В контакте Фэйсбук Твиттер
открыть меню

Продовольственное самообеспечение. Иллюзии и реалии

Автор:  Захаров Валерий
23.02.2015

Статья посвящена анализу причин текущего тяжёлого положения в аграрном секторе российской экономики. Показывается, что это тяжёлое положение не является результатом случайного стечения обстоятельств, а является закономерным итогом последовательной разрушительной политики, проводившейся государственной властью страны относительно аграрного сектора на разных этапах существования России.

В статье выделяются и описываются три основных исторических этапа разрушительной аграрной политики. Первый из них − это этап крепостного права; его можно охарактеризовать как этап надлома аграрного сектора. Второй из них − это этап индустриализации; его можно охарактеризовать как этап изживания аграрного сектора. Наконец, третий из них − это этап мирооткрытости; его можно охарактеризовать как этап заброшенности аграрного сектора.

При этом каждый новый этап начинался с полной смены государственной власти в стране. Однако при любой смене власти изменение положения в аграрном секторе происходило, вообще говоря, по одному и тому же сценарию. А именно, на каждом новом этапе новая власть, вначале обещая решить все накопленные проблемы предыдущего этапа, обеспечивала себе огромную поддержку широких слоёв населения, недовольных накопленными проблемами, но затем резко разворачивалась к совершенно другой, собственной политике по отношению к аграрному сектору, которая, в свою очередь, приводила к новой совокупности тяжёлых проблем.

В статье показывается, что в результате политики заброшенности аграрный сектор на этапе мирооткрытости накопил очередной пласт трудноразрешимых проблем, в частности, существенно снизил товарность производства и отступил во многом к укладу натурального хозяйства как средству выживания. Это означает, что «накормить страну» или хотя бы обеспечить её продовольственную безопасность в настоящее время аграрный сектор совершенно не в состоянии.

Поэтому без значительных структурных реформ в аграрном секторе внутреннее импортозамещение сельскохозяйственной продукции может так и остаться исключительно декларируемой иллюзией. 

1. Крепостной этап

АРХЕТИП ЭКСТЕНСИВНОГО РАССЕЛЕНИЯ И ЕГО ПОДАВЛЕНИЕ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ И В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Для сохранения своего жизнеобеспечения у народов Евразии выработались несколько жизнеподдерживающих архетипов [Захаров, 2010(а), с. 82-84]. Для нас наиболее важным представляется архетип экстенсивного расселения прирастающего населения. Он состоит в том, что по мере роста населения какого-либо ареала жизнедеятельности относительное уменьшение количества жизнеобеспечивающих ресурсов, приходящихся на одного человека, при наличии пригодной окружающей жизнедеятельной среды побуждает прирастающую часть населения расширять текущий ареал жизнедеятельности за счёт расселения на соседние территории и их последующего освоения.

К сожалению, воспроизводство этого естественного архетипа на территории сначала Московского государства, а затем и Российской империи было искусственно подавлено введением крепостного права и закрепощением сельского населения [Семеникова, 2006, с. 126-127, с. 234-235].

В течение, по крайней мере, четырёхсот лет мем (т.е. памятный образ) [Захаров, 2011, с. 17-18] архетипа экстенсивного расселения прирастающего сельского населения находился в непримиримом противоречии с неотипом крепостного ограничения этого расселения.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ КРЕПОСТНОГО ЭТАПА ДЛЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Искусственное крепостное ограничение возможности экстенсивного расселения прирастающего сельского населения в стране, обладавшей обширной пригодной к экстенсивному освоению природной средой, привёло к тому, что к концу XIX века «...главным вопросом для России был аграрный» [Ясин, 2014, с. 198], поскольку аграрный сектор страны приобрёл следующие отрицательные особенности:

 

  • скученность сельского населения в центральной части Европейской России;
  • острая нехватка пахотных, луговых и лесных угодий у крестьянского населения;
  • постоянно возвращающийся голод в ряде губерний;
  • неосвоенность окраинных территорий, пригодных для сельскохозяйственной деятельности;
  • обширный сельскохозяйственный, и в частности, зерновой экспорт при неудовлетворённости внутреннего потребления.

