с сохранностью стадионов в Дельфах и Олимпии), зато немейские вина — лучшие в Греции. Купив две бутылки у виноделов, мы отправились в Микены.

<…>

Жара стояла невыносимая, хоть и середина сентября, потому до вершины микенского холма мы не добрались, да там ничего, кроме циклопических камней, и не осталось. «Златообильные Микены» переселились в музей. А вот Эпидавр, куда мы отправились следом — это как раз чудо под открытым небом. Тут был «всесоюзный» греческий санаторий, вотчина врача Асклепия (он же Эскулап), получившего бессмертие за свой великий талант. Воспитывал его кентавр Хирон (он был и наставником Геракла, Ахилла, Ясона), что, конечно, вызывает вопрос: неужели кентавры тоже — правда?

<…>Конечно, по пути мы заехали в Нафплион, один из красивейших городов Греции, но целью было — припасть к истокам. Следующим пунктом шел древний Коринф, в музее которого — классическая скульптура, сфинкс, амфоры, колесницы, глиняные части тела (благодарности Асклепию от исцеленных, как позже — серебряные руки-ноги в христианских соборах), а на открытом пространстве — храм Аполлона и множество развалин Агоры. <…>Коринф основал Сизиф — хитрый и коварный человек, наказанный за это богами, зато его город стал самым богатым в Элладе. Черную керамику поставляли из Коринфа по всей стране. И коринфский ордер колонн — разумеется, самый пышный. Неудивительно, что в этом логове роскоши возник протестный герой-аскет, философ Диоген, живший в бочке.

<…>Вернувшись на Пелопоннес, поехали в Олимпию, где в сентябре, у подножия храма Геры, зажигали олимпийский огонь. Олимпийский музей хранит настоящие сокровища: статую Гермеса с младенцем Дионисом работы Праксителя, статую Ники, скульптурные композиции подвигов Геракла, битвы с кентаврами, а на просторах древней Олимпии сохранились колонны храмов и гимнасиума, стены гостиницы, мастерская Фидия и стадион. Юпитер (Зевс), Меркурий (Гермес) так же всегда сияют на небе, как и свергнутый Пифон (созвездие Дракона), и Девкалион (созвездие Водолея), и Орел, и Лебедь, в обличии которого Зевс околдовал Леду. Время (Кронос), против которого восстал его сын Зевс, не поколебало древнегреческой вечности.

 

7 сентября 2015

В свой час к Сизифу, царю Коринфа, считавшемуся самым хитрым, коварным и алчным из греков, пришел бог смерти Танатос. Но Сизиф, собиравшийся жить вечно, схватил его и заковал в кандалы. Зевс придумал для наглеца, посягнувшего на основу миропорядка, изощренное наказание: катить в гору тяжеленный камень, который срывается вниз, как только Сизиф вкатывает его на вершину, и повторять все сначала. Такая вот вечная жизнь в бесплодных усилиях….

В районе моего дома, в центре Москвы, каждый год роют землю: снимают плитку, положенную прошлым летом, кладут новую. Сейчас еще и проезжую часть сузили, сделав широченные тротуары. Смотрится красиво, а предыдущей задаче — борьбе с пробками — дали под зад коленом: ходите пешком по новым променадам, машины только воздух портят. Тоже верно, и все одно камень летит вниз: нашу «Силиконовую долину» каким только силиконом не накачивали, да враз плюнули — не получается. Атмосфера не та: воздух спертый, деньги разворовывают, так лучше сразу оставить их себе. Свобода и демократия в России чем опасны: скинут тех, кто уже приватизировал страну, а им что — ну рухнет камень в пропасть, так он всяко рухнет, потому что государство Сизифово. Потом человечки опять покатят его в гору.

