Папа Франциск: "Не будем терять время!"

Папа Франциск в метро

В последнее время в Европе вновь заговорили о религиозной свободе, трактуемой учением церкви как неотъемлемое право человеческой личности свободно исповедовать свою веру устно и письменно, либо же не исповедовать её вовсе. В нынешнем секулярном обществе это право, зачастую, понимается как свобода от религии. Примеров такой "свободы" предостаточно. После трагических событий во Франции, расстрела сотрудников "Шарли Эбдо" и захвата заложников европейская общественность задалась вопросом, дозволено ли оскорблять и высмеивать веру. Приговор Европейского Суда по правам человека по так называемому "делу Лаутси о распятии" в 2010 г., в сущности, потребовал убрать христианскую символику из школ, и потребовалось вмешательство двадцати европейских стран, чтобы Италия не уступила требованиям политкорректности и отстояла свои традиции. Наконец, публичное заявление Рокко Буттильоне, кандидата от Италии на пост еврокомиссара по юстиции, свободе и безопасности, о том, что он считает грехом гомосексуализм, вызвало громкий скандал в Европарламенте... Эти и  другие примеры заставляют задуматься о рамках религиозной свободы и вообще о будущем церкви в современном глобальном мире.

Таинственная лихорадка жизни

Масштабы свободы... Вспомним, что само отречение Бенедикта XVI от папского престола в 2013 г. подняло волну споров о границах его свободы. Папа добровольно отказался от всей полноты исполнительной, законодательной и судебной власти, какую только предоставляет человеку Конституция Ватикана, заявив, что не имеет более сил осуществлять возложенное на него служение епископа Рима, наместника святого Петра. В мире, где все хотят казаться моложе, сильнее и влиятельнее, чем они есть на самом деле, старый немецкий теолог не побоялся открыто признаться в слабости и дряхлости[1]. Его заявление поражало смелостью, шокировало откровенностью, пугало внезапностью. Это отречение и первые "сто дней" понтификата нового папы, аргентинского иезуита Хорхе Марио Бергольо, принявшего имя Франциска I, в буквальном смысле ломали расхожие представления о молодости и старости, бедности и смысле религиозности, глобальном и универсальном.

13 марта 2013 г. в среду в 19:06 толпа на площади Святого Петра закричала «Habemus papam» (букв. у нас есть Папа)! Дождь лил весь день. Народ праздновал. Дети смеялись и гримасничали перед телекамерами. Люди спешили на площадь, позабыв о дожде, счастливые, что им довелось оказаться здесь в такой исторический момент. Одни были движимы любопытством, другие - необъяснимой, мистической потребностью в чуде. "Католические праздники всегда такие - красочные, шумные, музыкальные, насыщенные многообразием и противоречивостью человеческого, включая крайности; необычные благодаря таинственной лихорадке жизни, которая преображает повседневность, придавая ей насыщенность, глубину, неистовство веселья, о котором никто до этого не мог и помыслить, - читаем в корреспонденции С.Гуиди, штатного автора ватиканской газеты "Оссерваторе романо". - Многие слышали о Бергольо впервые, спрашивали о нём у соседей… Это похоже на приход в семью долгожданного ребёнка. Ты понимаешь, что он уже стал частью твоей семьи, что ты его полюбишь, но ты ещё не знаешь, какое у него лицо, каким будет его голос, темперамент, судьба"[2].

5 тысяч копий "Оссерваторе романо" были распроданы тут же, на площади Святого Петра. "После известия об отречении Бенедикта XVI я растерялась, - написала в чате движения мирян "Католическое действие"девушка по имени Симона. - Как жить, когда никто больше не поддерживает тебя, не защищает? Но тут же вспыхнула надежда. Я поверила, что будет поворот. И вот вышел папа Франциск... Взгляд мягкий, немного неуверенный... Его "добрый вечер" сразу же поселил в моём сердце мир и надежду... Я полюбила его... ВАУ! ПАПА МОЙ ПАПА НАШ ПАПА... ПАПА ФРАНЦИСК!"[3] В те же дни на страницах еженедельного журнала «Панорама», посвящённого папе Франциску, итальянский философ Дж.Реале писал: «Я глядел, как стекаются толпы людей на площадь св. Петра, как их становится всё больше и больше, и пока я наблюдал за этим удивительным зрелищем, мне пришли на память слова датского мыслителя Сёрена Кьеркегора: «Сущность веры в этом и состоит: а именно узреть в Христе современника. До тех пор, пока это отношение будет сохраняться, до тех пор на земле пребудет вера»[4].

Взгляды миллионов были обращены на Ватикан. Корреспондент британской газеты "Гардиан" заявлял, что избрание Франциска – признание того, что будущее церкви не в Европе, во всяком случае, не только в Европе. Как отмечалось в "Таймс", голос папы – это голос человека, который оказывал пастырскую поддержку жертвам воротил рыночной экономики и глобализации, по мере того как росло значение Латинской Америки в глобальной экономике. Французская "Ле Фигаро" сконцентрировалась на задачах, которые предстоит решить Франциску, а именно на реформе курии, евангелизации общества и реабилитации церкви в глазах верующих. Берлинская газета "Тагесцайтунг" подчёркнула скромность понтифика, "Шпигель" назвала его "интеллектуалом-аскетом", "Тагесшпигель" и "Зюддойче цайтунг" - "бедным папой для бедных"[5], чьё имя - имя святого Франциска Ассизского, обручённого с Госпожой Бедностью, - говорит само за себя. В сети множились фотографии папы, который, как все простые люди, ездит на работу на автобусе и метро...