 

Именно эти отрицательные особенности сыграли свою роковую роль в наступлении второго этапа разрушения аграрного сектора России.

Поэтому этот этап можно охарактеризовать как этап надлома аграрного сектора.

2. Индустриальный этап

Перечисленные выше отрицательные особенности аграрного сектора Российской империи накануне её исчезновения в результате февральской и октябрьской революций 1917 года обусловили широкую вовлеченность крестьянских масс в Гражданскую войну на стороне большевиков, обещавших «землю народу», и обеспечили победу большевикам.

Большевики, как марксистская партия, включали в свою идеологию представление о линейном прогрессе хозяйственной деятельности. Опишем кратко это представление.

 

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЛИНЕЙНОМ ПРОГРЕССЕ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

После того, как в ведущих странах Запада была проведена индустриализация, в Западной Европе возникло представление о том, что, наконец-то, найден магистральный путь развития человечества; и поэтому, все остальные страны мира рано или поздно будут вынуждены развиваться именно в таком направлении. В связи с этим в Европе и в России в марксистских кругах стало активно внедряться представление о том, что устаревшая аграрная цивилизация должна быть заменена прогрессивной индустриальной цивилизацией.

Однако если посмотреть, как проходили процессы индустриализации в рамках мира в целом, то можно увидеть совершенно другую закономерность, отличную от упомянутой выше смены устаревшей цивилизации новой прогрессивной.

 

КОМПЛЕКС СПОСОБОВ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Изымающий способ хозяйственной деятельности, связанный с изъятием достояния из природной среды, возник в глубокой древности и в настоящее время стал архетипическим. Этот способ можно назвать также метааграрным. Ясно, что в него включается сельскохозяйственный (аграрный) способ.

Однако изымающий способ хозяйственной деятельности даже на самых ранних этапах своего возникновения не мог существовать в одиночку без перерабатывающего или промышленного способа хозяйственной деятельности, связанного с обработкой и переработкой изъятых природных достояний. Этот способ называется также индустриальным.

Более того, изымающий и перерабатывающий способы хозяйственной деятельности даже на самых ранних этапах своего возникновения не могли существовать без обслуживающего способа хозяйственной деятельности, связанного с обслуживанием как изъятия, так и переработки. Этот способ называется также сервисным.

Таким образом, все упомянутые выше способы хозяйственной деятельности не составляли отдельных последовательных стадий в развитии человеческого общества. Они сосуществовали и сосуществуют одновременно в целом комплексе археспособов хозяйственной деятельности [Захаров, 2010(б), с. 119-125].

Иначе говоря, экономика любой страны всегда была и остаётся трёхсекторной, однако с разными соотношениями метааграрного, индустриального и сервисного секторов.

Рассмотрим более подробно, как исторически возникали в разных странах разные соотношения указанных археспособов. В этом отношении наиболее достоверным и хорошо изученным является процесс активной индустриализации, происходившей в Европе начиная с XV века.

 

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ В ЕВРОПЕ И ПЕРЕВОД АГРАРНОГО ПРОИЗВОДСТВА В КОЛОНИИ

Главной характеристикой процесса активной индустриализации была достаточно быстрая по историческим меркам замена ручного производства машинным. При этом значительная часть трудоспособного населения, занятого ранее ручным трудом в сельском хозяйстве, переместилась в машинное производство на фабриках и заводах. Это слишком хорошо заметное явление и породило поспешное представление о возможном и желательном переходе всех государств на магистральный путь промышленного развития.

Однако истинная картина происходившего разительно отличалась от той, которую описывали сторонники неизбежности индустриальной модернизации. Резкое уменьшение своего сельскохозяйственного производства европейские страны вынуждены были восполнять за счёт соответствующего импорта из своих колоний [Малахов, 2007, с. 76], [Смирнов, 2006, с. 235, 180]. Более того, поскольку перевод значительных трудовых ресурсов в промышленный способ жизнедеятельности абсолютно невозможен без использования сельскохозяйственной продукции и без наличия «рынков» сбыта промышленной продукции, европейскими странами осуществлялся целенаправленный принудительный перевод колоний на аграрно-сырьевой способ жизнедеятельности [Анилионис, Зотова, 2005, с. 174-176], [Захаров, 2010(б), с. 31-30], [Захаров, 2011, с. 94-105].

