Современные композиторы – кто они?

Разве такую музыку еще сочиняют? А зачем? – примерно так отреагировал один мой знакомый, когда я восторженно делился впечатлениями от концерта, на котором исполнялись произведения, написанные довольно молодыми композиторами за последние десять, а может и меньше, лет. Там нашлось место и эксперименту, и перфомансу, и синтезатору, но, по большей части, на сцене были все те же музыканты, выпускники консерватории, и звучали скрипки, альты, виолончели, и – куда без него – рояль. То есть звучало то, что для большинства относится к «классической музыке». Мы же назовем такую музыкой академической или серьезной (хотя сразу же возникает вопрос, какую музыку считать тогда несерьезной).

Каждый год московская, петербургская, казанская консерватории выпускают около двадцати дипломированных композиторов. Встречаются выпускники западных вузов и самоучки. Можно очень грубо предположить, что за тридцать постсоветских лет в полку сочинителей прибыло около тысячи авторов. И хотя, конечно, не все продолжают писать музыку, понятно, что современных композиторов у нас довольно много.

Опять же, кого называть современными? Мне кажется, что современна любая музыка, созданная за последние несколько лет. И в этом смысле на равных тридцатилетний экспериментатор Александр Хубеев и живой классик Александр Чайковский, который в 75 лет не только пишет оперы и мюзиклы, но может составить не одну концертную программу исключительно из свежих сочинений. Много работают и по-прежнему востребованы Родион Щедрин, София Губайдулина, Леонид Десятников, Арво Пярт, Ефрем Подгайц, Эдуард Артемьев, Владимир Мартынов и другие мастера, чья музыка знакома даже тем, кто не слышал этих имен. Скажем, все смотрели советский анимационный фильм «Маугли» (1973), но не все обращали внимание, что его саундтрек – настоящая сюита Софии Губайдулиной. Пересмотрите, а вернее, переслушайте, например, сцену с дикими пчелами. Вы будете поражены! Кстати, уже десять лет София Асгатовна – патрон казанского фестиваля современной музыки Concordia. В прошлом году из-за коронавируса он не состоялся, но в этом, будем надеяться, все сложится иначе.

Однако в этом обзоре хочется обратить внимание читателя на тех, кому сегодня около сорока. То есть на тех авторов, которые уже успели громко заявить о себе, и кого, скорее всего, однажды назовут классиками. Их произведения играют и большие оркестры, и ансамбли современной музыки. Они пишут балеты и оперы, сочиняют музыку для спектаклей и фильмов. Их имена на слуху. Конечно, упомянуть всех невозможно, но пусть это будет своего рода путеводитель по пересеченной местности современной российской музыки.

***

Начнем с очевидного. По-прежнему, важнейшим пунктом на этой карте остается Московская консерватория, где композицию преподают такие гранды, как Владислав Тарнопольский и Александр Чайковский. Концерты их учеников – обычно замечательный повод оценить, что нового в нашей музыке. А выпускной экзамен для многих – единственный случай в жизни услышать свое сочинение на сцене легендарного Большого зала.

Среди учеников Александра Чайковского сегодня особенно заметен композитор Кузьма Бодров. Он родился в 1980 году далеком киргизском городе Ош, где с детства играл на скрипке и попробовал свои силы в композиции. Этот путь привел его в Москву, где уже в первые годы учебы он написал ряд сочинений для тогда еще только начинавшего карьеру скрипача Никиты Борисоглебского. За концерт для скрипки с оркестром Бодров получил первую премию на конкурсе имени Шостаковича (2006). В психологически напряженной, порой даже тревожной музыке Кузьмы, которая, хотя и весьма современна, но все же приятна уху, можно при желании услышать диалог композитора с гениями в диапазоне от Генделя до Малера и Шнитке. Академическая образованность, свободное владение всеми музыкальными формами, открытость к эксперименту привели Бодрова в театр. Он работал с Камой Гинкасом в ТЮЗе, а позже стал автором музыки для многих спектаклей Дмитрия Крымова. В кино его музыка звучит, например, в фильмах Константина Хабенского «Собибор» (2018) и Павла Лунгина «Братство» (2019). В последнее время имя Кузьмы Бодрова часто встречается на афишах концертов Юрия Башмета, для которого он написал множество симфонических и камерных сочинений.