Избрание Бергольо было встречено с энтузиазмом и в самой церкви. Новый папа, - заявил Фернандо Филони, кардинал-префект Конгрегации евангелизации народов, - "призвал нас... идти к нуждающимся, внести свет радости и надежды во все аспекты нынешней реальности". Церковные иерархи и лидеры движений мирян говорили о необычайной простоте, харизме понтифика, отмечали, что Бергольо привнёс из Латинской Америки своё видение отношений между народом и его епископом - путь братства, любви и взаимного доверия. «Этой ночью я буду спать спокойно, и папа Франциск тоже будет спать спокойно. Церковь в хороших руках. Мы все это знаем»[6], - заверил прессу архиепископ Нью-Йорка Тимоти М. Долан.

Не заставила себя ждать реакция представителей некатолических ветвей христианства и других религий. Федерация евангелических церквей Италии подчеркнула, что в лице Бергольо на папский престол поднялся искатель мира и социальной справедливости. Патриарх Константинопольский Варфоломей высказал пожелание, чтобы деятельность нового папы содействовала миру в дезориентированном мире. Секретарь по межхристианским отношениям Московской патриархии архиерей Д. Сизоненко, выразив надежду на позитивную динамику в отношениях между РПЦ и РКЦ, заявил, что вновь избранный папа известен своими «консервативными» идеями, и его понтификат, очевидно, будет отмечен укреплением веры[7].

Глава мусульманской общины Италии Фуад Аоди сказал корреспонденту "Соле 24 оре" через полгода после избрания Бергольо: " Для нас папа - идеал, исламскому миру был бы очень нужен лидер такого масштаба"[8].

"Папа, который изменит церковь"

Судя по многочисленным заголовкам в итальянской печати ("Папа надежды", "Папа против кризиса Церкви", "От коррупции к новой Церкви: букварь Бергольо", "Франциск обращается к молодым, чтобы создать новый мир"), от нового понтифика ждали и ждут решительных действий - возрождения пророческой миссии церкви, её авторитета и очищения. В самом деле, проекте преобразований ватиканской "Большой восьмёрки", представляющей в географическом отношении Обе Америки, Азию, Европу, Африку и Австралию (координирует работу "восьмёрки"  кардинал из Гондураса, архиепископ Тегусигалпы Оскар Родригес Марадьяга), - реформа Синода,  Госсекретариата и дикастерий, ряд финансовых преобразований, придание более широких полномочий епископским конференциям. Учреждена комиссия по пресечению случаев педофилии и их намеренного сокрытия. Известные итальянские историки религии А. Риккарди и А. Торньелли высоко оценивают "дипломатический стиль" нового понтифика, нацеленность на молодёжь, программу "бедной церкви для бедных"[9]. Ещё будучи кардиналом, Бергольо призывал высшее духовенство выглянуть за пределы собственного "мирка", идти на периферию, не столько в географическом смысле, сколько в экзистенциальном, на периферию греха, горя, несправедливости, невежества, всякой и всяческой бедности нашего времени, говорить с людьми не только на языке литургических и теологических формул, разглядеть глубокую врождённую мудрость народа.

Как только ни характеризовали папу Франциска в печати: прогрессистом, папой-реформатором и даже папой-революционером! "Новый папа - папа принципиально новый" - под таким показательным названием вышло интервью с профессором теологии Вито Манкузо. В чём же заключается эта новизна помимо того, что Бергольо - первый папа-выходец с другого континента, первый папа-иезуит и первый, кто взял имя Франциска?

 В. Манкузо утверждает, что в отличие от Иоанна Павла II, выдающегося мирового лидера, Бенедикта XVI, выдающегося теолога, Франциск I делает ставку на другое - на своего рода "практическое духовное измерение". На вопрос о "революционности" понтифика профессор Манкузо ответил, что позитивные плоды приносят лишь те революции, которые вершатся просвещёнными консерваторами. Достаточно вспомнить папу Иоанна XXIII и Второй Ватиканский Собор. В этой связи прав французский мыслитель Морис Белле, сказавший, что настоящий консерватор вынужден быть революционером, поскольку "реальность меняется так быстро, что - чтобы сохранить её - необходимо следовать за её трансформацией"[10].

