24.04.2015
«Вестник Европы», июнь, 1915 г.
Не в первый раз приходится мне высказываться мне по вопросу турецкой Армении. С тех пор как в ней за последние годы оказалось решительное тяготение к России и русское правительство приняло на себя миссию покровителя и заступника по отношению к христианским народам Востока, армянский вопрос стоит в числе таких, которые требуют неотложного решения и, по всей вероятности, получат его от того конгресса, которому поручено будет ликвидировать настоящее международное столкновение не в одной Европе, но также в Африке и Азии.
Начиная с XIY в., когда Армения потеряла свое государственное существование, ее судьба стала тесно зависеть от судьбы мусульманского Востока и его заправил – турков и персов. В XIX столетии наши попытки, направленные к тому, чтобы прийти на помощь единоверцам в передней Азии. Имели для армян лишь самые тяжкие последствия. Чтобы избежать преследований им приходилось выселяться массами в теперешнее Закавказье, так как турки и персы жестко мстили им за то содействие, которое они оказывали русским войскам. Так было в 1826 г. во время нашей войны с персами. Так было в 1928-29 годы, в годы войны России с Турцией. А после заключения туркманчайского мира с Персией до 40 тысяч армян переселились в пределы нашей империи. Война с Турцией также повела к выселению целых десятков тысяч турецких армян. Сказанное применимо и к войнам 1854-55, 1877-78 годов. Русские войска непременно встречали радушный прием в Армении, разнообразную и существенную помощь. Турки мстили им за это. Армяне переселялись в пределы православной империи или жестоко расплачивались за сочувствие к нам.
На сан-стефанском мире выговорено было в их пользу 16-м параграфом, по настоянию армянского патриарха Нерсеса, обещание Высокой Порты «осуществить без дальнейшего замедления те реформы, которые требуются местными нуждами провинций, населенных армянами, и обеспечить их безопасность от курдов и черкесов». Этот параграф лег затем в основу 61 статьи берлинского договора. После этого можно было надеяться, что для армян Турции настанет новая пора.
Европа принимала на себя заботу об их будущем и сумела заручиться формальным обещанием Турции. Она обязывалась даже сообщать периодически, заключившим с ними договор, о мерах, принятых ею в этом направлении, а державы обязывались следить за исполнением этих мер. Но на практике из всех этих обещаний ничего не вышло. Порта умела отписываться, а европейские державы не обнаруживали твердости в своих настояниях. Можно сказать, что берлинский договор, в конце концов, повел к ухудшению участи армян. Предвидя необходимость вверить управление провинций с преобладающим армянским населением в руки христианских губернаторов, турецкое правительство в правление Абдул-Гамида было не прочь разредить густоту армянских поселений с помощью погромов. Отдавая каждый раз армян на расправу курдам и черкесам.
Не одни племенные и религиозные различия разъединяли курдов и черкесов от армянского населения. Они облагали их непомерными поборами, заставляя работать на себя большую часть недели, считали себя феодальными главами, а армян крепостными, сидящими на их землях. Эти старые счеты оживают и теперь каждый раз, когда турецкое правительство не только не видит расчета в противодействии им, но наоборот поощряет национальную и религиозную вражду, видя в том одно из средств проведения своей внутренней политики. Погромы происходили не раз с его ведома и тайного согласия. Тысячи и десятки тысяч являлись жертвою чинимой курдами и черкесами резни. В статье, до некоторой степени написанной против меня и появившейся в журнале международной политики, выходившем в Париже на французском языке в 1913 и в первой половине 1914 гг., Михаил Павлович насчитывает 300 тысяч жертв во время погрома армян в августе 1896 года одновременно в Трапезунде, Битлисе, Диарбекире, Цезаре и Константинополе. Этот погром был далеко не из первых по времени. Ему предшествовал ряд других, начиная с 1876 года, когда 258 селений, 32 монастыря и 3 города, по словам патриарха Нерсеса, сделались ареной жестокой расправы курдов.
Я не буду останавливаться на разборе тех нареканий,которые были выдвинуты против французской и русской дипломатии, обвиняемой в том, xто ею не были приняты своевременно меры к тому, чтобы сделать невозможным самый погром. Господин Павлович настаивает на ответственности как Ганото, так и Лобанова-Ростовского, которому приписывали в это время более чем необдуманную фразу: «Россия желает получить Армению без армян».
Армяне считались в это время своего время революционным бродилом на Кавказе. Правительство не желало увеличивать их числа и ссориться из-за них с Портою. Отдан был, поэтому приказ противиться силою их переселению в Закавказье. Можно было надеяться, что с водворением младотурецкого режима в Константинополе, прекратиться преследование армян. Расчет был ошибочным: младотурки оказались узкими националистами, [ силой] враждебной сохранению армянами их исторической обособленности и неспособн[ой] осуществить те обещания, которые содержал берлинский договор по отношению к реформам в Армении. Продолжавшаяся вражда русского правительства к последним в пределах Закавказья за все время наместничества в нем кн. Голицына оставляла турецких армян беззащитными по отношению к их вековым угнетателям.