Из класса Александра Чайковского вышел и композитор Алексей Сюмак (род. в 1976 году), чья музыка регулярно исполняется на крупнейших международных фестивалях. Алексей – эстет и философ. Слушать или читать его рассуждения о музыке и европейской культуре – отдельное удовольствие. Его музыка, как он сам говорит, не сталкивает, а объединяет разные традиции. Он все время находится в поиске оригинальной формы. Наверное, поэтому во время исполнения одного произведения слушателям бывает как комфортно, так и почти неприятно. Для Сюмака огромное значение имеет литература. Он написал немало произведений (прежде всего, опер) на тексты Блока, Маяковского, Пауля Целана и, кстати, автора этой статьи. Алексей участвовал в нашумевшем проекте оперного сериала «в пяти вечерах и шести композиторах» «Сверлийцы» (Электротеатр «Станиславский», 2015). А в последнее время композитор сотрудничает с дирижером Теодором Курентзисом, известным как необычными трактовками классики, так и интересом к новой музыке. Скажем, в 2016 году Курентзис поставил оперу Сюмака Cantos по мотивам произведения Эзры Паунда. Опера написана для скрипки соло, камерного хора и ударных. Причем сам композитор в интервью заявил, что изначально собирался написать скрипичный концерт.

Еще радикальнее эксперименты Алексея Сысоева (род. в 1972 году), который до обучения в консерватории закончил колледж импровизационной музыки и много лет выступал как джазовый пианист. Алексей любит участвовать в импровизациях, которые неподготовленному слушателю могут показаться почти какофонией. В них часто задействованы и привычные инструменты, и всевозможная электроника, и прочие «источники шума и звука». Однако стоит прислушаться и открыть для себя непрозрачную красоту произведений этого автора, исполнение которых хорошо бы не только слышать, но и видеть. Чего стоит хотя бы пьеса «Марсий» для флейты. Если помните, Марсий со своей тростниковой флейтой бросил вызов самому Аполлону и не только проиграл состязание, но и был наказан за дерзость: с него сняли кожу. В пьесе Сысоева флейтист издает гортанные выкрики, хрипы на вдохе и другие экспрессионистские звуки, что дает поразительное ощущение «музыки без кожи». Такие находки привлекли к Алексею театральных режиссеров – его музыка звучит в спектаклях Кирилла Серебренникова («Машина Мюллер»), Бориса Юхананова («Сверлийцы») и многих других. Перфоманс «Страсти по Мартену» Анны Абалихиной с музыкой Сысоева получил гран-при премии Сергея Курехина в 2019 году. Сценой для «Страстей» стал закрытый мартеновский цех Выксуновского завода (сам по себе – памятник эпохе!), а кульминацией этого грандиозного действа было кружение гигантских заводских кранов под вой сирен. Увидишь и услышишь – не забудешь.

Ровесник Алексея композитор Сергей Невский после окончания училища при Московской консерватории решил продолжить обучение в Дрезденской Высшей школе музыки и после многие годы прожил в Берлине. Неудивительно, что непростая для восприятия музыка Сергея в течение долгого периода чаще звучала на европейских фестивалях. Возвращение в Россию случилось, когда по приглашению Кирилла Серебренникова Невский стал куратором фестиваля «Платформа» (2011-2012). С Серебренниковым композитор сотрудничал и до этого в спектаклях «Человек-подушка», «Гамлет машина» и фильме «Юрьев день», продемонстрировав широкий диапазон возможностей. Многим москвичам запомнятся и спектакли оперы Невского «Франциск», за которую он получил премию «Золотая маска» (2012). На Новой сцене Большого театра прошло всего несколько спектаклей этой часовой оперы, в которой нашлось место и хору, и оркестру, и актерскому чтению, и чудовищным, усиленным микрофоном звукам, напоминавшим шуршание пенопласта. Эффект мороза по коже был обеспечен, но не таким ли и должно быть впечатление от попытки заглянуть за пределы мира живых? Отдельно хочется добавить, что Сергей Невский не только пишет произведения, которые исполняют по всему свету, но также взял на себя роль историка новой музыки. Его статьи анализируют ее, объясняют, предлагают исторический контекст. И тем самым помогают слушателю не потеряться и не оглохнуть в ее многообразной полифонии.

