29.05.2022
Чехия может вновь стать законодателем политической моды в Центральной и Восточной Европе. Поводом, чтобы так говорить, являются итоги октябрьских парламентских выборов 2021 года в этой стране. Их результатом стало возвращение к власти партий преимущественно правоцентристских, непопулистских, которые в последние полтора десятилетия потеряли власть не только в Чехии, но и повсюду в Центральной Европе. Кроме того, левые, две старейшие партии в стране, социал-демократы и Компартия, вообще не прошли в чешский парламент. Могут ли политические изменения в Чехии стать началом постковидного антипопулистского разворота в регионе? Является ли это тенденцией, которая проявится и в соседних странах, где в ближайшее время ожидаются выборы? Иначе говоря, последуют ли за Чехией ее партнеры по «Вышеградской четверке» - Польша, Венгрия, Словакия?
Что касается самой Чехии, то можно констатировать, что там произошла фактически буржуазная революция. Решающие доли процента, позволившие победить оппозиционному трехпартйиному блоку SPOLU, по данным чешских социологов, дали жители богатых предместий крупных городов. В прошлые два выборных цикла высший средний класс поддерживал популистскую партию ANO (ДА) миллиардера Андрея Бабиша. Полтора года локдаунов, самоизоляций и снижения уровня жизни европейского среднего класса в целом в результате мер, принятых популистскими правительствами, изменили настроение этой группы избирателей, и ее мнение оказалось решающим.
Чехи в принципе серьезно поправели за два ковидных года. Та же партия ANO и премьер-популист Андрей Бабиш (как и их младшие партнеры по коалиции, социал-демократы) вовремя этого не заметили, пошли на выборы с прежней популистской повесткой — и проиграли их. Зато оппозиция сформировала два предвыборных блока, продемонстрировала солидарность и взвешенные программы — и выиграла.
Похожая картина сейчас, надо сказать, наблюдается в соседней Венгрии, где противники нынешнего главы правительства, национал-популиста Виктора Орбана и его партии ФИДЕС, провели праймериз и выбрали единого кандидата на пост премьер-министра - Петера Марки-Заи. В Польше рейтинги правящей право-популистской партии «Право и справедливость» стабильно падали последние месяцы, а запрос на «экспертное правительство» вместо популистского сформировался еще раньше. Хотя там, впрочем, серьезные коррективы в электоральные настроения внес организованный белорусскими властями рукотворный «миграционный кризис». Но в целом, настроения таковы, что следование чешскому примеру - смене популистов на право-центристов - вовсе не исключено.
Разворот на Запад
Электоральные перемены совпали с достаточно резким изменением чешской внешней политики и, скорее всего, с приходом нового правительства эти изменения только углубятся. В последние годы многим казалось, что Чехия была одной из наиболее лояльных к России стран в Евросоюзе, особенно на его восточных границах. Разумеется, до орбановской Венгрии ей было далеко. Но, скажем, в сравнении с Польшей или государствами Балтии, официальная Прага считалась значительно лояльнее в своем отношении к Кремлю.
Серьезную роль в этом, безусловно, играла личная роль президента страны Милоша Земана. Именно он критиковал в своих интервью российскую оппозицию, высказывался за тесное экономическое взаимодействие как с Россией, так и с Китаем, и даже однажды призвал Евросоюз де-факто признать присоединение Крыма, предложив финансово-экономически компенсировать эту потерю для Украины. Земана и его окружение с симпатией принимали в Кремле, а радикальная часть чешской либеральной оппозиции называла его за это «резидент Земан», намекая на обслуживание иностранных внешнеполитических интересов.
Считалось достаточно прагматично настроенным в отношении России и чешское правительство. Без прямых дружеских заявлений, но всегда — за сотрудничество. Примерно в рамках курса крупнейшего экономического партнера Чехии в эти годы — меркелевской Германии.