И всё же, как показывает практика, папа Франциск с трудом подпадает под общепринятые политические дефиниции. Непримиримых католиков-традиционалистов он возмутил молитвой о мире в Сирии 7 сентября 2013 г. с участием адептов некатолических культов. "Бдение", по мнению ультраконсерваторов, должно было стать "молитвой единому истинному Богу, а оно, напротив, ведёт к религиозному релятивизму"[11]. Консервативное крыло католической церкви выразило недоумение по поводу неторопливости папы в вопросе реформ, критикует его за популизм. Похвально склонять голову перед бедными и обнимать юных наркоманов, - заявил архиепископ Нью-Йорка Тимоти М. Долан, тот самый, который заверил всех, что с избранием Бергольо "церковь в хороших руках", - необходимо, однако, урегулировать скандалы, связанные с педофилией и финансовыми махинациями, предотвратить подобное в будущем, то есть решить все те проблемы, которые обозначились во всей остроте в канун выборов в Ватикане[12]. Неоднозначно были восприняты прохладные отношения папы с епископатом Италии (при всём его уважении истории и традиций европейского христианства), свободное обращение с церемониалом, отказ Франциска жить в официальных папских покоях своих предшественников, установка душевых кабин для бездомных на площади Святого Петра и прочее. В то же время Бергольо нельзя заподозрить в симпатиях к модернизму: его демократизм и ломка стереотипов ни в коем случае не означают радикализации курса. Позиция папы в отношении эвтаназии, абортов, однополых браков, гей-усыновлений, допуска к причастию разведённых, повторно вступивших в брак, остаётся неизменной. По словам кардинала Марадьяги, о Третьем Ватиканском Соборе думать пока не приходиться, нужно сначала воплотить в жизнь решения Второго Ватиканского Собора[13], добиться гуманизации современного общества, искоренения вопиющих форм политического и экономического произвола[14]. Понтифик подверг резкой критике абсолютизацию понятия свободы, этический релятивизм, крайний индивидуализм, культ потребления, демократию, сведённую, главным образом, к процедурным нормам, отношение властей и общества к трудовым мигрантам и беженцам. Граждане больше не доверяют институтам Евросоюза, - заявил папа в Страсбурге 25 ноября 2014 г. - Они считают эти институты далёкими и устанавливающими правила чуждые, не отвечающие устремлениям отдельных народов, а подчас откровенно вредоносными. Создаётся впечатление, что "Европа устала и постарела, что старушка Европа бесплодна, что она рискует постепенно потерять собственную душу и дух гуманизма"[15].

Религиозное безразличие или возврат к идолам?

Тревога папы понятна. Невзирая на популярность воскресных молитв "Ангелус" на площади Святого Петра, несмотря на активное вовлечение мирян в систему апостольского служения[16], статистика упрямо констатирует рост критического отношения к католической церкви. К примеру, в Испании число католиков, регулярно посещающих воскресные мессы, сократилось до 13 %,  во Франции до 4,5 %. В Польше лишь 31 % католиков участвуют в жизни прихода[17]. В Италии, колыбели католицизма, 52,3 % чувствуют церковь "далёкой", 44,4 % - излишне "суровой"[18]. Что касается института посвящённой жизни, то есть монашествующих, то тут ситуация выглядит ещё печальнее. 67 % молодых людей и 75 % девушек не склонны считать, что монашествующие делают полезные вещи, которые не смог бы сделать кто-либо другой[19]. И если они ещё принимают из соображений практической пользы так называемые "деятельные" ордена, которые заняты в системе милосердия и образования, то к "созерцательным" относятся скептически.

Как отмечает кардинал Поль Пупар, президент Папского совета по культуре, секулярность породила так называемый тип "человека безразличного", стиль жизни которого можно сформулировать так: "Возможно, Бога нет, это даже не важно, во всяком случае, мы по Нему не скучаем". Мы живём сегодня, утверждает кардинал Пупар, в культуре безразличия, более того, - в культуре невежества[20].

Разумеется, церковь не бездействует. Клирикам и мирянам открывают двери теологические институты, христианские культурные центры, духовные библиотеки, созерцательные монастыри, в которых можно найти утешение в молитве, сосредоточиться на духовных упражнениях или просто укрыться от бешеного ритма современной жизни. Ассоциации мирян ведут воспитательную, образовательную, миссионерскую работу в тесном взаимодействии со священниками и епископами. Большое внимание уделяется межрелигиозному диалогу, гуманитарным проектам в Африке и Юго-Восточной Азии. Делается очень много, но, как признают сами церковные иерархи, проблемы остаются.   

По мнению ряда исследователей[21], причины отдаления европейского общества, прежде всего, молодёжи от церкви и институтов посвящённой жизни кроятся в процессах глобализации, триумфе интернета, развитии новых технологий. Институты семьи, школы, церкви, которые традиционно влияли на социализацию человека, перестали быть отправной точкой. Молодёжная культура сделалась самодостаточной. Само понимание молодости трактуется сегодня иначе, чем раньше, - отмечает на страницах католического ежемесячного журнала "Тестимони" Рино Коцца, член конгрегации Священники Святого Сердца Иисуса. - Молодость - уже не преддверие зрелости, не биологический возраст, а некое идеальное состояние, самоощущение, предмет инвестирования. Современная массовая культура делает ставку на технологический прогресс, тогда как религиозная культура опирается на историческую, философскую, гуманистическую традицию. Религиозная жизнь предполагает постоянство выбора и имеет чёткую концепцию греха, а массовая культура выступает за множественность путей, за мобильность, страшится ограничения своей свободы, превозносит настоящее: не важно, что будет когда-нибудь в отдалённом будущем, о котором учит катехизис, важно то, что происходит здесь и сейчас[22].