В 1894 и 1896 годах погромы приняли, как было нами указано, массовый характер и происходили на протяжении почти всей империи. В 1908 году они были не менее жестоки, но более или менее локализированы. Наиболее известен погром в Адана, в который число жертв было более 20 тысяч. В 1909 и в 1910 годах дело [не] обошлось без погромов, но они не носили прежнего характера- чего-то предписанного свыше и производимого систематично. Европа перестала относиться равнодушно к тому, что происходило в Турции под предлогом, xто в ней водворился либеральный режим. Россия, отказавшаяся от недавней борьбы с армянской церковью и вернувшая ей ее земли и заведывание церковными школами, снова приняла на себя роль защитницы армян. Наш посол в Турции Гирс в депеше от 26 ноября 1912 года, между прочим, пишет: «С памятных годов, с 1894 по 1896 год, когда армяне подверглись варварскому избиению в Малой Азии и самом Константинополе, положение их не изменилось к лучшему. Указ о реформах в армянских провинциях, изданный Абдул-Гамидом 29 сентября 1895 года под давлением России. Франции и Англии, остался мертвой буквой. Аграрный вопрос обостряется с каждым днем; большинство земель захвачено и захватывается курдами; власти не только не препятствуют, но даже покровительствуют этому. Консулы наши единодушно свидетельствуют о непрекращающихся разбоях и грабежах курдов. Об убийствах ими армян и о насильственном обращении армянских женщин в ислам, причем виновники бесчинств никогда не привлекаются к ответственности».
Католикос всех армян через наместника Кавказа обратился к России, как исконной защитнице православия на Востоке, и умолял взять под свое покровительство многострадальный армянский народ в турецкой Армении. Посол ходатайствовал о том, чтобы Россией дано было обещание оказать покровительство армянам и чтобы об этом извещены были патриарх в Константинополе и католикос в Эчмиадзине. Министр иностранных дел Сазонов отвечал на телеграмму уведомлением, что он уже несколько времени тому назад указал турецкому послу в Петрограде на необходимость для Турции теперь же и по собственной инициативе серьезно заняться вопросом о преобразовании в турецкой Армении.
В середине декабря 1912 г. Гирс уведомляет, что Порта, осведомленная о намерении армян обратится к иностранной помощи, выработала проект реформ в Армении и внесла его в особую комиссию; к участию в ней привлечено и несколько армян. Правительственный проект, прибавляет он, считается армянами неприемлемым, т.к. не отвечает самым скромным их требованиям. Армянские комитеты в Париже и Лондоне намерены обратиться к местным правительствам. В зависимости от нашего отношения к армянскому вопросу, они будут просить либо о коллективном заступничестве держав, либо о поручении одной России вести армянское дело.
В это время мне пришлось проездом через Париж встретиться с Нубар-пашей, которому поручено было армянским католикосом в Эчмиадзине войти в сношение с французскими властями и побудить их к более деятельному заступничеству армян Турции. Нубар-паша собирался на съезд армян в Лондоне, приглашая меня прибыть на него, о чем одновременно ходатайствовала и некоторые представители армянства в Петрограде. Я счел нужным послать съезду армянских патриотов выражение моего искреннего сочувствия их делу и высказался и высказался в пользу скорейшего проведения обещанных Турцией реформ.
Выработанный Россией проект их разошелся с тем, который составлен был Портою, но нашел поддержку у англичан и французов и встретил противодействие со стороны германского и австрийского уполномоченных. Он должен был объединить 6 вилайетов (Ван, Битлис, Эрзерум, Сивас, Харнут, Диарбекир) Северной Анатолии под властью одного генерального инспектора, рекомендованного Порте европейскими державами. Порта не пожелал удовлетворить этому требованию, рассчитывая на оправдавшуюся поддержку Германии и Австрии. Дипломатическая переписка министра иностранных дел Сазонова с русским послом в Константинополе представляет на этот счет исчерпывающие данные.
Проект, внесенный Портою, по словам нашего посла, отличался неполнотою и должен был считаться шагом назад сравнительно с законом 12 сентября 1895 г., выработанным по почину России. Франции и Англии. Оба одинаково утверждают должность генерального инспектора для армянских вилайетов или губерний и подчиняют ему валиев или губернаторов. Но тогда как закон 1895 г. создает при Порте постоянную контрольную комиссию и признает за послами право сношений за нею, нынешний законопроект учреждает особую комиссию при одном генерал-инспекторе. Комиссия эта составляется из 3 христиан и 3 мусульман. Председательствует в ней советник генерал-инспектора, иностранец, принятый на турецкую службу. Об участии христиан в администрации и самоуправления, подобном тому, о котором заходила речь в 1895 г., новый проект ничего не говорит. Он имеет в виду распространить реформу не на все армянские провинции, а только на 4. Вилайеты Эрзерума и Сиваса были обойдены. Приглашенные в комиссию армянские деятели указали на эти недочеты, настаивая на необходимости уравнения армянского и турецкого языков при судоговорении, на неотложности разрешить земельный вопрос, и. признавая затем свою задачу исчерпанной, они посоветовали Порте обратиться к патриарху.