 

ИЗМЕНЕНИЕ СООТНОШЕНИЯ СПОСОБОВ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЦЕНТРО-ПЕРИФЕРИЙНОЙ СИСТЕМЕ

Из сказанного выше следует, что при описании процесса индустриализации его апологетами, по-видимому, сознательно не принималось во внимание неразрывное центро-периферийное индустриально-аграрное взаимодействие. А именно, любая «прогрессивная» преобразовательная деятельность, осуществлённая в странах Запада и приведшая к изменению вовлечённости населения страны в метааграрный, индустриальный и сервисный способы хозяйственной деятельности, обязательно сопровождалась восполняющей деятельностью, связанной с созданием контролируемой восполняющей периферии. При этом соотношение способов хозяйственной деятельности в рамках объемлющей центро-периферийной системы оставалось таким же, каким было в самой стране до начала преобразования.

 

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ БЕЗ СОЗДАНИЯ КОНТРОЛИРУЕМОЙ ВОСПОЛНЯЮЩЕЙ ПЕРИФЕРИИ

Российская Империя в XIX веке относительно соотношения способов хозяйственной деятельности была гармоничной страной, и поэтому могла бы не зависеть ни от какой периферии. Однако европейские страны, такие как Англия, Германия, Франция, в это время проводили активную индустриализацию и, будучи промышленно более развитыми, чем Россия, осуществляли агрессивную политику по отношению к ней, используя Турцию, Персию, Японию и другие приграничные государства. По этой причине Россия, чтобы противостоять этой агрессии, была вынуждена закупать за границей новейшие промышленные товары, включая вооружение, на что, естественно, требовались деньги. Эти деньги приобретались, в том числе, и за счёт продажи за рубеж сельскохозяйственной продукции. В результате Россия всё больше становилась пассивным сельскохозяйственным центром относительно своей промышленной периферии.

Чтобы преодолеть эту тенденцию, к началу XX века Российская Империя была вынуждена осуществлять ускоренную промышленную модернизацию. Однако этот естественный процесс был прерван Первой мировой войной и революциями 1917 года. Более того, «Реально, Россия 1920 года превратилась в почти полностью крестьянскую (земледельческую), но не страну, а резервацию. Над огромной, но неорганизованной массой крестьян господствовала пирамида большевистской военно-чиновничьей иерархии. Даже данные советских историков и экономистов о степени упадка русской индустрии поражают. В соответствии с ними добыча угля сократилась в 4,5 раза, производство стали в 20 раз, электроэнергии в 5 и т.д. Падение производства в обрабатывающей промышленности было ещё более поразительным. В некоторых отраслях оно прекратилось вообще, т.е., было равно нулю.

Фактически, к 1921 году Россия в ходе мировой и гражданской войны пережила процесс деиндустриализации...» [Смирнов, 2006, с. 285].

Большевики, увлечённые прогрессивистской идеей перехода от устаревшей аграрной цивилизации к прогрессивной индустриальной цивилизации, насильственными методами провёли сверхбыструю индустриальную модернизацию в деиндустриализованной стране. Для этого в 1929 началась массовая коллективизация крестьянских хозяйств. Это позволило сосредоточить в руках государственной власти большие хлебные ресурсы, которые тратились на закупку промышленного оборудования в США и Западной Европе. Таким образом, «...индустриализация была перенесена в Советскую Россию из США и Германии» [Смирнов, 2006, с. 290]. Более того, значительные массы населения были насильственно «выдернуты» из сельскохозяйственного производства и переведены в промышленность.