Сергей Невский вместе с Алексеем Сысоевым, как и упомянутый выше Алексей Сюмак, работал в масштабном проекте Бориса Юхананова «Сверлийцы». Кроме них в этом оперном сериале свои эпизоды написали Дмитрий Курляндский, Владимир Раннев и Борис Филановский. «Сверлийцы» поставлены Юханановым в «Электротеатре» по мотивам собственного фантастического романа о планете Сверлия, живущей одновременно в трех временах. Через два портала – Петербург и Венецию – Сверлия и Земля связаны друг с другом. «Сверлийцы», представленные в 2014-2015 годах, оказались своеобразным продолжением экспериментов «Платформы» Кирилла Серебренникова – и по синтезу разных искусств, и по привлечению современных композиторов для написания новой музыки. Музыкальные эксперименты авторов в сочетании с необычайно яркой сценографией Степана Лукьянова оказались востребованы и поняты даже той публикой, которая не слушает никакую академическую музыку – ни старую, ни новую.

Дмитрий Курляндский (род. В 1976 году) в этой плеяде замечателен не только тем, что он, несомненно, один из самых исполняемых сегодня наших композиторов, но и своим стремлением к объединению, а не только к поиску собственного языка и стиля. В 2005 году вместе с Борисом Филановским он основал объединение «СоМа» («Сопротивление материала»). Был написан манифест: «Современная русская музыка — это мы». Возможно, «СоМа», скорее, оказалась не творческим объединением, а продюсерской компанией, которая выполнила необыкновенно важную миссию – в сотрудничестве с Московским ансамблем современной музыки (МАСМ) познакомила с тем, что пишут в наши дни в России, всю Европу. Это был своеобразный мост между мирами. Как замечательно сформулировал в своей статье Сергей Невский:

«Борис Гройс в «политике бессмертия» говорил, что любой по-настоящему интересный художник — это баланс импорта (заимствований) и экспорта (новых идей). И группа СоМа безусловно стала тем фактором, который вернул российской музыке равновесие экспортно-импортного баланса». Импортная составляющая здесь очень важна, ведь так вышло, что многие композиторы поколения сорока-пятидесятилетних оказались за рубежом. Прежде всего, в Германии.

В Германии сегодня работает и композитор Валерий Воронов (род. в 1970 году). Сын военного, он рос в разных городах – от Сахалина до Минска. С семьей с места на место кочевало и старое немецкое пианино, на котором он с 8 лет пробовал сочинять музыку. В одном из интервью Воронов отметил, что композиторы не пишут в стол и не сочиняют лежа на диване – «Идеи появляются в общении с инструментом и со звуком». Возможно, среди крупных авторов своего поколения Валерий менее известен в России, хотя в последние годы ряд его сочинений исполнял Юрий Башмет, обожающий играть новую музыку. Меньше других Валерий, который долго сочиняет, вынашивает свои вещи, работает и с театром. Хотя и здесь есть замечательные эксперименты. Поищите, например, в сети «Архитектон» – это небольшой спектакль на стихотворение Велимира Хлебникова «Сад» (2013) для чтеца с оркестром. Читает – абсолютно блестяще – неформал, рокер Михей Носорогов. В завораживающих симфонических поэмах Воронова есть удивительная медитативность, но нет однообразия. В 2021 году российские слушатели могли познакомиться с пьесой «Энигма» для оркестра и солирующего органетто – маленького ручного органа. Спасибо телевидению, полную версию гала-концерта открытия зимнего фестиваля Юрия Башмета в Сочи, где звучит «Энигма», каждый может найти в ютьюбе.