Французское правительство поспешило заявить русскому о готовности поддержать его предложение на счет реформ в Турецкой Армении. Явившийся к нашему послу в Париже Извольскому Богос Нубар-паша заявил ему, что турецкие армяне не желают поднимать вопрос об автономии или перемене подданства, а говорят только о проведении реформ, предусмотренных берлинским трактатом. Торжество младотурков, составление ими кабинета взамен того, главою которого был Камиль-паша, имело последствием перерыв дальнейших сношений по вопросу об автономии армяно-курдских провинций. А между тем беспокойства, вызванные прежними столкновениями курдов с армянами, снова ожили.
Конечно, интересно знать, чем вызываются эти постоянные трения между мусульманским населением и армянами? С турецкой стороны указывают на экономическую зависимость, в которой нехристианское население якобы находится от армян. Такое утверждение может быть принято на веру теми, кто у нас, в России, считает армян исключительно занятыми торговлей и кредитными сделками. Но в действительности всего пятая часть их занята не земледелием, а другими промыслами. Обыкновенным поводом столкновения являются попытки беев и курдских агов присвоить себе армянские земли. В донесении, представленном от имени армянского патриарха Оганеса Архаруни верховной Порте, прямо говорится о преступлениях, совершенных феодальными начальниками при благожелательном отношении чиновников, забывших о своих обязанностях. Этих феодальных начальников обвиняют в том, что они провозглашают себя собственниками домов, земель, нив и виноградников как тех армян, которые принуждены эмигрировать заграницу, так и тех которые не думают покидать своих очагов. Местные власти, пренебрегая велениями закона, одобряли эти захваты: под предлогом выморочности, они конфисковали известное количество земель и. не обращая ни малейшего внимания на жалобы потерпевших, хитростью заставляли их скреплять своими подписями некоторые акты передачи имуществ и их регистрации. Земли, раз отобранные, раздавались новым колонистам-мусульманам. Таким образом, в руках последних очутились на правах собственности земли, зависевшие ранее от церквей и монастырей, земли, приуроченные к кладбищам, а вместе с ними усадебные постройки, ранее занятые армянами. Тысячи армян оказались лишенными имущества и потерявшими унаследованными ими от предков жилища. Такие захваты, очевидно, проходили не без ведома правительственной власти, иначе турецкий государственный совет постановлением от 1 сентября 1826 г. (считая от «геджиры») не утвердил бы произведенных распоряжений по отношению к землям и жилищам, временно покинутым армянами.
«Доступные подкупу чиновники, - жалуется патриарх, - воспользовались этим постановлением и стали поддерживать тех, кто производил новые захваты, придавая им тем самым как бы закономерный характер. Местное отделение земельного банка также немало содействовало такому переходу армянских земель в руки мусульман. Заложенные крестьянские имущества сплошь и рядом продавались банком за пустяк феодальным начальникам. Даже в тех случаях, когда армянам удавалось добиться кассации решения в свою пользу, приговоры верховного суда о возвращении им земель оставались без исполнения». Земельный вопрос патриарх признает источником всего зла. Захваты продолжаются. Лицам, виновным в них, выдаются акты укрепления имуществ. В течение 1907-го года новые колонисты поселены были на земли армян под предлогом выморочности.
Рядом с этим идет оживление крепостного права. Феодализм, создающий, по выражению патриарха, «государство в государстве», находит поощрение и упрочивается. Армянские крестьяне призываются к несению барщины и к поголовному платежу известных взносов, с которыми связано понятие о крепостном состоянии. Земельные захваты и обложение крестьян поборами сплошь и рядом производятся бродячими племенами. Вопреки всякому праву, они переносят свои палатки на земли, заселенные мирными жителями, и предаются грабежам и насилиям. До сих пор они не встретили противодействия. Этим объясняется, почему в окрестностях Вана и Битлиса они захватили земли, стали травить поля своими стадами, обезземеливая мирное население. В вилайетах Битлиса и Диарбекера, как и в окрестностях Муша и Вана. Главы этих бродячих племен присваивают себе право облагать поборами, как своих вассалов, не только армян, но также курдов и турок. Эти поборы носят разные названия, где каферлика, улама, где кабала и зойра. Одно из этих названий, «ангариа», вызывает в нашей памяти порядки, унаследованные еще от Рима и известные всей средневековой Европе. Это своего рода общественные помочи, оказываемые крестьянами помещику во время уборки и пахоты. Они могут быть заменены выкупом. И в таких случаях носят характер поборов. Так как армяне лишены права носить оружие, то они не имеют возможности оказывать серьезного сопротивления, и остается только ходатайствовать, но, по-видимому, безуспешно, о том, чтобы образованы были отряды жандармерии, наблюдающие за горцами и препятствующие их набегам на мирных жителей.