Религиозные догмы перекочёвывают из разряда аксиом в разряд "мнений", имеющих такое же право на существование, как и все остальные. Отсюда релятивизм, равенство и плюрализм мировоззрений.  Если для церкви важна каждая отдельная душа, подчёркивается своеобразие каждой личности, то массовая культура или шире глобализм как идейно-мировоззренческая система[23] унифицируют всё и вся, поддерживают глобальный тренд, переводят общение из категории межличностного в категорию безличного, виртуального.

Молодёжь перенасыщена информацией, которую не в состоянии освоить и оценить, отчего часто поддаётся влиянию примитивных моделей, навязанных массовой культурой и пропагандой. На опасность подобной "информированности" указал папа Ратцингер в книге "Вера - Истина - Толерантность". Он подчеркнул, что телевизионные программы, обрушивающие на человека лавину фактов, обширные возможности компьютера и интернета (при всей их несомненной пользе для человека), дают "мнимую, а не истинную мудрость", отчего люди кажутся "многознающими, оставаясь в большинстве невеждами... трудными для общения... мнимознающими"[24]. Совершенно очевидно, что универсальная образованность становится уделом единиц. Поэтому большинство, ограждая себя от излишнего груза информации, сознательно или интуитивно делает ставку на иные ценности, соответствующие их уровню интеллекта, ментальности и религиозности.

Вероятно, именно поэтому секулярность Запада, вопреки прогнозам, не привела к полному отказу от сакрального. Напротив, нынешняя эпоха отмечена невероятным всплеском духовности - и религиозной, и нет. По данным Центра исследований новых религий CESNUR, в Италии число тех, кто верует в какую-либо форму высшей власти, в жизнь после смерти или уделяет время медитации, достигает 80%[25].

Духовный выбор многих людей можно охарактеризовать сегодня как "верю, но не принадлежу": речь идёт о тех, кто стремится к духовности, но не принимает регулярного участия в деятельности религиозной конфессии, отказывается от христианского понимания Бога в пользу космической энергии, пересматривает понятие греха, сакрализует "Я-бытие" человека, отдаёт предпочтение индивидуальным религиозным практикам, то есть "приватизирует веру"[26].

Как результат - рост интереса к магическим культам, к эзотерике, к теософии, к религиям Азии, языческим, неошаманским культам, к йоге, к движению Нью Эйдж. В таких случаях налицо неприятие как воинственного атеизма (в мировом масштабе число его приверженцев составляет всего 1 или 2 %), так и традиционной веры. "Верующие без принадлежности" не отказываются от сакрального, но под влиянием природной любознательности или жизненных трудностей ищут новую постоянно меняющуюся религиозность, блуждают по религиям в поисках истины.

Позиция католической церкви однозначна: она выступает против подобных учений, приводящих, в конечном счёте, к уничтожению религии как таковой. Но что может противопоставить церковь новым духовным практикам? В состоянии ли она помочь человеку справиться с тревогой, депрессией, фрустрацией - непременными атрибутами глобализации? Сможет ли она понять нужды современного человека, подать пример бескорыстия и любви? Наконец, чем привлечёт европейцев папа, который, судя по его речи в Страсбурге, весьма критично относится к завоеваниям европейского либерализма да и к самой нынешней Европе - "дряхлой и бесплодной"? 

Новая Евангелизация

"Ослабить оборону и отворить ворота", прислушаться к точке зрения другого, разумеется, не впадая в релятивизм[27], - вот, к чему призывает папа Франциск.

Он  - епископ Рима, миссионер, если понимать под миссионерством не прозелитизм, а евангелизацию, возвещение Евангелия и культуру диалога, - полагает итальянский историк Андреа Риккарди, автор книги "Парадокс папы Франциска. Кризис и будущее церкви", основатель движения мирян Община Святого Эгидия. По мнению Риккарди, беда католической церкви в Европе в том, что она защищает "непреложные ценности христианства" в маленьких, замкнутых на себе общинах "немногих, но верных" прихожан. Церковь теряет свою универсальность. То же происходит и с Европой[28]. 

Теме новой евангелизации культуры посвящено Апостольское обращение папы "Evangeli gaudium" (Радость Евангелия). Речь идёт о жизни в Духе Святом, о "привлекательности света креста", о котором начал говорить еще Бенедикт XVI. Суть этой идеи можно кратко сформулировать так: началом и концом всякого действия должно стать прославление Троицы. Каждый христианин призван свидетельствовать о Христе своей жизнью, "заражать" других Его светом. "Бог спасает человека через человека" - говорил итальянский теолог, основатель церковного братства мирян "Причастие и освобождение" Дон Джуссани[29]. Молодёжь не завоюешь теоретическими разговорами, им нужно живое свидетельство - свидетельство веры, мужества, духовное подвижничество, святость в миру, в семье, в браке.

Концепция новой евангелизации, радости живого свидетельства о Христе в том виде, в каком это было предложено папой Франциском, неразрывно связана с программой "бедной церкви для бедных" и, следовательно, с темой народной религиозности. В этой связи исключительно важно прошлое Бергольо - первого папы, рождённого в Южной Америке, для которой "бедность" не была отвлечённым понятием.