Поэтому многим внешним наблюдателям, особенно в России, показалось, что ситуация радикально изменилась буквально в течение нескольких дней, когда весной 2021 года чешское правительство обвинило Россию в организации в 2014 году взрывов на военных складах во Врбетицах и, при помощи высылок российских дипломатов, фактически принудило МИД РФ сформировать партитет по количеству дипломатов в Москве и Праге.
Изменение было тем более неожиданным, что еще за день до этого в российскую столицу планировал отправиться чешский вице-премьер и глава МВД Ян Гамачек, в тот момент являвшийся также врио министра иностранных дел. А за несколько дней до этого его коллега по правительству вице-премьер и министр промышленности Ян Гавличек уволил из своего ведомства ключевого эксперта по ядерной промышленности за его упорное противодействие участию российского «Росатома» в достройке чешской АЭС «Дукованы».
После этого Чехия, вместе только с США, вошла в список «недружественных» России государств. Двусторонние отношения оказались практически замороженными. С той разве что разницей, что, несмотря на настойчивые слухи, санкций против Чехии, которая является важным для России поставщиком техники и технологий, Кремль вводить не стал. Не случилось и взаимного отзыва послов.
Однако всего этого нельзя исключать в будущем. С приходом в декабре 2021 года в Чехии к власти нового правительства, сформированного бывшей оппозицией, отношения с Россией станут только сложнее. Поводов к тому несколько, но есть три ключевых. Во-первых, пришедшие к власти партии выступают за более жесткую ориентацию на единство Евросоюза, чем предшествовавшее им правительство Андрея Бабиша, а равно за более активное участие Чехии в деятельности НАТО. Во-вторых, в правительстве нет прямых лоббистов интересов России или Китая, а новый премьер Петр Фиала — политолог по образованию, крайне скептический относящийся к авторитарным режимам.
Наконец, в-третьих, резко снижается влияние президента Милоша Земана. Прежний премьер Андрей Бабиш был зависим от главы государства. Его правительство, с правовой точки зрения, было правительством меньшинства, которое держалось, в значительной степени, благодаря поддержке президента. При этом миллиардер Андрей Бабиш находился под постоянным давлением со стороны Еврокомиссии и чешской полиции и юстиции, в связи с обвинениями в коррупции и нецелевом использовании на благо личного бизнеса европейских дотаций.
Петр Фиала, хоть его кабинет и сформирован пятью партиями и опирается, соответственно, сразу на пять фракций в нижней палате чешского парламента, чувствует себя на посту премьера гораздо устойчивее, чем Бабиш. После утверждения состава его правительства, эффективное давление на него со стороны президента практически исключено. Добавим к этому серьезные проблемы Милоша Земана со здоровьем, из-за которых он был вынужден большую часть октября и ноября провести в больнице. И становится понятно, что серьезной роли во внешней политике Чехии нынешний глава государства в ближайшее время играть не сможет.
Что-то может поменяться в этом плане только в случае досрочной смены президента, еще до плановых выборов, которые приходятся на 2023 год. Но и тогда есть достаточно большая вероятность, что победу одержит кандидат, поддержанный нынешней правящей коалицией. В этом случае он, весьма вероятно, будет проводить общий с ней внешнеполитический курс, а не как Милош Земан — свой собственный.
Системные проблемы остаются
Вопрос президентских выборов, впрочем, не сводится к тому, каков будет внешнеполитический курс следующего главы Чешской Республики. Проблема в Чехии системна, с этой точки зрения она как раз представляет собой как бы «антипример» для других парламентских республик. Причина в том, что с 2013 года страна перешла к прямым выборам президента, которые и выиграл популист Милош Земан. Эти прямые выборы оказались тогда в полном смысле слова бомбой замедленного действия под конституционной системой Чехии.
Все столкновения чешского правительства и президента, давление его на премьер-министра и многократные попытки Милоша Земана присвоить себе дополнительные полномочия, например, по утверждению конкретных министров, не случайны, связаны не только с его особенностями, как политика, но системны. Его предшественники Вацлав Гавел и Вацлав Клаус избирались, в соответствии с классической для парламентской республики схемой, то есть депутатами нижней палаты национального собрания. Соответственно, подотчетны они были, в первую очередь, парламенту, он же эффективно ограничивал не только их полномочия, но и эффективность.