В другом послании, направленном тем же армянским патриархом к великому визирю и министру юстиции и культов, более обстоятельно изображены те притеснения, жертвой которых являются армяне-землевладельцы.
С скрытой целью извести христианское население в Малой Азии, армян, - пишет патриарх, - стали обвинять в намерении восстать против султана и образовать независимое армянское государство. Этим вызваны были в Анатолии и в самой столице кровавые погромы и организованные истребления. Тысячи армян должны были для спасения своей жизни выселиться из Турции. Все это происходило при старом порядке, т.е. до провозглашения турецкой конституции. Служители Абдул-Гамида решили продолжить борьбу с армянами, начатую мечом, административными мерами, направленные к тому, чтобы удалить их из прежних очагов. Обнародовано было правительственное сообщение, гласившее, что желающие покинуть страну будут призваны подписывать обязательство не возвращаться в Турцию после перемены ими подданства. Эти меры строгости были усилены со временем, и армянам запрещен был не только отъезд в Европу, но и переход из одной области в другую. В таких условиях им не оставалось средства, как бежать тайно, подкупая чиновников. После их ухода чиновники, феодальные старшины и даже простонародье, настаивали на том, что армяне перешли в другое подданство, стали захватывать их земли под предлогом выморочности. Тех же армян, которым не удалось эмигрировать, они всякими правдами и неправдами лишали возможности обрабатывать земли в течение трех лет – а по мусульманскому праву «тот, кто трудом оживит землю, пролежавшую впусте в течение трех лет, приобретают на нее право собственности». Другие прибегали ко всякого рода дозволенным и недозволенным средствам, чтобы помешать армянам обжаловать мусульманские захваты в течение 10 лет, т.е. в течение давностного срока.
Независимо от аграрного вопроса, вызванного в жизни только что описанными событиями, столкновения армян с местным населением имеют свои причины в насилиях всякого рода, проходящих почти безнаказанно. В числе их далеко не последнее место занимают захваты женщин курдами, насильственное обращение в мусульманство уведенных армянок. Кровавые расправы, вызываемые отдельными актами не только убийства, но и поранения, объясняются держащейся в среде курдских племен кровавой местью. Эти насилия не встречают достаточной репрессии со стороны местных властей и продолжают длящиеся междоусобия.
После ряда представлений Высокой Порте, не вызвавших со стороны турецкого начальства ничего, кроме попытки официального сопровождения самых фактов на основании пристрастных сообщений губернаторов Вана и Битлиса, патриарх Арчаруни не счел возможным оставаться более на своем посту и послал национальному собранию армян мотивированное заявление о своей отставке. В его послании значится, между прочим: «Начиная с 12 июня текущего 1908 года, постоянно совершаются преступления, направленные против армян. В вилайетах Вана, Битлиса, Диарбекира. Все наши заявления и ходатайства оказались бесплодными. Преступники не задержаны и не подвергнуты наказанию. В бездействии и скрытой поддержке местных властей они находят новое поощрение в своей преступной деятельности. Армянское население, как лишенное оружие, не имеет возможности само справиться с вооруженными бандитами. Наши соплеменники, рассеянные по всему миру, jтовсюду шлют свои протесты; возбуждение растет и положение становится все более и более трудным и опасным. Не желая далее взять на себя ответственности за дальнейший ход событий и лишенный возможности исполнять, – как он выражается, - самую существенную часть своих обязанностей, патриарх турецких армян поставлен и тяжелую необходимость сложить с себя свои полномочия».
В марте 1910 года в меморандуме, представленном великому визирю, мы читаем: по сообщению с мест в Баязете и его окрестностях; в Диарбекире, Ване. Муше, Битлисе и Чарсанджаке готовятся трагические события, подобные тем кровавым погромам, rоторые раньше произошли в Адана и Алеппо. Патриарх ходатайствует об обуздании курдов и о роспуске той военной стражи , которая создана была еще султаном Абдул-Гамидом и известна под названием полков Гамидие. В октябре следует новое представление, поводом к которому дает насильственный увод женщин и обращение их в исламизм. Перешедшие в магометанство во время прежних погромов исключительно ради спасения своей жизни желали бы, в числе 118-ти человек, воспользоваться обещанной свободой совести, чтобы вернуться в веру отцов, но не смеют сделать этого из страха перед беями и курдскими агами. Они ходатайствуют, поэтому, о том, чтобы их жизнь, честь и имущество были поставлены под защиту. В апреле и мае 1911 года новые жалобы на увод женщин, на убийство курдами священника и семи армян, а в июле в новом донесении министру юстиции и культов говорится, что повсюду в Анатолии армяне являются жертвой вымогательств, убийств и т.д.; их дома и поля захвачены, невинная кровь льется рекою – одним словом, все происходит по-старому ; как будто бы не наступили перемены в государственных порядках со времени обнародования конституции. Никаких мер не принято против убийц священника и семи человек, на что жаловались ранее, и можно ждать только повторения таких насилий. В августе того же года из Битлиса приходит известие, что все дороги в провинции попали в руки курдов. Что передвижение по ним армян небезопасно, что ежедневно происходят убийства, что те, кто указывает на убийц, в свою очередь подвергаются насилиям.