Пока государство Сизифово, век воли не видать, но подменить Сизифа Гераклом, как бывало, воображение теперь отказывается. По крайней мере, без Армагеддона. Вера сизифовых человечков в бесконечное вставание с колен исчерпалась, уже не хочется ни Португалию догонять, ни сверхдержавой прикидываться, ни чтоб «как в лучших домах Лондóна и Филадельфии» — и сами устали пыжиться, и они все, буржуи, партнеры, враги, «чистейшей прелести чистейшие образцы», переживают не лучшие времена.

http://gefter.ru/archive/15829  Сизифово государство

 

20-25 августа 2015

Для режиссера Олега Сенцова прокурор просит 23 года строгого режима. РБК описывает суть дела, а я, не зная, поджигал он офис ЕР или не поджигал (за что какие сроки дают, в статье тоже есть), пытаюсь понять по-человечески.

<…>«Члены Европейской Киноакадемии обратились к властям России с открытым письмом, в котором призвали немедленно освободить украинского режиссера Олега Сенцова. Письмо опубликовано на сайте академии, в числе подписавшихся — режиссеры Агнешка Холланд, Стивен Долдри, Аки Каурисмяки, Кен Лоуч, Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси, Вим Вендерс и актер Даниэль Ольбрыхский». 

Знаменитые кинорежиссеры всего мира теперь если и будут изображать нынешнюю РФ, то как страну карикатурную, где зло торжествует, а идиотизм зашкаливает.

Казнокрадство в РФ похвально, если не превышать определенную статусом квоту, кто превысит, того могут и в колонии месяц помурыжить. А патриотом своей страны, если без двойных стандартов, быть опасно: так, думаешь, если б Германия вернула себе вдруг Кёнигсберг, а какой-нибудь русский стал протестовать, и немцы засадили бы его на 20 лет, как бы мы их назвали?

Сегодня из Олега Сенцова сделали героя, как умела делать героев советская власть.

 

24 августа 2015 

История тридесятого государства. Краткий курс. http://gefter.ru/archive/15751

 

23 августа 2015 

***

Осень — от слова осы.
Когда кончается лето, они прилетают,
опыляя страхи, пронесет ли,
и иногда проносит. 

Перекресток августа-сентября,
где взрывались оси,
силы зла пронзали кожный покров добра –
это были осы, очень большие осы,
когда проносило, было ура,
но мурашки на коже
заострились в иголки ежика,
а добро зороастрилось в бобра. 

Что готовит осень –
вопрос никогда не праздный,
не коса подкосит, так подползет оса,
ни на что я более не горазда,
ни на трепет, ни на побег в леса,
кожа — шагреневая подкладка
нас, обернутых в небеса
зодчих мира, в котором рушится кладка.

август 2015

 

20 августа 2015

Про ГКЧП, который все же победил. 19 августа 1991 г. меня разбудил ранний телефонный звонок с радио «Свобода», штаб-квартира которого была тогда в Мюнхене, и я жила там же. Мне сказали, что Горбачев свергнут, путч, и чтоб я быстро ехала на станцию, вникла и что-нибудь по этому поводу написала бы. Писать было некогда (обычно я писала текст, который назывался «скрипт», и сама же его зачитывала для эфира), я просто подошла к микрофону и стала говорить. Это было что-то вроде воззвания. Сегодня, наверное, его никто не помнит, а тогда многие слышали и говорили мне об этом, когда я вскоре приехала в Москву.

В Мюнхен, на радио, в день путча прилетела целая когорта «прорабов перестройки». Помню Юрия Афанасьева с выражением ужаса на лице. Я не очень-то верила, что Горбачев был вправду арестован, мне казалось, он сам хотел «сдать назад», поскольку всё ползло по швам, но реальности не знаю, конечно. Как бы там ни было, 21 августа наступил катарсис. Наивный, но ведь советские люди, включая антисоветских, не могли быть другими, живя за железным занавесом и имея очень смутное представление о мире, политике, экономике, истории, демократии. «Экономика должна быть экономной» — да, это помню.