Человек на фоне эпохи: "Меня нашли на самом краю света"

Хорхе Марио Бергольо родился в Буэнос-Айресе 17 декабря 1936 г. Его отец Марио Хосе, уроженец Турина, отплыл с родителями в Аргентину в конце 1928 г. Братья перебрались туда раньше. Экономическая депрессия 1932 г. вынудила семью распродать всё имущество, а двадцати восьмилетнего Марио Хосе поступить на должность счетовода. Тремя годами позже он женился на Реджине Марии Сивори и вскоре стал ждать первенца - Хорхе Марио.

Таким образом, Бергольо - потомок итальянских мигрантов в Аргентине - представитель Евро-Америки, условно именуемой так историками в противовес Индо-Америке и Афро-Америке. Как отмечает бразильский антрополог Д. Рибейро, Аргентина наряду с Уругваем, некоторыми районами Чили и югом Бразилии стала второй родиной для нескольких мощных волн европейской миграции между 1850 и 1914 гг. Итальянцы, ирландцы, испанцы, немцы, поляки, русские, евреи общей численностью более 6 миллионов человек осели на этих землях в поисках лучшей жизни[30]. Индо-американское и афро-американское воздействие на Бергольо, по мнению Ф. Страццари, было незначительным. Индо-Америка доминировала в Мексике, Гватемале, Боливии, Эквадоре и Перу, ревностно хранящих исконные традиции, искусство, ремесло и религиозность. Афро-Америка, выросшая на крови и костях африканских невольников, в бòльшей степени представлена в Карибском бассейне, в Бразилии, в некоторых регионах Центральной Америки. Общеизвестно, что европейские выходцы в Аргентине плохо поддавались ассимиляции, с трудом признавали обычаи и верования коренных народностей, отстаивая таким образом достижения цивилизации перед лицом варварства.

Войны диктатора Х.М. Росаса (1826-1832; 1835-1852) и Парагвайская война (1864-1870) изрядно сократили цветное население, однако местная самобытная культура бережно передавалась из рода в род, внося свой вклад в формирование аргентинского народа, его благочестия и религиозности, зачастую, весьма отличной от католицизма европейских мигрантов[31]. Разумеется, Хорхе Марио Бергольо не избежал да и не мог избежать контакта с Индо- и Афро-Америкой. В годы пастырского служения ему часто доводилось встречаться с полуголодными жителями глубинной Америки - аргентинскими индейцами тоба и мапуче, с индейцами Боливии и Перу аймара, с парагвайским народом гуарани, с чернокожими "cabecitas negras", потомками невольников, работавших на сахарных плантациях северной Аргентины или в порту Буэнос-Айреса[32].

История мученического подвига

История латиноамериканской церкви - это история мученического подвига, до недавних времён, в силу господствующего европоцентризма, не вполне оценённого Западным миром. Во время завоевательных войн и военных диктатур были уничтожены тысячи людей, которые выступили против социальной несправедливости и неравенства, вставали на защиту бедняков, чей труд использовался на принудительных работах в серебряных и золотых рудниках, на фабриках и фазендах. Начиная со II и III Генеральных ассамблей епископских конференций Латинской Америки, созванных Советом латиноамериканских епископов (СЕЛАМ) в Медельине (Колумбия, 1968) и Пуэбле (Мексика, 1979), церковные иерархи решительно осудили последствия колониализма, "узаконенные" формы экономического, политического, социального и культурного насилия, расизм, призвали противодействовать этому злу, прежде всего посредством очищения церкви, евангелизации, укрепления веры и воспитания народов. В послании Постоянного Совета конференции французских епископов, направленном в Пуэблу, говорилось, что множество бедствий, проистекающих из отсталости и экономической зависимости стран Латинской Америки, объясняются непропорционально большими привилегиями богатых, развитых стран, которые охотно поддерживают статус-кво, невзирая на христианские традиции цивилизованного Запада и даже вопреки им. Уменьшение числа клириков, первичные христианские общины, помогающие обездоленным, народные чтения Библии, "общая ответственность всего "народа Божьего" за евангелизацию, - отмечалось в послании французских епископов, - вот то, в чём опыт церквей Латинской Америки опережает опыт наших церквей и указывает на будущие возможности всего христианства"[33].

Теология освобождения: по-прежнему актуальна?

"Дух Медельина" часто ассоциируется с так называемой теологией освобождения. Это сложная многогранная система мировоззрения, которая сочетает в себе духовное измерение, заключённое в обновлении и оживлении веры, с практическим, подчас радикальным направлением - открытой борьбой против попрания свободы, достоинства и прав человека. В реалиях Латинской Америки тех лет многие сторонники теологии освобождения и честные принципиальные служители церкви жестоко преследовались государством. Приблизительно 850 священников были арестованы, подвергнуты пыткам или приняли мученическую смерть, как епископы Э. Анджелелли и О. Ромеро. Иоанн Павел II и Бенедикт XVI высказались против радикальных, "революционных" аспектов теологии освобождения и политизации церкви. V Генеральная конференция епископов в Апаресиде (Бразилия, 2007) признала подвиг мученичества латиноамериканской церкви, "отважное свидетельство веры святых, мужчин и женщин, которые, не будучи канонизированы, сделали выбор в пользу Евангелия, отдали свои жизни за Христа, на благо церкви и своего народа"[34]. В то же время Конференция отмежевалась от либерального капитализма и от марксизма как чуждых духу Евангелия миражей призрачного счастья, оставляющих после себя печальное наследие в виде деградации человеческого духа, экологической катастрофы и экономической разрухи. "Церковь остаётся защитницей справедливости и бедных именно потому, что не отождествляет себя ни с политиками, ни с их партийными интересами, - заявил на открытии конференции Бенедикт XVI. - Лишь будучи независимой, она может направлять умы, учить великим... и неотъемлемым ценностям, которые выходят за пределы политической сферы"[35]. В то же время, утверждал понтифик, деполитизация церкви ни в коем случае не означает молчаливого принятия авторитаризма, государственного терроризма, этического релятивизма, утилитарного отношения к человеку.