Нам пришлось бы впадать в постоянные повторения, если бы мы вздумали исчерпать весь обширный материал, собранный составителями отдельных тетрадей издания, озаглавленного «La situation des Armeniens en Turquie».
Европейские правительства не могут более ссылаться на недостаточную осведомленность. Кровь армян вопиет к ним и настоятельно требует осуществление того заступничества, которое было обещано угнетаемой в течение веков христианской народности. Но счеты между самими державами, группирующимися в два союза, одинаково направленными, по-видимому, к охранению мира и в тоже время борющимися между собой из-за сфер влияния, парализуют деятельность европейских дипломатов в Константинополе.
Германия считает себя заинтересованной стороной, так как затеваемая ею железнодорожная цепь проходит через местности Малой Азии, над которой в стратегическом отношении господствует армянское плоскогорье – область, населенная армянами. Они противились бы, поэтому, одностороннему выступлению России в роли представителя за армян. Англия и Франция, в свою очередь, отступают перед мыслью об очень длительном предстательстве, не желая вызвать недовольства мусульманского населения своих колоний, для которого султан по-прежнему остается главою правоверных.
В середине июля нового стиля заседала особая конференция по вопросу о реформах в армянских провинциях Турции. Французские и английские уполномоченные поддержали русское предложение объединить шесть вилайетов, в состав которых в значительном числе входят армяне, под властью одного христианского генерал-инспектора. Германский уполномоченный, а за ним и австрийский, на это не соглашались, полагая, что такая автономия не в интересах Турции и что население названных вилайетов более чем наполовину мусульманское. Они настаивали на предпочтительности таких порядков, при которых обе половины населения имели бы в лице правительства радетеля о своих нуждах, а для этого следовало бы высшему административному лицу по назначению Порты иметь двух помощников, из которых один был бы христианин, а другой мусульманин. То же равновесие мусульман и христиан должно быть сохранено и в составе совета при генеральном комиссаре. Три члена в этом совете должны были принадлежать к числу христиан, три к мусульманам. При генеральном комиссаре и его совете имеется в виду создание особого представительного собрания, составленного одинаково из курдов и армян. Проектируется учреждение особого коллегиального органа в Константинополе для осуществления контроля над деятельностью генерального комиссара и особой военной команды при комиссаре для приведения в исполнение силою предписанных им мер.
Во время прений весьма определенно выступает солидарность правительств Германии, Австрии и Италии в отстаивании суверенитета Турции и возможного невмешательства европейских держав в ее внутреннюю политику. Столь же определенно представители Англии и Франции поддерживали заявление русского делегата, клонившего к возможно полному осуществлению обещаний, содержавшихся в 61 статье берлинского договора, без чего положение армян продолжало бы оставаться беззащитным по отношению к курдам и всему вообще мусульманскому населению.
Комиссия разошлась, не достигнув соглашения. В конце лета и начале осени возникли переговоры членов нашего правительства, посетивших Берлин – министра иностранных дел и председателя совета министров – с членами немецкого правительства, не исключая и канцлера. Происходили ли эти переговоры вопреки желанию наших советников? Предположить это трудно. Весьма вероятно, что правительства Англии и Франции, одинаково заинтересованные в том, чтобы не вызвать недовольства между своими магометанскими подданными, охотно уступили России руководящую роль в переговорах с правительствами тройственного согласия по вопросу, так или иначе связанному с ограничением державных прав Порты и вмешательством в ее внутренние дела.
Русской дипломатии удалось отстоять возможно, большее число предложенных ею мер. Соглашение держав относительно реформ в Армении состоялось.
Представители европейских держав в Константинополе остановились на мысли избрать нечто среднее между русским и германским предложениями. Когда переговоры завершились редакцией такого смешанного проекта, Порта сделала заявление, что она сама намерена выработать текст реформ, которые коренным образом изменят положение жителей в армянских вилайетах. Долгое время турки не давали затем никакого ответа на запрос великих держав , в каком положении находится дело переустройства Армении. Наконец великий визирь сообщил, что Турция намерена провести реформы, предположенные в 1880 году. В этом наше правительство увидело намерение Порты продолжать систему проволочек и сочло нужным войти в сношение с берлинским насчет неотложности армянских реформ.
Во время пребывания С.Д. Сазонова в Берлине меж ним и канцлером Бетманом-Гольвегом и временно управляющим немецким министерством иностранных дел происходили переговоры. Германия обещала поддерживать Россию в ее стремлении достигнуть коренных реформ в армянских вилайетах в Турции. В соответствии с этим германский посол в Константинополе бар. Вагенгейм настойчиво рекомендовал визирю заняться армянским вопросом. Русские и германские дипломаты с самого начала уделили особое внимание вопросу о генерал-инспекторах для армянских вилайетов и о способе их назначения.