 

АРХЕТИП ЧАСТНОГО ТРУДА И БЕГСТВО СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ В ГОРОДА

Свойственный крестьянам частный труд в семейном земледельческом хозяйстве был насильственно заменён коллективным трудом в колхозах, совхозах, на промышленных предприятиях, на государственных стройках и т.д. Однако неотип коллективного труда в течение семидесяти лет находился в непримиримом противоречии с мемом архетипа частного труда [Захаров, 2010(в), с. 156-162].

Этот архетип состоит в том, что бóльшая часть населения России предпочитает не обезличенно трудиться в составе больших коллективов, а в основном осуществлять труд малогрупповым (=частным) образом. Отметим, что «частный» не означает «личный», а происходит от слова «часть».

Большевики как партия рабочего класса неотип коллективного промышленного труда распространили путем насильственной коллективизации на все крестьянское население страны, подавив полностью присущий крестьянам архетип частного труда.

Все это привело к тому, что крестьянское население, как только получало на руки паспорта, переселялось в города. Приведём соответствующие статистические данные. «По данным переписи населения 1897 года, крестьяне составляли 85% жителей России, в сельском хозяйстве было занято 74% трудоспособного населения страны, которое кормило 92,8 млн. из 128,2 млн. человек общей численности населения России тех лет. На протяжении всего XX столетия доля крестьянства в России снижалась. В 1959 году сельские жители России составляли 48% всего населения, в сельском хозяйстве было занято 39% трудовых ресурсов. В 1980 году эти показатели составили уже соответственно 30% и 15%; в 1990 году − 26% и 13,2%; в 1994 году − 27% и 15,4%; в 2000 году − 27% и 12,6%» [Федоренко, 2003, с. 169].

Перетекание сельского населения в города привело к тому, что выращенный урожай приходилось убирать силами городских промышленных рабочих, учащихся, служащих, военнослужащих и пр. Осенняя страда превращалась в «битву за урожай».

 

ИЗМЕНЕНИЕ СООТНОШЕНИЯ СПОСОБОВ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РЕЗУЛЬТАТЕ НЕВОСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

Одновременно со снижением доли крестьянства в России «...снижалась доля сельского хозяйства в экономике: в 1913 году она составляла 53, 1%; в 1970 году − 17,1%; в 1991 году − 15,6%; в 1994 году − 8,2%; в 1996 году − 8,9%; в 2000 году − 8,0%» [Федоренко, 2003, с. 169]. Из этих данных следует, что естественное архетипическое соотношение способов хозяйственной деятельности в стране в процессе насильственной индустриализации было непоправимо нарушено. Причём в отличие от стран Запада эта форсированная индустриализация проводилась без параллельного создания контролируемой восполняющей аграрной периферии.

В результате Советский Союз неизбежно попался в «ловушку» аграрного невосполнения, т.е. отсутствия аграрной восполняющей периферии. Это привело к большим проблемам в снабжении населения продовольствием [Федоренко, 2003, с. 170].

 

РЕЗУЛЬТАТЫ ИНДУСТРИАЛЬНОГО ЭТАПА ДЛЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Из сказанного выше следует, что искусственная насильственная сверхбыстрая невосполнительная индустриализации привела к тому, что к 1985 году аграрный сектор страны приобрёл следующие отрицательные особенности:

 

  • почти полное уничтожение исконной российской крестьянской цивилизации;
  • почти троекратное сокращение крестьянского населения;
  • пятикратное сокращение доли сельского хозяйства в экономике.

 

Поэтому индустриальный этап можно охарактеризовать как этап изживания аграрного сектора.

Вследствие этого Советский Союз оказался в непреодолимой зависимости от ввоза сельскохозяйственной продукции из-за рубежа. В итоге, Советский Союз, который не создал свою контролируемую аграрную периферию, оказался пассивной метааграрной периферией для промышленно развитого центра. Поэтому выход из ловушки аграрного невосполнения для Советского Союза оставался только внутри метааграрного способа хозяйственной деятельности, т.е. восполнить недостаток аграрного изъятия можно было только за счёт какого-либо другого метааграрного изъятия. Таким изъятием стала усиленная добыча природных ресурсов, в частности, ископаемых ресурсов. Согласно принятой руководством страны идеологической концепции перехода к прогрессивной индустриальной цивилизации это выглядело вполне естественным процессом.