Что же произошло в результате? Все, кто хотел, страшно поумнели и развились, жизнь постепенно преобразилась (несмотря на все издержки, я всегда буду благодарна Ельцину за свободу слова и передвижения, за то, что зажили «как люди»), но преступления советского режима не были осуждены законодательно, и как-то само собой вышло, что КПСС свергли, а место ее занял КГБ. В брежневские времена, по слухам, это были две противостоящие друг другу «партии». После победы над ГКЧП все веселились, приговаривая: «Забил заряд я в тушку Пуго». 24 года прошло.

 

17 августа 2015 

Сидим у папы на даче под яблоней, на которой ни яблочка. Саша говорит: «Моя бабушка, в шуйской деревне, когда яблоня не плодоносила, ходила вокруг нее с топором и говорила: «На следующий год не дашь яблок — срублю. И это действовало». Отец подтверждает: «Да, действует безотказно. Деревья живые, они все понимают». И добавляет: «Писал статью, и написал там о цивилизации грибов. Через день смотрю — белые грибы выросли под елкой. Потом еще написал о грибах — снова белые на участке. И так три раза».

 

15 августа 2015

По поводу православного талибана с наглым названием «Божья воля» (они же — братья «Ночных волков», назвались бы тоже волками), разрушившего в Манеже скульптуры Вадима Сидура, классика, умершего тридцать лет назад, можно, конечно, сказать и словами министра Лаврова — «дебилы, бл@дь» — но это все больше и больше лицо сегодняшней России. РПЦ не открещивается от погромов, говорит, что надо рассмотреть, не нарушает ли и выставка закон, защищающий православных. Погромщиков, говорят, отпустили из полиции.

Но вот какие есть новости: сегодня одна очень-очень православная знакомая сказала мне, что терпеть нет сил, ситуация ухудшается, исправить ее уже нельзя, и она хочет уехать. Подарила мне ангела прекрасного.

Вчера другой знакомый, очень-очень русский человек, впервые обсуждал со мной ту же тему, с завистью рассказывая о тех, кто уже подготовил себе плацдарм за пределами РФ. Что касается меня, то я полгода назад сняла крестик, который носила с юности. Чтоб на мне не было опознавательного знака, который мог бы ассоциировать меня со всем этим угаром.

Николай Травкин справедливо написал: «Церковники во главе с высокопоставленным священником пришли и устроили дебош на концерте “Серебряного дождя” — сошло с рук.

Сегодня они пришли и средь бела дня разгромили выставку в Манеже… И чего рупор СК генерал Маркин до сих пор не в телевизоре? Он же так красиво комментирует, когда картонки с забора воруют или в храме кто станцует».

 

12 августа 2015

В 2000-х в ходу был мем: «Мы проснулись в другой стране»: такое изумление-возмущение отменой губернаторских выборов, сжиганием книг «нашистами», политическими убийствами и арестами. Имелось в виду, что эта «другая страна» принципиально хуже той, что была накануне. Говорили так вплоть до прошлого года. Теперь, наоборот, хочется проснуться в другой стране, потому что эта стремительно превращается в город Глупов, будто перед Угрюм-Бурчеевым, Брудастым, Бородавкиным и Негодяевым стоит задача сделать сказку Салтыкова-Щедрина былью. Уничтожение еды внезапно оформило эту стилистику.

 

2 августа 2015

Были в гостях у академика Юрия Алексеевича Рыжова, которого я знаю со своих без малого семи лет. Приехали Катя, его дочь, и Оля — мои одноклассницы. Ю.А. вспоминал историю, одним из творцов которой он был: например, одно время возглавлял комиссию по национальной безопасности и писал ее концепцию, где первым пунктом была безопасность личности, вторым — общества, третьим — государства, при соблюдении пп.1 и 2. В свои 85 лет он работает, пишет и огорчается провалу демократии. Посидели на «московской кухне», как в старые времена.