Рядом с этим Россия и Германия одинаково настаивали на необходимости назначения вали для армянских вилайетов из числа оттоманских подданных, как христиан, так и мусульман, известных своим уважением к законности и добросовестному выполнению инструкций центрального правительства, так как от этих лиц, в сущности, и будет зависеть осуществление реформ.
Первоначально предполагалось, что генерал-инспекторы армянских вилайетов (независимо от их вероисповедания) будет назначаться Портой с утверждения держав. Но в виду возражения турецкой дипломатии. Вопрос был решен в смысле, что оба генерал-инспектора назначаются Турцией только при «благожелательном отношении великих держав».
В Константинополе предполагалось утверждение постоянной контрольной комиссии для наблюдения за точным выполнением намеченных реформ. В состав этой комиссии должны были войти шесть высших сановников империи - трое христиан и трое мусульман. Комиссия вправе принимать петиции и жалобы от местного населения и всякого рода доклады от представителей общин. В эту комиссию великодержавные посольства в Константинополе и должны были направить свои объяснения и сообщение относительно армянских вилайетов.
В основу проекта русский и германской дипломатии, что особенно важно, положен принцип постоянного контроля посольств над способом применения намеченных реформ. Признано необходимым, чтобы этот контроль был действительным и осуществлялся с помощью особых органов.
В «Желтой книге», изданной по армянскому вопросу министерством иностранных дел, подробно изложен весь ход переговоров между отдельными европейскими кабинетами и турецким правительством.
Все это отошло теперь в область прошедшего и едва ли вызывает к себе особый интерес.
Из тех сообщений, какие сделаны были небольшому кругу армянофилов, собравшихся почтить банкетом прибывшего в Петроград Богоса-Нубар-пашу в конце июня 1914 года, мы узнали,что Портою высказано было согласие на занятие обоих постов генерал-инспекторов одного – голландца и одного норвежца. Что последние прибыли на места и намереваются приступить к исполнению своих функций.
Вспыхнувшая война положила конец этим добрым начинаниям. Живя в Карлсбаде, я узнал, что оба генерал-инспектора выехали из Турции и вернулись на родину. Прошло десять месяцев с начала военных действий. И новые погромы армян в Ване, вызвавшие на этот раз организованную защиту со стороны жертв, настолько возмутили общественное мнение воюющих с Турцией держав, что по сообщению, отпечатанному 13 мая 1915 года, Россия, Франция и Англия сочли нужным заявить, что должностные лица Турции, включая и министров, понесут должное наказание за злоупотребление властью и за тот погром, которому они подвергают армянское население.
ХХХ
В каком же виде представляется из нас будущее устройство Армении? Считаясь с прошлым, надо думать, что державами на будущем конгрессе использованы будут попытки ее автономного устройства накануне войны. Но какого текста будут держаться при этом члены тройственного согласия? Того ли, который изменен был под влиянием настояний, исходивших от германских и австрийских уполномоченных, или того, который был предложен Россией и встретил поддержку Англии и Франции? Очевидно, что последнего; так как он более отвечает и самому принципу автономии и желаниям самих армян.
А если так, то будущее устройство вилайетов, занятых армянами и курдами, рисуется нам приблизительно в следующем виде. Шесть вилайетов. Составляющих северную часть Анатолии, которая тянется от Эрзерума до Трапезунда, объединены будут под властью одного генерал-губернатора, название, какое придано будет предано этому сановнику, более или менее безразлично. Назовут ли его князем или только наместником, будет зависеть от того, образует ли Северная Анатолия государство-буфер, состоящее самое большее под протекторатом России, или связано будет с нею реальной унией, подобно той, какая существует, скажем, для Финляндии. Выбор этого князя или наместника державы, собравшиеся на конгресс, вероятно, оставят за собой. Но что при этом руководящая роль выпадет на Россию – этого требует одинаково и то решающее влияние, каким она реально пользовалась в судьбах армяно-турецкого вопроса, и ее положение как великой православной державы, под сенью которых стоит и сохраняет свою самостоятельность армяно-грегорианская церковь.
При генерал-губернаторе, все равно наместнике или князе, необходимо будет создать палату представителей. Она заступит место тех генеральных советников, о которых шла речь при устройстве турецкого Курдистана, разделенная на два сектора с генеральным инспектором в каждом и со своим особым генеральным советом. Так как с самого начала трудно будет достигнуть точной переписи населения и так как провозглашение одного принципа пропорциональности населению армянских и курдских уполномоченных может вызвать на первых порах пререкания и несогласия, то полезно будет, по моему мнению, рассечь гордиев узел, признав, что обе части населения – христианская и магометанская – будут представлены равным числом депутатов. Можно надеяться, что при таких условиях в состав правительственного большинства войдет и некоторая доля магометан; а это, разумеется, имеет свое значение, хотя бы для того, чтобы породить в населении уверенность, что исходящие от представительного собрания не будут носить характера норм, навязанных магометанскому населению христианами. Отделение части магометан от общего их ствола предполагает в населении ту дифференциацию, какую создают политические партии. Желательно, чтобы партийная организация построена была не исключительно на национальном принципе, чтобы при ней приняты были во внимание экономические различия, хозяйственные интересы города и деревни, крупной собственности, средней и мелкой, капитала и труда.