Поэтому в 70-е и 80-е годы прошлого века в полную силу заработали ресурсные потоки нефти и газа из СССР в Западную Европу и обратные потоки «твёрдой» валюты в СССР для закупок сельскохозяйственной продукции за пределами страны. И предприимчивой частью советской номенклатуры овладели соблазнительные мысли о присвоении указанных замечательных ресурсно-валютных потоков.

Именно наличие указанных ресурсно-валютных потоков сыграло свою роковую роль в наступлении третьего этапа разрушения аграрного сектора России.

3. Мирооткрытый этап

Присвоение указанных ресурсно-валютных потоков было проведено в рамках социально-экономических преобразований Советского Союза, названных «перестройкой» и «переходом к рыночной экономике». Перечисленные выше отрицательные особенности аграрного сектора позднего Советского Союза обусловили легкое принятие и поддержку этих преобразований широкими слоями советского общества.

 

ЗАЯВЛЕННАЯ ЦЕЛЬ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Для аграрного сектора идеологами перестройки была заявлена цель ускоренного перехода от колхозно-совхозной формы сельскохозяйственного производства к многообразию форм и, в частности, к фермерской форме. Эта цель полностью соответствовала подавленному в советское время архетипу частного крестьянского труда.

По-видимому, при постепенном осуществлении намеченных преобразований в аграрном секторе могли бы произойти положительные изменения. Однако соблазн ускоренного присвоения указанных выше ресурсно-валютных потоков перечеркнул все заявленные благодушные намерения.

 

ОТКРЫТИЕ СТРАНЫ МИРОВОМУ РЫНКУ И ЗАБРОШЕННОСТЬ АГРАРНОГО СЕКТОРА

В результате ускоренных преобразований экономики России недра были отданы, если не во владение, то в распоряжение и пользование достаточно узкой части населения России. В интересах этой экспортно-ориентированной части населения была отменены государственная монополия внешней торговли и государственная монополия внешней банковской деятельности. Тем самым, произошло мгновенное (по историческим меркам) открытие страны мировому рынку.

Это привело к ускоренному образованию внешнеориентированной системы современной России, которую составили экспортёры, импортёры и обслуживающие их банки [Захаров, Коваленко, 2012, с. 34-43]. Экспортёры посредством продажи выводимой за пределы страны продукции доставляли в страну валюту. На полученную таким образом валюту импортёры за рубежом приобретали соответствующие импортируемые товары и ввозили их в страну. Банки осуществляли взаимодействие между этими видами деятельности внутри страны и за рубежом. Эта система оказалась тесно взаимосвязанной и самодостаточной, и потому весьма устойчивой.

Взаимосвязанность и самодостаточность внешнеориентированной системы сделала завоз импортёрами сельскохозяйственной продукции из-за рубежа чрезвычайно доходным делом. Следующие таблицы показывают динамику роста импорта продовольственных товаров [Кашин, 2008, с. 4].

Годы

1992

1995

2000

2005

2007

Мясо свежее и мороженое

288

730

517

1340

1309

Мясо птицы

46

828

694

1329

1136

Молоко и сливки сгущенные

46

86

77

146

116

Масло сливочное

25

241

71

133

120

Масло подсолнечное

181

283

150

131

121

Хлебные злаки

28867

2712

4677

1449

996

Мука и крупа

1440

569

175

148

155

Рыба свежая и мороженая

41

314

328

787

742

Таблица 1. Динамика роста импорта продовольственных товаров в Россию (тыс. т.)


Годы

1992

1995

2000

2005

2007

Импорт продовольствия и сельхозсырья

9,6

13,0

8,5

17,4

25,2

Таблица 2. Динамика роста импорта продовольствия и сельхозсырья (млрд. долл.)

По причине чрезвычайной доходности импорта сельскохозяйственной продукции внутренний аграрный сектор этой внешнеориентированной системе оказался практически ненужным. Государственной властной системе тоже было не до аграрного сектора, поскольку она решала первоочередную задачу по консолидации и страны, и власти [Захаров, Коваленко, 2012, с. 34-43], [ Захаров, 2013, с. 476-492].