 

25 июля 2015

С утра прочла, что депутаты хотят вернуть 58-ю сталинскую (она же 70-я брежневская) статью УК. Тогда это называлось «антисоветская агитация и пропаганда», сейчас — «антироссийская пропаганда», но суть та же: власть не тронь, о ней — либо хорошо, либо ничего. До десяти лет лагерей предлагается («без права переписки», хочется мрачно пошутить).

«Комитет против пыток» закрылся, поскольку его признали «иностранным агентом». Пытки — это хорошо, это власть чк-гпу-нквд-мгб-кгб, которую наследники Дзержинского возвращали себе поэтапно, теперь надо восстановить всеобщий «одобрямс». Где «несогласные», там «оранжевая революция», как в 1991-м, когда свергли статую, символизировавшую режим. Повторения очень боятся…

Сами эти законы удивляют: есть исторические факты, а получается, что не факты, а «мнения»: одни за то, чтоб считать так, другие — наоборот. Сегодня Россия оказалась одной из самых

опасных для жизни стран (152-е место из 162-х в рейтинге «мирной и спокойной жизни») — и это вроде ничего особенного, привыкли.

 

23 июля 2015

Умер EL Doctorow, автор романа «Регтайм». Однажды он был у меня в гостях и подарил свою книгу «Жизни поэтов» («Lives of the poets»). Это было, как я вижу из подписи, 19 июля 1986 г., тогда нам, жившим в советской зоне, начал приоткрываться мир, так что эту встречу я и сейчас помню в деталях. RIP.

 

20 июля 2015

Начиная с 2012 года с особым чувством читаю книги про 1930-е: волосы шевелятся на голове от узнаваемости. Вот и сейчас о том же: Кен Фоллетт. Зима мира. Роман — историческая панорама. Полная география — Германия, Великобритания, США, Испания, СССР.

Главный герой — британец, социал-демократ, смыслом жизни которого стала борьба с фашистами. Другие герои, социал-демократы в Германии 1933 г., единственным методом борьбы считают просвещение и убеждение, они против насилия и уподобления «методам врагов» (ложь, пропаганда бешенства во имя возрождения нации, отжимание бизнеса у политических оппонентов, разгром их изданий, ненависть к либералам и т.д.) — проигрывают вчистую. В среде с.-д. одни — за смычку с коммунистами, другие против. Во время войны в Испании герой видит, что насилие и остальные «методы» идентичны у обеих сторон. (Еще до середины книги не добралась, она толстенная.)

В мирной жизни есть люди, и нет геополитики, воспаляется она в мрачные времена. Тогда же вместо людей появляется народ.

Сегодня читаю, что 70% греков — за подписанное соглашение (опрос), а только что 61% был против (на референдуме).

 

10 июля 2015

Екатерина Гениева. Героическая женщина. Никогда не сдавалась. RIP.

 

7 июля 2015

«Сверлийцы»

Посмотрела последнюю часть «Сверлийцев» (шесть опер в пяти представлениях). Как назвать это? Драматический театр, оперный, поэтический, музыкальный? Не то. Повествования — героев, событий, течения времени — нет. Спектакль — воплощение сна, который невозможно пересказать, поскольку его реальность располагается при выключенном навигаторе бодрствования. Слова и фразы, появляющиеся на мониторах — в контексте музыки инструментальной и голосовой, видеоряда на заднике и постепенно спускающихся сверху фонарей, похожих на светящиеся воздушные шары — звучат как поэтическое высказывание. Хотя собственно высказывания нет, но слова, вроде «святофор», зажигаются как те самые фонари. Возвратные глаголы написаны правильно: делаеца, обращаеца, поскольку видеть бесконечные -ться вместо -тся и наоборот стало совершенно невыносимо.