Чем скорее население будущей автономной области перейдет от расовых и религиозных счетов к тем, какие вызываются столкновением хозяйственных интересов, тем легче будет проведение в жизнь тех начал, на признание которых, несомненно, остановятся державы не одного тройственного согласия, но и все те, которые представлены будут на будущем конгрессе. Европейская гражданственность одинаково опирается на начала равноправия всех граждан и их религиозной свободы. Европа не может помириться с возникновением новых автономных и полуавтономных единиц, которые не пожелали бы считаться с этими началами. Во всей ее прежней политике по отношению к провинциям Турецкой империи, подчинявшимся в большей или меньшей степени ее протекторату – будет ли то Румелия, Ливан или обращенное в самостоятельное княжество нынешнее королевство Румынии, Европа всегда настаивала на включении в основные законы как веротерпимости, так и гражданского равенства. Нет основания думать, что она отступит от этих начал и при устройстве отходящей от Турции Северной Анатолии. Начало равенства проведено будет, разумеется, и при устройстве исполнительных и административно-совещательных органов в отдельных провинциях или вилайетах. Их начальники или отдельные валии будут назначаться генерал-губернатором или князем, без чего трудно было бы достигнуть того единства направления, при отсутствии которого не может быть правильно поставленной администрации. Но если от генерал-губернатора будет зависеть выбор валиев, то это не значит ,что ими будут назначены одни только христиане. Начало равноправия национальностей и религий предполагает в данном случае полную свободу выбора.
Я не вижу ближайшей необходимости создавать двухпалатную систему в стране, не имеющей аристократии, крупных капиталов и латифундий. Но отсутствие верхней палаты не означает еще отсутствия при генерал-губернаторе административно-совещательного органа по типу государственного совета. Этот орган мог бы получить смешанный состав. Я бы не считал бесполезным ввести в него известное число компетентных юристов и администраторов, из которых не все необходимо должны принадлежать туземцам. Знание мусульманского права, как и знание наиболее передовых европейских законодательств было бы равно желательно у членов совета по назначению. А если бы к этому мог бы присоединиться и более или менее продолжительный административный опыт, то это было бы одной чистой прибылью.
Рядом с членами по назначению я считал бы желательным присутствие членов по выбору, в равном числе из армян и курдов или, что то же, из христиан и мусульман. Они бы принесли с собою знание местных условий, практических запросов обеих половин населения и рядом с этим их идеологии, с которой, разумеется, придется считаться при выработке административных мероприятий и изготовлении законопроектов. Одной из функций государственного совета была бы подготовка законодательных мер, а другой – издание административных регламентов, согласных с законом указов. Эту последнюю функцию к форме издания общеобязательных постановлений, действие которых ограничилось бы пределами одной только провинции, я бы счел возможным предоставить и советам, устроенных при валиях, советам смешанных составов, как и государственный, в который бы в равном числе вошли уполномоченные как от магометан и от христиан. Эти советы нисколько не исключали бы необходимости генеральных советов или, что то же, губернских земств, опять-таки с равным представительством магометан и христиан. Идея- положить в основу административно-хозяйственного органа, каким является земство, национально-религиозные культурные особенности края, разумеется, из тех, которые могли бы удовлетворить государственного деятеля на западе. Иное дело на Востоке, и в частности в пределах Турецкой империи, где за отсутствием свободной политической жизни, весь интерес сосредоточился на церкви и тесно связанной с ней национальной культуре.
Армяне с XIY в. не знали ничего подобного самостоятельной государственной организации. Церковь заняла для них место отсутствующего национально-политического союза. Около нее, и ею созданных и ею поддерживаемых школ, возникли ячейки национального возрождения. Церковные и школьные вопросы приобрели значение, выходящее за рамки, какие отводятся им в условиях европейской жизни. Со всем этим необходимо будет считаться. Все это более или менее предусмотрено, и в этом проект устройства обоих секторов Северной Анатолии, которые приняты были державами, утверждены Портою и стали приводиться в исполнение в зимние и весенние месяцы протекшего 1914 г. Напомним содержание тех частей, которые касаются школьного дела.
«Очень важным для армян, - пишет русский поверенный по делам в Турции – Гулькевич министру иностранных дел Сазонову 27 января 1914 г., является постановление, обеспечивающее в бюджете вилайета школам каждой национальности часть, пропорциональную платимыми ею школьным налогам. Правительство до сих пор обыкновенно расходовало все доходы в этих налогов на турецкие школы. Помимо этого, Порта обязует их препятствовать участию единоверцев в расходах по содержанию общинных школ» (см. «Сборник дипломатических документов реформ в Армении». Петроград, 1915 г. стр.72).