В результате аграрный сектор был брошен на произвол судьбы. Поэтому последний этап разрушения аграрного сектора можно охарактеризовать как этап заброшенности аграрного сектора.


АГРАРНЫЙ СЕКТОР В СТИХИИ СВОБОДНЫХ РЫНОЧНЫХ СИЛ

По указанным выше причинам внутренний аграрный сектор оказался в полностью проигрышном положении. В результате в аграрном секторе сложилась ситуация, которую можно описать следующим образом:

  • ускоренная деиндустриализация;
  • разрушение материально-технической базы;
  • сокращение отечественного сельскохозяйственного машиностроения;
  • нарастание износа сельскохозяйственных машин и оборудования;
  • снижение темпов обновления основного капитала;
  • недостаток оборотных средств.

В частности, в сельскохозяйственных предприятиях РФ тракторный парк с 1365,6 тыс. шт. в 1990г. сократился до 305,0 тыс. шт. в 2010г., парк зерноуборочных комбайнов сократился, соответственно, с 407,8 тыс. шт. до 90 тыс. шт. (таблица 3).

При этом нагрузка пашни на 1 трактор возросла за 1990-2010 гг. с 85 га до 226 га, а нагрузка посевов на 1 зерноуборочный комбайн возросла с 152 га до 344 га, что в 4-5 раз превышает эту нагрузку в США, Англии и других странах с модернизированным сельским хозяйством [Буздалов, 2012, с. 117-129].

Годы

1990

2010

абс. отк. (+,−)

отн. отк. (%)

Приходится тракторов (тыс. шт.)

1365,6

305

−1060,6

−22,33

Приходится зерноуборочных комбайнов (тыс. шт.)

407,8

90

−317,8

−22,07

Нагрузка пашни на один трактор (га)

85

226

+141

+265,88

Приходится посевов на один зерноуборочный комбайн, га

152

344

192

226,32

Таблица 3. Обеспеченность сельскохозяйственных предприятий тракторами и комбайнами

 

Имеющаяся техника покрывает лишь 55% технологических потребностей [Крутова, Амирова, Сафонова, 2013, с. 112-122].

Более половины сельскохозяйственной продукции производится в личных подсобных хозяйствах населения, основанных на ручном труде.

Экономический парадокс личного подсобного хозяйства (ЛПХ) заключается в том, что, производя валовую продукцию на колоссальную сумму, равную 644 млрд. руб. (2003 г.), и тем самым, поддерживая продовольственную безопасность страны, крестьянин практически исключен из нормальных воспроизводственных отношений, свойственных цивилизованному рынку: нет ни фонда накопления, ни амортизационных отчислений, не говоря уже о вложениях в воспроизводство крестьянского жилья.

По расчетам ВНИИЭСХ, среднедушевой доход от ЛПХ примерно составлял 300-320 руб. в месяц,  что в 6 раз меньше прожиточного минимума и в 5,6 раза меньше среднемесячной зарплаты в сельском хозяйстве [Буздалов, 2002, с. 6-13].

 

ОТСТРАНЁННОСТЬ ГОСУДАРСТВА ОТ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Поспешная и неподготовленная трансформация российской экономики отрицательно сказалась и на финансовом положении сельского хозяйства. Нарушение межотраслевых производственно-экономических отношений и ценностных пропорций в экономике страны, сложившийся диспаритет цен на продукцию сельского хозяйства и ресурсы, поставляемые ему отраслями промышленности (в 1992-2004 гг. цены на промышленную продукцию и услуги росли в 3,6 раза быстрее, чем на сельскохозяйственную продукцию), резкое сокращение государственных субсидий сельским товаропроизводителям привели к массовой неплатежеспособности сельскохозяйственных товаропроизводителей, не позволяющей им осуществлять расширенное воспроизводство основного капитала, и к заметному снижению инвестиционной активности сельхозпроизводителей.