Глядя на сцену, попадаешь в бездну. Она не плоха и не хороша, ансамбль сидит треугольником посреди движущейся, временами застывающей лавы (это постапокалипсис), она же — морские волны или струящийся эфир, или реки крови, или белые снега, или желтые поля — все меняется в зависимости от света, который их окрашивает. Исполнители — в театральных костюмах, они тоже меняют свой цвет, все вместе или по отдельности. Они — не актеры, не персонажи, поскольку не двигаются и не разговаривают, хотя и персонажи — живые статуи, у каждой — свой образ, происходящие с ними изменения — это придающий им разные цвета свет. В некотором смысле цветомузыка. Видеопоэзия. Расшифрованный сон…

Я видела только первую, композитора Дмитрия Курляндского, и последнюю, композитора Владимира Раннева, оперы сериала, но тот ли это термин для действа без действия, персонажей (имиджей) без ролей, в истекшем времени, хотя спектакль имеет длительность — не знаю. В первой опере есть движение, но оно — хореографическое, не «драматическое» (хореограф — Андрей Кузнецов). Там попадаешь на остров — все в ту же условную, но и прямо называемую Венецию — остров людей, которые совершают одни и те же механические движения с возгласом «давай», плывут на гондолах из пункта А в пункт Б и обратно, и это не вполне уже люди, среди которых есть и Русалка, и новорожденный Сверлёныш. Здесь нет «конфликта», на котором строится всякая драматургия, поскольку нет добра и зла. Сценография Степана Лукьянова настолько прекрасна, что даже если не вслушиваться в смыслы (они будут проникать в зрителя сами, если он не взбунтуется, безнадежно ожидая «классического театра»), от нее не оторвать глаз.

Режиссер и автор либретто — Борис Юхананов, Электротеатр «Станиславский».

  

29 июня 2015

Высшие и низшие (по мотивам 37-го ММКФ)

http://gefter.ru/archive/15567 

 

26 июня 2015

Зимой 2001 года я стала писать роман-предупреждение о том, что случится мегатеракт — думала, что на саммите в Генуе, атакой самолетов, поскольку в открытом доступе вычитала, что Бен Ладен именно это и собирался сделать. В результате это было 11 сентября. Роман бросила, когда убили Ахмад-Шаха Масуда — все уже было ясно. Сегодня вспомнила (14 лет прошло!) в связи с терактами в Тунисе, Кувейте, Франции (там террористу взорвать завод не удалось, только голову директору отрезал и вывесил на ограде с джихадистским флагом). Я написала довольно много статей об исламизме, но в последние годы говорить уже поздно и даже действовать поздно, но все же лучше, чем бездействовать и тем более содействовать (а политики стран-мишеней склонны ко второму, отчасти и к третьему варианту).

Сюжет предполагался такой: респектабельные спонсоры джихадистов тайно встречаются в Тунисе в конце 90-х, там же баскская террористка и австриец-католик, который идет на «тактическую смычку» с исламистами, которым он обещает помощь в обмен на то, что они оставят Европу в покое. Сегодня это уже очень наивно.

 

22 июня

Ночччь

http://gefter.ru/archive/15509

 

9 июня

О медицине. Неделю назад мне сделали операцию. Когда я решила, что ее нужно делать, записалась к районному хирургу и позвонила приятелю-хирургу, работающему в известной государственной больнице, сказав, что возьму направление и приду. «Не надо никакого направления, — сказал он, — хруст купюр твое направление». Я пошла к районному хирургу, и он предложил прооперировать сам (бесплатно), тут же, в поликлинике. Поскольку он уже трижды мне помогал, излечив от разных болячек, я рискнула. Рана болела, конечно, но ничего не воспалилось, с каждым днем лучше. Сразу после операции я спросила хирурга, можно ли ему позвонить, если что. Он дал карточку, там написано «врач-хирург высшей категории». Пока она лежит перед глазами, выучила имя-отчество: Гаджихалил Мурадалиевич, очень симпатичный скромный человек. Знаю немало случаев, когда дорогая медицина оказывалась хуже бесплатной или недорогой. Превращаясь в коммерсантов, врачи будто теряют профессиональные навыки.