Несмотря на то, что радикальные формы теологии освобождения подверглись серьёзной критике, ряд её направлений, напротив, были оценены по-достоинству. Важнейшим вкладом латиноамериканской религиозности Йозеф Ратцингер считал "народную интерпретацию" Библии. Трудно переоценить экзегетику, - говорил он,- теология с её колоссальным духовным багажом необходима в мировом диалоге культур, но нужно помнить, что Библия дана прежде всего простым людям, нельзя игнорировать "высшую простоту веры, которая в простоте и искренности своей обращена к Богу"[36]. Х.М. Бергольо - на тот момент кардинал Бергольо - усматривал в народной религиозности реальный опыт переживания Бога, способность выразить веру, не прибегая к рационализации, путём интуитивного созерцания. И хотя некоторые, - замечал он, - отвергают этот тип религиозности, считая, что он не задействует личность человека, а только его сердце, чувственный аспект не входит в противоречие с глубочайшим духовным опытом"[37].

Во многом под влиянием религиозности Третьего мира понятие "бедности", традиционно рассматриваемой как бедность материальная, или нехватка элементарных средств для ведения достойного образа жизни; бедность, или нищета, в Духе, понятая в евангельском смысле Заповеди блаженств (Мф, 5:7-9) как полная открытость Богу, алкание духовной пищи; бедность как миссия, - эти традиционные трактовки обогатились новой - бедность как солидарность. В христианском смысле, - отмечал идеолог теологии освобождения Г. Гутиеррес, - христианская бедность есть любовь к ближнему и протест против бедности[38], то есть солидарность с теми, кто стал жертвой произвола, беззаконий этого мира, терпит нужду, страдания или оставленность в самом широком смысле.

Хорхе Марио Бергольо принял участие в подготовке итоговых документов ассамблеи в Апаресиде, в частности, раздела о народной религиозности, в котором подчёркивалась важность евангелизации и гражданского воспитания христианина. Выступая на организованной им в 2010 г. конференции "Мы как граждане, мы как народ", кардинал спрашивал: Чему отдать приоритет: индивиду или народу? Современный индивидуализм - бедствие нашего времени. Гражданин принадлежит не к массе, а к народу. Однако стать его частью непросто. Формирование народа, особенно в библейском понимании "народа Божия", - процесс длительный, тяжёлый, подчас болезненный; это процесс, растянутый во времени. Экспансия же власти, напротив, осуществляется в пространстве. Следовательно, лучше отдавать предпочтение времени, а не пространству; предпочтительнее "зачинать процессы", нежели "захватывать пространства".

В этом вопросе, - пояснял Бергольо, - важно обрести баланс между глобализацией и локализацией. И та и другая в чистом виде препятствует человеку жить во всей полноте, вынуждая его либо погрязнуть в повседневности своего мирка, либо утратить контакт с реальностью. Геометрической моделью такого баланса мог бы стать многогранник, являющий собой единство в многообразии. "Полнота" полиэдра не есть полнота сферы, так как первый сохраняет особенное, а вторая его сглаживает вплоть до уничтожения. Нужна не глобализация, во всяком случае, не такая, какую мы наблюдаем сегодня, а универсализация общечеловеческих ценностей. В нынешнем мире это солидарность с бедными. Союз народностей, которые осознают себя единым народом, - вот главный субъект истории, не класс, не фракция, не группа или элита.

"Нам не подходит, - заявлял Бергольо, - проект меньшинства для меньшинства, пусть даже просвещённого или призванного к свидетельству, которое присваивает себе право выражать мнение всех. Важно общее решение людей жить вместе... желание быть народом-нацией". Для этого нужно твёрдо знать, куда ты хочешь прийти, иметь мечту, пусть даже утопическую, потому что человек, лишённый её, лишён надежды[39], - так считал Бергольо в бытность архиепископом, так считает он и сегодня. 

***

Когда однажды Хорхе Марио Бергольо спросили, какое место на земле он любит больше всего, он сказал: Буэнос-Айрес. Вне всякого сомнения, город отвечает ему взаимностью. Тысячи горожан собрались на Пласа-де-Майо, чтобы посмотреть на большом экране трансляцию литургии начала понтификата. Люди размахивали знамёнами, несли изображение Божьей Матери из Лухан, танцевали под музыку народных оркестров, в буквальном смысле "прочитывая" слова пророка Исайи, которые любит повторять папа Франциск: "Я творю Иерусалим веселием и народ его радостью" (Исайя, 65:18).