Ослабление влияния государства на воспроизводственный  процесс в сельском хозяйстве, его самоустранение от регулирования аграрной сферы привело к разрушительным процессам, которые характеризуются деиндустриализацией сельскохозяйственного труда, производительность которого снизилась в два раза, а также использованием в сельском хозяйстве примитивных технологий производства растениеводческой и животноводческой продукции. Среди сельского населения происходит качественная деградация рабочей силы, снижается общеобразовательный и квалификационный уровень [Амирова, 2014, с. 62-67].

 

ИТОГОВОЕ СОЦИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В АГРАРНОМ СЕКТОРЕ

Сельское хозяйство основано не только на воспроизводстве трудовой деятельности сельского населения, но и на воспроизводстве самобытного жизненного уклада.

К сожалению, социальное положение в аграрном секторе можно описать следующим образом:

  • наблюдается существенный разрыв между «городом» и «селом» по условиям жизнедеятельности;
  • наблюдается ухудшение демографической ситуации в сельской местности (ожидаемая продолжительность на селе составляет всего 64,2  года, это ниже, чем в городе на 1,5 года);
  • наблюдается высокий уровень безработицы сельского населения;
  • наблюдается высокий уровень бедности сельского населения (за чертой бедности по денежным доходам живут 75,6 % сельчан);
  • наблюдается снижение качества жизни в сельской местности, в частности, происходит сокращении сети учреждений социальной инфраструктуры;
  • наблюдается сужение доступа селян к основным социальным услугам: к образованию и к здравоохранению [Амирова, 2014, с. 62-67].

Кроме того, происходит разрушение эволюционно сложившейся системы сельского расселения. В частности, за период между двумя последними переписями населения российское село утратило 10,7 тыс. населенных пунктов [Буздалов, 2011, с. 137-148].

 

РЕЗУЛЬТАТЫ МИРООТКРЫТОГО ЭТАПА ДЛЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА

Из всего, сказанного выше следует, что проведённые институциональные изменения в аграрном секторе России привели к результату, совершенно противоположному заявленным целям.

А именно, аграрный сектор существенно снизил товарность производства и отступил к укладу натурального хозяйства как средству выживания.

Поэтому «накормить страну» или хотя бы обеспечить продовольственную безопасность в настоящее время аграрный сектор совершенно не в состоянии. Этот вывод тщательно аргументирован в фундаментальной работе [Калабеков, 2010].

 

СБОЙ ВО ВНЕШНЕОРИЕНТИРОВАННОЙ СИСТЕМЕ

Описанная выше внешнеориентированная система России как-то незаметно накопила огромные внешние долги. По состоянию на 01.07.2014 внешний долг РФ составил 731,204 млрд. долл.[1]

И в 2014 году оказалось, что внешнеориентированной системе потребовались большие объёмы валюты на отдачу по внешним долгам. Что, естественно, привело к нехватке валюты у импортёров для закупки продовольственных товаров за рубежом.

И только после этого государственная власть озаботилась состоянием отечественного аграрного сектора и декларировала  переход к политике внутреннего импортозамещения, - то есть  продовольственного самообеспечения.

 

НЕОБХОДИМОСТЬ ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ И ПРИНИМАЕМЫЕ МЕРЫ

Обеспечение продовольственной безопасности страны стало более чем актуальным в условиях западных санкций, введённых в 2014 году по отношению к Российской Федерации и, в частности, к российской экономике и ответных санкций по отношению к зарубежным импортерам продовольствия.

В октябре 2014 года Премьер-министр РФ Д.А. Медведев подписал распоряжение об утверждении «дорожной карты» по содействию импортозамещению в снабжении Российской Федерации сельскохозяйственной продукцией. Она содержит комплекс мероприятий (в том числе по разработке нормативных правовых актов), направленных на достижение показателей импортозамещения, установленных в Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020гг.[2] и Государственной программе «Развитие рыбохозяйственного комплекса»[3].