Иное дело Милош Земан, первый всенародно избранный президент Чехии, чья легитимность выше любого другого политика в стране, просто потому, что за него проголосовало единовременно более 50% пришедших на выборы чешских избирателей. Уже сами такие выборы создают у избирателей ожидания масштаба президентских республик: США, России или хотя бы Франции.
Однако чешский президент, в отличие от коллег из президентских республик, имеет в основном представительские полномочия. Самое серьезное и реальное — утверждение премьер-министра. И то, им должен стать лидер победившей на парламентских выборах политической силы. Но при наличии достаточных амбиций, которые были, например, у Милоша Земана при вступлении в должность, народные ожидания вкупе с амбициями главы государства, неизбежно провоцируют конфликт главы государства с другими госинститутами.
Именно это происходило в Чехии все последние годы и, кстати, стало одной из основ для поствыборного многомесячного политического кризиса в стране. К моменту этих выборов Земан, с одной стороны, находился в конфликте с правительством после скандала вокруг дела о взрывах во Врбетицах. Президент отказался считать позицию кабинета министров единственно верной и назвал обвинения, выдвинутые против России, лишь одной из версий. В то же время, он оставался гарантом сохранения власти действующим премьером Андреем Бабишем. В условиях, когда оппозиция (победившая в итоге на выборах) сформировала два политических блока, президент обещал доверить формирование кабинета министров лидеру набравшей наибольшее число голосов партии, а не политической силы. Все соцопросы гарантировали в тот момент, что таким лидером окажется именно Андрей Бабиш, его ANO, в одиночку проигрывая одному, а может и обоим оппозиционным блокам, все равно как партия должна была остаться на первом месте.
Усложнила ситуацию после выборов и госпитализация Милоша Земана. Подтвердив свое обещание Бабишу неформально, глава государства через день после голосования уехал в больницу, в палату реанимации. Чешская же конституция не предусматривает практически никаких вариантов временной нетрудоспособности президента, на этот случай не происходит никакой автоматической передачи власти, не прописан и процесс самостоятельного вступления премьера в полномочия. Оппозиции в лице победившего на выборах блока SPOLU и союза Пиратской партии с объединением STAN пришлось угрожать канцелярии президента началом громоздкой, почти повторяющей импичмент, процедуры признания Земана неспособным исполнять свои полномочия. Попутно полиция начала расследование возможной узурпации полномочий главы государства сотрудниками его канцелярии.
Итогом этого стало неформальное соглашение победивших политических сил с Милошем Земаном и его окружением. Находясь под давлением, он согласился утвердить новым премьером лидера блока SPOLU и его основной партии ODS Петра Фиалу и его министров. Однако это решение конкретного политического кризиса, а не проблемы в целом.
Даже если Чехия в ближайшие годы, в политическом плане, окажется локомотивом Центральной и Восточной Европы, проблему сочетаемости прямых выборов президента и парламентской республики ей однозначно придется решать. Причем, скорее всего, внесением уточнений или изменений в Конституцию страны или, как минимум, принятием уточняющих решений Конституционным судом, который, в этом случае, своими постановлениями закроет самые опасные «прорехи» в основном законе стране. В противном случае, и преемник Милоша Земана, даже если он будет из одного политического лагеря с современным ему правительством, практически неизбежно вступит с ним в соревнование за легитимость, а значит, и за полномочия, провоцируя новые политические кризисы. Просто потому, что это заложено в современной чешской политсистеме.
Это положение — яркий пример того, что электоральные успехи еще не все, для изменения положения в любой демократической стране. Если проблема лежит в основе системы, она неизбежно будет воспроизводиться. И это необходимо учитывать и другим странам и политическим силам, которые считают, что могут изменить положение в своих странах, не меняя основ политической системы, лишь победив на выборах или иным способом перехватив власть у действующего правящего класса.