Смешанный состав населения предполагает необходимо допущение двух языков – армянского и турецкого в официальной переписке и при постановке судебных решений. Это выговорено было и в проекте устройства обоих секторов. «Новшеством, - значится в приводимой мною депеше, - является также обнародование законов, указов и официальных распоряжений на всех местных языках. Решение судов постановляется на турецком языке, но по возможности переводится на языки сторон. Генеральные инспектора могут также допустить употребление сторонами родного языка в сношениях с судом и администрацией (ibid., стр. 172). Очевидно,что при образовании самостоятельного или полусамостоятельного армяно-курдского княжества необходимо будет распространить самостоятельность языков столько же на деятельность административных и судебных органов. А это значит, что решения их будут обнародованы на обоих языках, точно так же как законы или указы или административные мероприятия.
Остается затем вопрос: как устроить военные силы вновь возникающего полусамостоятельного государства? Он представляет большие трудности в том смысле, что мудрено кажется, на первый взгляд ввести в одни и те же полки христиан и мусульман. Русский опыт доказывает, однако, что такие порядки вполне возможны. На первых порах придется, быть может, считаться с рознью, искусственно воспитанной в армянах, черкесах и курдах турецким начальством. Поэтому рядом с армянскими полками будут организованы курдско-черкесские. Несомненно, имеется опасность в факте вооружения тех и других и не на одно только военное время. Армяне, как общее правило не допускались Турцией к ношению оружия, а курдам дозволено было выдавать его из арсенала, согласно принятому Портой проекту об организации обоих секторов, только в военное время.
Такие порядки, очевидно, должны будут отойти в область прошедшего. Полезно будет следить за тем, чтобы мирное население не имело у себя оружия в интересах предупреждения все еще наблюдающихся в Анатолии случаях кровного возмездия. Но в то же время необходимо будет устроить постоянное войско на началах всеобщей воинской повинности и содержать известное число офицеров и солдат при оружии и в мирное время. Придется ли сохранить принцип, по которому в составе жандармерии входят одинаково христиане и мусульмане, - это, конечно, вопрос, для решения которого мы не имеем пока достаточных данных. В начале прошлого года он решаем был в следующем смысле. Заведенные бывшим султаном Абдул-Гамидом полки внутренней стражи из одних только мусульман, полки, известные под именем Гамидий, преобразовывались в запасную кавалерию. «Их оружие, значилось в проекте, получившем утверждение турецкого правительства, будет сохранять в военных складах и будет выдаваемо ими только в случае мобилизации и на маневрах. Солдаты этих полков будут отбывать службу в течение одного года: каждый, без различия национальности и религии, раз он проживает в округе, может быть зачислен в эти полки». (ibid., стр.164).
По мере замирения края все легче и легче будет организовывать смешанную милицию и жандармерию из членов обеих национальностей под начальством офицеров, назначение которых перейдет в руки центрального правительства.
Входить в дальнейшие детали по устройству будущей свободной Армении едва ли было бы целесообразно. Оно, в конце концов, будет тем или иным, смотря по тому: выскажется или нет сам армянский народ в пользу присоединения к России, и последует ли на то согласие верховной власти Империи и ее союзников.
В моем сообщении я тщательно обошел вопрос о будущем территориальном составе автономной Армении. Я не располагаю достаточным материалом о численном соотношение армянского и мусульманского населения, как в транезундском вилайете, так и в Малой Армении и Киликии. Чтобы западные державы, являющиеся нашими союзниками, охотно согласились на уступку автономной Армении порта в Александрете – позволено сомневаться. Им будут особенно дорожить те, в руки которых перейдёт осуществление проекта Багдадской железной дороги. Но в Каликии, как справедливо указывает г. Джевилегов, найдутся и другие порты, которые в данном случае могли бы быть предоставлены армянам. Иметь порт на Средиземном море, разумеется, представило бы несомненную выгоду для вновь нарождающегося полусамостоятельного государства. Как можно будет примирить это требование с запросами Англии и Франции – покажет будущее.
Россия, несомненно, может быть только заинтересована в создании автономной области, способной сделаться не только новым рынком для ее товаров, но и своего рода государством-буфером, хотя и на этот счет, как показывает пример Бельгии, не следует обольщать себя большими надеждами.
Но возникновение автономной Армении может представить выгоды для Империи только под одним условием – если эта область станет замиренной средой, если в ней прекратятся старые счеты армян с курдами, мусульман и христиан. А для этого пока не придумано иного средства, кроме равноправия и терпимости.
Вот почему я считал бы желательным, чтобы европейскими державами на будущем конгрессе решительно высказались за необходимость для возникновения государства положить в основу своего политического возрождения эти две политические аксиомы: свобода совести и равенство граждан перед законом, судом, налогом, государственной службой, что все вместе обнимается понятием равноправия.