"У нас есть Папа!" - в первые дни после избрания Бергольо эти слова заменяли "буэнос диас". Люди не скрывали своих чувств:

Альберто, служащий банка: «Аргентина пережила сначала европейскую колонизацию, потом экономическую, и мы всё ещё оплачиваем долги... С 90-х годов жизнь улучшилась, спору нет, но я думаю, что папа, особенно этот папа, скорее поможет нам избавиться от груза бедности, чем экономическая политика прошлых лет. Заметьте, тут нет никакой иронии. Экономика основывается, в первую очередь, на доверии между людьми, не только на способности производить расчёты. Надежда и вера, которую может принести понтифик, - важная часть выхода из кризиса... Я думаю, современное общество, где господствует утилитаристская мораль, должна присмотреться к вере… В сущности, церковь – душа общества. Духовно депрессивное общество – это общество, которое не питает доверия к своему ближнему, а это губительно для самой экономики».

София, уроженка провинции Салта на севере Аргентины: "Этот Папа необыкновенный. Во всех смыслах... Он хочет вернуться к истокам, к христианству Евангелия. А если его кто сейчас и критикует, в том числе здесь, в Аргентине, то я всегда вспоминаю Сервантеса: "Собаки лают на нас, Санчо, значит, происходит что-то важное" [неточное воспроизведение фразы: "Собаки лают на нас, Санчо, значит, мы движемся вперёд" - В.Я.][40]

...Со времени избрания Бергольо прошло два года, однако за это время специалисты так и не "разгадали" Франциска I. Этот папа заставляет говорить о себе других - политиков, историков, журналистов, простых людей. Сам же он, как истинный пастырь, проповедующий Слово, предпочитает оставаться неузнанным. Его яркие лаконичные образы понятны на уровне обыденного массового религиозного сознания, но часто ставят в тупик историков церкви. Одни считают, что он призван пробудить европейцев и на этом его миссия закончится, другие видят в нём создателя новой "теологии города" или "теологии народа"[41], третьи - выдающегося миссионера. Будущее внесёт свои коррективы. Несомненно одно: чтобы понять язык, на котором разговаривает папа Франциск, нужно, по всей вероятности, отказаться от традиционной европоцентристской оптики и уделить бòльшее внимание национальным церквям Латинской Америки и Африканского континента.  