Реализация мероприятий «дорожной карты» должна обеспечить к 2020 году увеличение производства сельхозпродукции, сырья и продовольствия и снижение зависимости внутреннего продовольственного рынка от импортных поставок мяса с 21,6% до 7,7%, молока и молочной продукции − с 23,6% до 16,6%, овощей − с 14,6% до 10,1%.

Однако, из изложенного выше следует, что слишком много веков подряд аграрный сектор России являлся объектом социально-экономических экспериментов со стороны государственной власти в различных её ипостасях. Слишком много ресурсов было изъято из российского крестьянства. Чтобы внутреннее импортозамещение сельскохозяйственной продукции стало реальным, нужно,  наконец, «отдавать долги» сельскому проиводителю  страны, а,  по сути дела, заново  создавать  основу современного  аграрного сектора экономики, всего комплекса отношений «города и деревни» , малых городов,  социальной сферы , острейшей проблемы кадров, инфраструктуры, правовой,  банковской и страховой опеки беззащитного и безденежного агробизнеса,   увидеть ее  как важную  политическую и долговременную  стратегическую задачу страны.  Иначе внутреннее импортозамещение может так и остаться исключительно декларируемой иллюзией.

 

Литература

Амирова Н.Р. Воспроизводственный процесс сельского хозяйства // Наука и практика. РЭУ имени Г.В. Плеханова. 2014. № 2 (14). С. 62-67.

Анилионис  Г.П., Зотова Н.А. Глобальный мир: единый и разделенный, Эволюция теорий глобализации. М.: Международные отношения, 2005.

Буздалов И.Н. Аграрная политика и крестьянство // Власть, бизнес и крестьянство: механизмы эффективного взаимодействия. М.: Энциклопедия российских деревень, ВИАПИ. 2002.

Буздалов И.Н. Униженный класс: о социальном статусе и экономическом положении российского крестьянства // Вопросы экономики,.2011. № 4. С. 137-148.

Буздалов И.Н. О народнохозяйственном подходе к системной модернизации сельского хозяйства России // Общество и экономика. 2012. № 3-4. С. 117-129.

Захаров В.К. Архетип государственного объединения: Россия между Европой и Китаем // Государственная служба. 2010(а). № 2. С. 82-88.

Захаров В.К. Процесс глобального природно-народного равновесия и центро-периферийные проблемы перехода стран к новым способам жизнедеятельности // Вестник АГУ. Серия «Экономика». 2010(б). № 1. С. 21-30.

Захаров В.К. Историческая реализация двух естественных прав в России // Современное право. 2010(в). № 3. С. 156-162.

Захаров В.К. Номология. Устроение и направление человеческой деятельности. М.: МГППУ, 2011.

Захаров В.К., Коваленко С.Г. Чиновничество на пересечении различных управляющих систем // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2012. № 27. С. 34-43.

Калабеков И.Г. Российские реформы в цифрах и фактах. (Издание второе, переработанное и дополненное). М.: РУСАКИ, 2010.

Кашин В. Материалы Круглого стола в Государственной Думе РФ «Продовольственная безопасность – главная забота» // Правда. 2008. 6-9 июня. С. 4.

Крутова Л.И., Амирова Н.Р., Сафонова О.Н. Проблемы расширенного воспроизводства в агропромышленном комплексе при переходе на инновационно-инвестиционный путь развития экономики // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2013. № 2 (26). С. 112-122.

Малахов В.С. Государство в  условиях глобализации. М.: КДУ, 2007.

Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. М.: КДУ, 2006.

Смирнов А.С. Логика всемирной истории и перспективы человечества. Том 2. М.: Издательский дом «ДИ-лер», 2006.

Федоренко Н.П. Россия на рубеже веков. М.: ЗАО «Издательство «Экономика»», 2003.

Ясин Е.Г. Заметки по российской истории // Вестник Европы. 2014. № XL. С. 180-203.

Примечания

  1. Источник:сайт Банка России
  2. Государственные программы. РФ. http://www.gosprog.ru/gp-razvitiya-selskogo-hozyaystva/
  3. Официальный интернет-портал Министерства сельского хозяйства РФ

 

© Текст: Валерий Захаров