 

4 июня 2015

Сегодня ночью умер давний близкий друг, Коля Климонтович. Все дальше уплывал от густонаселенного берега и вот скрылся из виду. Я залезла в шкаф, где лежат альбомы со старыми фотографиями, и сразу наткнулась на несколько с Колей, второй половины 90-х. Вечеринка у меня дома, и мы в каком-то клубе, наверное, очередная презентация. Интересно, что у меня дома Коля был со своей тогдашней женой, и там же была Лена, ставшая его второй женой. Теперь вдовой. Коля был шармёр, бретёр, гусар, гуляка, не случайно в газете «Коммерсантъ» он вел светскую

хронику, а потом написал язвительный роман «Последняя газета». Писателя Климонтовича, наверное, все знают: «Дорога в Рим», «Скверные истории Пети Камнева» и много других романов и пьес. Коле было всего 64 года.

 

9 июня 2015

Колю похоронили. На отпевании думала о том, что такая черта, отделяющая жизнь от смерти, нужна: пение, запах ладана, какой-то метафизический ритуал проводов, и еще думала, что прежде церковь была органической частью жизни (читаю сейчас мемуары дочери Густава Шпета Марины Густавовны — там это тоже очень видно, пока весь уклад не сменился сплошными расстрелами и ссылками), а сейчас речи священника я воспринимаю как неправду. И его самого как непонятно кого. В церковь давно не захожу… РПЦ Кирилла напрочь отвратила меня от этой культуры.

 

30 мая 2015

ГРОЗА

Гроза сливает источники, мочит скарб,
сверкает очами темная вата неба,
маньяк и убивец, Иван Чингисханович Скрепа
по прозвищу Грозный — крыса и краб.
Град его имени, Грозный, встает во фрунт,
царь его — франт, воинственный и серьезный,
грозовой — а каким ему быть еще — фронт
идет, и святую блудницу несет на юг.
Поздно учить историю — там утюг
в гостеприимной позе,
черный, чугунный, утюжить плывущих рад,
и вопрошать — ны бяши ли то не лепо?
Род утюгов — жгущий напалмом род.
Серый как крыса, ушлый как краб, народ
ляжет под, свернется хамелеоном Скрепы,
по прозвищу Грозный, и подождет, пока
не придут перемены — перистые облака.

май 2015

 

24 мая 2015

Приехав, прочла о «конце Эха Москвы», но это вовсе не конец радио, а постепенно наступающий конец эпохи, который мы называли «новой Россией». Теперь реконструируется старая Россия, не какого-то определенного образца, а по кусочку из разных периодов, чтоб был «собирательный образ», как учили в школе на уроках по русской литературе. Иосиф Бродский, которому сегодня 75, не понял бы, что это за полусуп-полукомпот, а Алеша Парщиков, которому сегодня же был бы 61 год, не удивился бы.

 

5 мая 2015

Другая победа

http://gefter.ru/archive/15022

 

21 апреля 2015

Посмотрела сегодня эстонско-грузинский фильм «Мандарины» (один из номинантов на «Оскар»), я бы безусловно предпочла его «Идее». Там речь о грузинско-абхазской войне, а герой — последний из оставшихся эстонцев, в Абхазии было целое эстонское село. Он спасает двух раненых, одного грузина, другого — чеченца, наемника, воюющего за абхазов. Они — враги и мечтают только о том, чтоб убить друг друга. Потому что война. И герой постепенно примиряет их, фильм, собственно, о том, что враг — это противоположность человеку, и то, за что воюют, не стоит того, чтоб убивать в себе человеческое.