На фоне экспериментов, порой весьма радикальных, которыми увлечены многие композиторы старшего поколения, еще не перешагнувший сорокалетний рубеж Илья Демуцкий (род. в 1983) может показаться автором из какой-то другой, давно минувшей эпохи. Секрет этой замечательной иллюзии – в почти моцартовской легкости, с которой Илья создает огромные партитуры. Выпускник Петербургской консерватории, он продолжил образование в далеком Сан-Франциско, где учился, в том числе, у минималиста Джона Адамса (всем стоит познакомиться с его оперой «Никсон в Китае»). Илья написал множество саундтреков к документальному кино. В том числе, к официальному фильму о Паралимпиаде в Сочи, который хвалил Путин. Тем неожиданнее было обнаружить, что параллельно Илья создал симфоническую поэму на текст последнего слова Марии Алехиной в суде (дело Pussy Riot). Пожалуй, широкому слушателю Демуцкий стал известен благодаря двум балетным спектаклям Кирилла Серебренникова «Герой нашего времени» (премия «Золотая маска» за музыку) и «Нуреев». Балетный критик Татьяна Кузнецова тогда отметила, как прекрасно, что у нас появился балетный композитор. Очень жаль, что на этом фоне почти незаметной осталась его опера «Для черного квадрата» (2015), которую в год столетия шедевра Малевича и в его, шедевра, присутствии четыре вечера подряд исполняли в Третьяковской галерее.

Здесь хочется воздать должное еще одному композитору, который сочиняет «ласкающую слух» музыку, где нет места атональности, а есть изобретательность и красота. Это Павел Карманов (род. в 1970 году). Он появился на свет в Иркутской области, в музыкальную школу пошел в Новосибирске и там же, еще будучи ребенком, написал свои первые пьесы. Юного композитора заметил Дмитрий Кабалевский. И тогда семья решила перебраться в Москву, где мог раскрыться талант сына. И он раскрылся. Музыка Карманова – подарок для исполнителя и слушателя: это свежие, светлые, импрессионистские произведения. Можно порекомендовать для первого знакомства пьесу для ансамбля «Семь минут до Рождества» или свежайший диск, выпущенный на «Мелодии», – «Музыка для Алексея Любимова». Эти сочинения будто продолжают традицию Арво Пярта и Владимира Мартынова. Но совсем с другой стороны откроется для вас Павел Карманов, если вы послушаете эстетскую рок-группу «Вежливый отказ» – там Павел с 2000 года играет на фортепиано и флейте.

Самый молодой композитор, о котором хотелось рассказать в этом обзоре – Настасья Хрущева (род. в 1987 году). Она родилась и живет в Петербурге, окончила в северной столице консерваторию и сейчас преподает в ней историю зарубежной музыки. Но что молодость? К 33 годам Настасья успела написать музыку к 25 спектаклям. И все это работы, которые были в центре внимания критиков и зрителей. Скажем, «Что делать?» Могучего в БДТ или «Невский проспект» в Александринке (коллектив режиссеров во главе с Валерием Фокиным). Музыка Хрущевой – яркая, эффектная – часто становится самостоятельным персонажем спектакля. А порой им и является, как в постшекспировской монодраме «Магбет» (пишется именно так), которую композитор и ее музыканты в партнерстве с одним единственным актером – панком Алексеем Никоновым – впервые представили в переполненном Малом зале Петербургской филармонии десять лет назад. Запись есть в сети. А с 2014 года Настасья участвует в объединении ТРУ, где занята не только музыкой, но и перфомансами, и текстами. А чтобы получить исчерпывающее представление о почти «говорящей» со зрителем, очень эмоциональной, чувственной музыке Настасьи Хрущевой, можно послушать ее пьесу для фортепиано и струнного оркестра «Медленно и неправильно».

***

Конечно, названными именами современная российская музыка не исчерпывается, но их будет достаточно для знакомства с блестящей плеядой новых композиторов (и их уже мечтает потеснить новое поколение). Разнообразие таково, что композитором фильма или спектакля может быть рок-звезда или диджей, освоивший специальные программы. Все это тоже музыка и, порой, очень хорошая! Однако хочется верить, что традиция сочинения академической, «серьезной» музыки, тоже продолжится. ¶