Примечания

1. Melloni A. Il Conclave di papa Francesco. Roma, 2013, p.3.
2. Guidi S. “Festa di popolo in piazza San Pietro”// L'Osservatore romano, 15 marzo 2013, p.5.
3. http://www2.azionecattolica.it/francesco-saremo-te
4. Quando il professor Bergoglio mi diede zero. // L'Osservatore romano, 17 marzo 2013, p.4.
5. Sorpresa e speranza. // L'Osservatore romano, 15 marzo 2013, p.5.
6. Ibid., pp.6-7.
7. Ibid., p.6.
8. Finotto C.A.  Il digiuno di pace di Papa Francesco per la Siria // www.ilsole24ore.com/art/notizie/2013-09-07/papa-francesco-twitter-pregate-103304.shtml
9. Riccardi A. La lezione laica sulla cultura dell'incontro. - Corriere della sera, 15 novembre 2013 // http://www.andreariccardi.it/it/articoli/la-lezione-laica-sulla-cultura-dellincontro; Paglialonga R. Vi spiego perché Francesco è il papa della speranza. Parla Riccardi. - Formiche, 09-11-2013 // http://www.formiche.net/2013/11/09/vi-spiego-perche-francesco-il-papa-della-speranza-parla-riccardi/;  Millepagine: Intervista ad Andrea Riccardi sul libro "La sorpresa di papa Francesco" // http://www.riccardiandrea.it/2013/11/millepagine-intervista-ad-andrea.html; Quando il professor Bergoglio mi diede zero. // L'Osservatore romano, 17 marzo 2013, p.4; Romeo S. Lettera ai potenti. // SanFrancesco Patrono d’Italia – numero 7 luglio 2013.
10. Un nuovo papa, un papa nuovo. Intervista a Vito Mancuso. // www.frontieredigitali.it/online/un-nuovo-papa-un-papa-nuovo-intervista-a-vito-mancuso/
11. Finotto C.A. Op.cit. // www.ilsole24ore.com/art/notizie/2013-09-07/papa-francesco-twitter-pregate-103304.shtml
12. Il lamento di Dolan per la chiesa di Francesco. // Il Foglio, 2 agosto 2013, p.1.
13. Кардинал: реформа Римской курии и Церкви будет длиться годы. Katolik.ru, 08.10.2013 // http://www.katolik.ru/vatikan/116758-kardinal-reforma-rimskoj-kurii-i-tserkvi-budet-dlitsya-gody.html;  L'Osservatore romano, 31 ottobre 2013, p.5.
14. Deliziosi F. Francesco si apella ai giovani per creare il nuovo mondo. / Giornale di Sicilia,29 luglio 2013, p.2.
15. http://www.repubblica.it/esteri/2014/11/25/news/il_papa_al_parlamento_europeo-101355462/?rss
16. Речь идёт о религиозных движениях мирян, таких как Католическое Действие, Причастие и Освобождение, Неокатекуменат, Община Святого Эгидия, Фоколяры, Обновление в Духе и др.
17. www.portal-credo.ru/site/?act=monitor&id=12788; www.katolik.ru/tag/-statistika.html
18. Исследование проведено на северо-востоке Италии конгрегацией сестёр-урсулинок. Donatella Motin. Donne e chiesa verso nuove immagini. // http://www.orsolinescm.it/pagina.asp?quale=699
19. Donatella Motin. Vita consacrata e culture. // http://www.orsolinescm.it/pagina.asp?quale=364; 
20. Христианство и вызовы секуляризма, неверие и религиозное безразличие. // www.katolik.ru/tserkov-i-obshchestvo/item/1558-hristianstvo-i-vyzovy-sek.html
21. Donatella Motin. Vita consacrata e culture. // http://www.orsolinescm.it/pagina.asp?quale=364: Cozza R. Nella società dell'informazione. Come parlare ai giovani di Vita Consacrata, in "Testimoni", 7/2010, pp. 9-11. Интернет-версия: http://www.vocazioni.net/index.php?option=com_content&id=1501:come-parlare-di-vita-consacrata-ai-giovani-di-oggi&Itemid=128; Косиченко А. Г. Глобализация и религия. - "Век глобализации". №1, 2013 // http://www.intelros.ru/readroom/vek-globalizacii/g1-2013/18821-globalizaciya-i-religiya.html
22. Cozza R. Nella società dell'informazione. Come parlare ai giovani di Vita Consacrata //    http://www.vocazioni.net/index.php?option=com_content&id=1501:come-parlare-di-vita-consacrata-ai-giovani-di-oggi&Itemid=128
23. Подробнее о глобализме в религии в: Косиченко А. Г. Глобализация и религия. - "Век глобализации". №1, 2013 // http://www.intelros.ru/readroom/vek-globalizacii/g1-2013/18821-globalizaciya-i-religiya.html
24. Бенедикт XVI (Й. Ратцингер). Вера - Истина - Толерантность. М., 2007, сс.270-271
25. http://www.cesnur.org/religioni_italia/introduzione_01.htm
26. Смирнов М. Стратегии религиозных организаций в России: клерикальность и секулярность. // www.portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=1562
27. Il discorso di Papa Francesco a La civiltà Cattolica: "Non addomesticate le frontiere!" // www.pccs.va/index.php/it/documenti/magistero-del-papa-sulla-comunicazione/item/1548-citt%C3%A0-del-vaticano-il-discorso-di-papa-francesco-a-la-civilt%C3%A0-cattolica-non-addomesticate-le-frontiere
28. Riccardi A. La lezione laica sulla cultura dell'incontro. - Corriere della sera, 15 novembre 2013 // http://www.andreariccardi.it/it/articoli/la-lezione-laica-sulla-cultura-dellincontro; Caracciolo L. Maronta F. Andrea Riccardi: "Francesco è il primo papa della globalizzazione". // www.repubblica.it/esteri/2014/03/11/news/andrea_riccardi_francesco_il_primo_papa_della_globalizzazione-80738593/
29. Джуссани Л. У истоков христианского притязания. "Путь". Книга вторая. М., 2010, с.141.
30. Strazzari F. In Argentina per conoscere Papa Bergoglio.  Bologna, 2013, p.6.
31. Подробнее об инкультурации веры, народной религиозности и теологии освобождения см.: Коваль Т. Б. Новый Свет Папы Франциска // Латинская Америка. 2013. № 7, сс. 4-20. 
32. Strazzari F. Op.cit., pp.6-8.
33. Ярчик Г. Католическая церковь в Латинской Америке. - Символ, Журнал христианской культуры при Славянской Библиотеке в Париже, №2 //  http://krotov.info/libr_min/18_s/im/vol_021.htm
34. Strazzari F. Op.cit., p. 14.
35. Речь Святейшего Отца от 2007.05.12 на заседании открытия V Генеральной конференции епископов Латинской Америки и Карибских островов. // http://www.katolik.ru/radio/item/2289-rech-svjatejshego-ottsa-o.html
36. Цит. Й.Ратцингера по: Strazzari F. Op.cit., pp.23-24.
37. Цит.Х.М.Бергольо по: Brosel Gavilà J.J. Tendenze attuali nel rinnovamento dei pellegrinaggi. // http://www.pcmigrants.org/pom-120/tendenze%20brosel.htm#_ftn2
38. Gutiérrez G. Teologia della liberazione. Brescia, 2012, p.340.
39. Ibid., pp.20, 83-85, 88.
40. Grimaldi C.M. Quell’affetto nato alla stazione della metropolitana. // L'Osservatore romano, 17 marzo 2013, p.5; Grimaldi C.M. Papa della carità. // L'Osservatore romano, 20 marzo 2013, p.6.
41. Riccardi: "Francesco è il primo papa della globalizzazione". // www.repubblica.it/esteri/2014/03/11/news/andrea_riccardi_francesco_il_primo_papa_della_globalizzazione-80738593/

© Текст: Вероника Язькова