 

10 апреля

Зло №1

http://gefter.ru/archive/14775

 

2 апреля 2015

Погибли в ледяной воде 56 моряков «Дальнего Востока» (+еще 13, видимо), пострадавших не может забрать вертолет МЧС. «Курск» был гигантским событием — над пропастью во лжи, а сейчас все уже происходит внутри пропасти, и сюжетообразующие события другие. r.i.p.

Вспомнила свою стихотворную реплику полуторагодовой давности (это когда выборы мэрские были — кажется, лет сто назад, в прошлой жизни):

Дальний Восток утоп,
Ближний Восток горит,
сверху бомбят нон-стоп,
снизу ползет иприт.
Только стоит Москва
в пробках, в плену химер,
и говорит слова:
«если не кот, то мэр».

сентябрь 2013

  

26 марта 2015

28-летний немецкий пилот, нормальный, не связанный ни с террористами, ни с наркотиками, с устойчивой психикой («он не мог» — по словам друзей), умышленно убивает 150 человек вместе с самим собой.

Изучив все детали во французской прессе, я внутренне спорила с вердиктом «самоубийство» — «это называется террорист-смертник, — говорила я себе — каковы бы ни были его мотивы, это человек, севший за штурвал, чтоб утянуть за собой на тот свет полторы сотни людей». Стала представлять себе возможные мотивы и… нет, не бывает таких мотивов, Брейвик расстреливал «левых», игиловцы — Шарли, тут всё это совершенно не работает. «Шизофрения, как и было сказано», — вспомнила я Булгакова. Внезапно поднимающийся внутри ветер, который говорит: «Тварь я дрожащая или право имею?». Вернее, вот как: «Вот и проверим, есть Бог или нет, если есть, не даст самолету упасть, несмотря на команды техники». Или включились рефлексы видеоигры: «Жмем сюда, кончаем эту двадцатилетней давности колымагу, пересаживаемся на последнюю модель». Или: «красота-то какая вокруг, горы, бездны, солнышко светит — остановись, мгновенье,
ты прекрасно».

И тут вспомнила свою статью трехлетней давности о беспричинных массовых убийствах (у нас такой был Виноградов, в США это с некоторых пор происходит регулярно). Просто вдруг. Витает в воздухе Нечто (мое название статьи было The Thing) и вселяется то в одного, то
в другого.

http://www.mn.ru/society/85101

 

22 марта 2015

Интересные цитаты вспомнили в фейсбуке:

«Я был в Полинезии и спрашивал: “Почему, собственно говоря, каннибализм так процветал?”» Они говорят: «Ну, в общем-то, в основном, у нас и войны были — как нет мяса у нас, так… в стране, так мы воюем, настреляем сколько надо, в общем, потом, говорит, остановимся. А потом спросили, говорят: «У вас тоже, — говорят, — была большая война какая-то?» Я говорю: «Да, была». «И сколько погибло?» «Миллионов тридцать…» Они говорят: «Ну что, всех съели?» Я говорю: «Нет…» «А зачем же, — говорят, — тогда воевали?»

Владимир Высоцкий (из выступления 12 апреля 1979 года)

 

16 марта 2015

http://gefter.ru/archive/14123 Родина

 

9 марта 2015

На убийство Бориса Немцова

***

Настоящий орден в России — пуля.
Золотой пистолет золотым героям
белыми нитками черному делу
крестики шьет — узелки на память.
Красной нитью сбегает струйка
через века, взрываясь фонтаном,
если праща наделяется властью,
орден плаща с кровавым подбоем,
где рифмуются казнь с казною.

март 2015


8 марта 2015

В последние дни исламисты уничтожили древние Моссул, Нимруд и Хатру (мировое наследие ЮНЕСКО), т.е. ту самую Ниневию. Пророка Ионы не нашлось. Или его не стали слушать.

Теперь записи.

Vladimir Emelianov, шумеролог, приводит отрывок из Книги пророка Софонии: «И прострет он руку свою на Север, и уничтожит Ассур, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня» (у него можно почитать подробнее). А вот другая его запись:

«Дождь» просится поговорить о разрушенных ассирийских ценностях. В воскресенье по скайпу. Тяжелый будет разговор.

После Мосула и Нимруда мы видим, что такое современный фундаментализм и чем именно он отличается от большевистского варварства. Если большевики хотели сравнять с землей только предыдущий уклад жизни, да и то покушались в нем преимущественно на КРЕстьянство как оплот ХРИстианства, то нынешние варвары желают, в соответствии с этимологией слова «фундаменталист», сравнять с землей все здание человеческой культуры до самого фундамента. Интересно, что никто из жителей самого Ирака не стал бы поднимать руку на свое прошлое, поскольку во всех иракских учебниках истории для начальных классов Хаммурапи прописан древним царем Ирака. 

И для жителей Ирака и Сирии, получивших образование при Хусейне и Асадах, Хаммурапи, Ашшурбанипал и Мухаммад — это части единой истории мусульманских стран. Мосул и Нимруд разрушили не сирийцы и не иракцы. Это сделали мигранты из Западной Европы, которые не захотели интегрироваться в социальные и культурные институты стран проживания, но в то же время оказались подвержены проповедям местных салафитов (а салафиты эти тоже значительную часть своей жизни прожили на Западе). Именно фантазия западных мусульман об идеальном исламе привела Восток к его нынешней трагедии.

Ровно то же самое касается любого современного фундаментализма, который во всех своих местных разновидностях является фантазией невежественных людей о некоей утраченной Традиции с большой буквы.

Отныне содержание грядущего конфликта становится более чем очевидным. Это будет конфликт честного человечества, желающего знать свою историю такой, какова она есть, и человечества лживого, фантазирующего по поводу утраченного рая. Борьба коллективного разума с коллективными иллюзиями.

 

4 марта 2015

Беклемишевская башня (о казни Немцова)

http://gefter.ru/archive/14447

 

28 февраля 2015, утро

Ночью думала о трех параметрах, которые кажутся мне принципиальными: 1) место (и сейчас прочла у Милова — см. ниже), 2) время — на исходе только что учрежденного “праздника” со странным названием “День Сил Спецопераций”. Странным, потому что сокращенно — СС, и придумавшие это название не могли этого не понимать. День этот — в связи с годовщиной спецоперации в Крыму. Но в истории этот день, 27 февраля, более всего известен как день поджога рейхстага в 1933 году; 3) рифма. Сотни людей написали, что это рифма к убийству Кирова — понятно, что речь о начале массового террора,

а не о похожести самих убийств, но гадать о будущем не стоит. А сходство ближайшее — с убийством Жана Жореса: по атмосфере, царившей тогда во Франции и выстрелившей в Жореса (и да, то будущее было — тоже и еще более — катастрофическим).

Вот что пишет Владимир Милов: «Убийство: версии. Поговорил тут со знакомыми бывшими сотрудниками спецслужб, все меньше сомнений в том, что за убийством Бориса Немцова стоят власти».

 

28 февраля, 1 ч.48 мин.

Минут сорок–час назад я зашла на страницу Бориса Немцова (мы не были в друзьях, так что я его не видела в ленте) поинтересоваться насчет воскресного марша, который вызывал у меня недоумение, даже думала написать в фб, сравнить с тем, как происходят акции в Париже, в которых есть смысл и результат, в отличие от… И настроение было плохое, в общем, изучила я, что пишет сам Немцов и его комментаторы. Настроение стало еще тягостнее. Такая вот тянущая боль, беспросвет. И только что узнаю, что Немцова в то самое время, пока я изучала его страницу, расстреливали на мосту неподалеку от Кремля. Пока это не укладывается в голове, шок, и вот это какое уже по счету политическое убийство в России? Но тут новая тональность, как звук колокола, прямо дыхание перехватило…

 

© Текст: Татьяна Щербина